Самое удивительное, что она оказалась права. За то недолгое счастливое время, которое мы занимались, она вытащила из меня голос. Конечно, голос оказался не оперный, но достаточный для того, чтобы около 10 лет постоянно петь в платных концертах старинные романсы, песни, дуэты. Особенно я была благодарна Александре Северовне за то, что она подробнейшим образом объясняла, что и как в различных случаях должен делать вокалист.
Должна сказать, что Александра Северовна занималась в основном с вокалистами, а Александра Николаевна — с больными. Это не значит, что Александра Николаевна не владела искусством работы с голосом. Напротив, у нее были постоянные ученики, в их числе солист Большого театра, ныне Народный артист РФ А.Ломоносов, солист театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, Народный артист РФ А. Мищевский. Она держала в надлежащей рабочей форме голоса таких артистов, как Андрей Миронов, Лариса Голубкина, Людмила Касаткина, Ольга Воронец и многих других, менее известных. Просто ее захлестывал поток людей, для которых освоение дыхательной гимнастики Стрельниковых было жизненной необходимостью, и Александра Николаевна отдавала им все свои силы.
Первое время моего пребывания в доме Стрельниковых мне казалось, что эффективность применения гимнастики определяется яркостью личностей старшей и младшей Стрельниковых, их волевым и эмоциональным воздействием. Но со временем убедилась, что это только усиливающий, а не определяющий фактор. Я проверяла степень увеличения собственной физической выносливости при стрельниковском дыхании. Оказалось, что она возрастает в полтора-два раза. Однажды я попала в необычную ситуацию. Зимой в мороз около 20°С, находясь в 7 км от железной дороги, до которой можно было дойти только на лыжах, я проснулась утром с температурой 39,8°С. Лекарств в деревенской избе не было. Встать на ноги я просто не могла. Выручила гимнастика. Я начала дышать сидя, в медленном темпе и только по 4 вдоха — на большее не было сил. К вечеру я могла уже заниматься стоя, а на следующее утро температуры не было. Я дошла на лыжах до электрички и уехала в Москву. Дома я еще пару дней упорно дышала и не получила никаких осложнений от неожиданного заболевания.
Другой случай произошел много позже. Мне пришлось срочно лечь на серьезную полостную операцию. Я, естественно, сразу же вспомнила о гимнастике (обычно мне не было необходимости в ее использовании) и усердно занималась ею все 2 недели, которые ушли на подготовку к операции. После операции, очнувшись от наркоза, я начала дышать по стрельниковски, изобретая те варианты, которые получались в этом состоянии. В результате, когда я выписывалась из больницы намного раньше обычного срока, моя соседка по палате, которой делали аналогичную операцию в один день со мной, женщина на 10 лет моложе, только начинала вставать.
Спустя некоторое время с благословения Александры Николаевны я стала помогать ей заниматься с больными, а потом она разрешила мне показывать дыхательную гимнастику и моим знакомым. Я особо хочу подчеркнуть слово «разрешила», ибо никто не имеет права использовать эту гимнастику, если у него нет разрешения либо самой А.Н. Стрельниковой, либо ее официального последователя доктора М.Н. Щетинина, с которым я познакомилась в квартире Александры Николаевны в 1978 г. На Западе за использование чужой методики без ведома ее автора вообще сажают в тюрьму.
В книге, изданной журналом «ФиС» о гимнастике Стрельниковых, вокалист Девянин (эта фамилия мне ничего не говорит) пишет о том, что артист А.А. Миронов приседал 256 раз. Такого упражнения никогда не было! Полностью присесть, да еще с зажатой ноздрей, — это физически трудно сделать даже нормальному здоровому человеку. Таких глубоких наклонов и приседаний Стрельниковы вообще избегали. До-пояса — не ниже. Все упражнения должны делаться естественно, легко, удобно, играючи!
Помню, Александра Северовна мне говорила: «Ты запомни, когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, просыпаясь утром начинай с того, что потянула носочки от себя — вдох, на себя — вдох!»
Стрельниковский ученик не может делать прокол пазух носа (как это делал много раз вокалист Девянин). Ему это просто никогда не понадобится.
Вот почему я прекрасно понимаю ту боль и обиду, которую постоянно переживала Александра Николаевна. Люди не верили, что можно так просто избавиться от серьезных заболеваний. Ведь эту гимнастику можно применять в любое время, в любом состоянии, только надо иметь терпение и упорство. К примеру, можно сидя или стоя в метро снять головную боль, выровнять сердечную аритмию. Мне удалось, применяя опыт Александры Николаевны, выводить людей из астматического приступа, восстанавливать голос, улучшать двигательные функции без всяких лекарств с помощью дыхательной гимнастики. Но, к сожалению, привычное стремление к использованию таблеток мешало, снижая эффективность гимнастики, удлиняя процесс выздоровления.
Говорить о дыхательной гимнастике Стрельниковых можно очень долго. Но главное, что хочется сказать в заключение,— этой гимнастикой может пользоваться человек любого возраста, в любом физическом состоянии, в любой сезон, в любое время суток. Она всегда поможет, увеличит сопротивляемость организма любому заболеванию, принесет силы, энергию и хорошее настроение.
Борис Григорьевич Тевлин (лауреат государственной премии СССР, премии им. Ленинского комсомола и государственной премии РСФСР им. Глинки, заслуженный деятель искусств РСФСР, народный артист россии, профессор искусствоведения, зав. кафедрой хорового дирижирования московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского)
С Александрой Николаевной Стрельниковой я познакомился в середине 80-х годов в Эстонии на летних курсах дирижеров. Это было в одном из курортных мест. Там собрались свыше 100 человек хормейстеров, композиторов, музыкальных деятелей. У них был такой певческий лагерь: были лекционные курсы, и они занимались хоровыми репетиционными занятиями. Я сам по приглашению эстонских хоровых дирижеров работал с хором этих дирижеров — разучивал с ними произведения русских композиторов. Там была такая дружная певческая семья, отличающаяся особой сплоченностью. На воздухе проводились интересные игры в виде распеваний, припевок, распевок. Вечерами мы играли в спортивные игры — волейбол, футбол.
И вот там я впервые увидел А.Н. Стрельникову, которая каждое утро в спортивном зале начинала со всей этой огромной массой людей свои занятия. До этого я очень много знал и читал о стрельниковской гимнастике. В Москве ведь это была очень известная фигура. К ней тянулись нити очень многих известных певцов, музыкантов и просто людей, которые были чем-то больны и пытались на практике применить ее дыхательную систему для лечения различных заболеваний.
Так что для меня то, что я впервые увидел А.Н. Стрельникову, было большим и радостным событием. Я увидел ее и в деле, и в человеческом общении: какой это был целеустремленный, энергичный, совершенно молодой душой, молодой вообще физически человек. Хотя ей уже тогда было, наверное, лет за 70. Эти занятия меня привели в такой трепет! Во мне взыграло чувство зависти, белой зависти. Потому что я уже тогда тоже мечтал приобщить Александру Николаевну к тем хоровым деяниям, с которыми я был связан. И так мы как-то с ней очень близко сошлись, подружились.
И после этого в тот же год я пригласил Александру Николаевну на занятия Московского хора молодежи и студентов, которым я много лет руковожу. И она несколько раз (я ее привозил и увозил) под восторженные возгласы всех участников хора проводила с ними свои занятия. А потом по ее просьбе наш хор снимался в документальном фильме, который делала о ней спортивная программа «Если хочешь быть здоров». И мы в консерватории в «свешниковском» зале (в котором когда-то проводил репетиции с Государственным хором А.В. Свешников) устроили показательный урок. А студия документальных фильмов (тогда еще была такая) снимала эту кинохронику.
Вот такая история моего знакомства с Александрой Николаевной Стрельниковой. И я должен сказать, что то, что я наблюдал, — вот эти ежедневные утренние занятия с хором по 30-40 минут, — они, конечно, оказывали неоценимую поддержку и пользу в дальнейшем певческом процессе. Так что искусство пения — это искусство дыхания. Это уже все знают.
К счастью, все знают, но, к несчастью, никто не знает, как это использовать. Я совершенно четко всегда различаю, когда звук поставлен на вдох и когда звук — бездыханный. И в этом плане после занятий А.Н. Стрельниковой, конечно, можно было хор уже не распевать. Потому что все уже цепко было, все четко было сделано, и можно было переходить сразу к музыке.
В 1986 г. я, являясь заместителем председателя Всероссийского хорового общества (потом это стало Всероссийским музыкальным обществом), возглавил творческую комиссию по академическим хорам. И у меня возникла идея (очевидно, опыт Прибалтики на это повлиял) — создать творческую мастерскую и при ней смешанный хор дирижеров-хормейстеров России. И так как в основу наших деяний легли русская хоровая музыка и русское хоровое исполнительство, то эту мастерскую мы назвали «Русское хоровое пение». И уже в 1987 г. мы провели в Москве первый съезд хоровых дирижеров России. Незадолго до этого я поговорил с Александрой Николаевной. Но так получилось, что она в те дни уже дала согласие поработать в каком-то другом городе.
Следующая творческая мастерская у нас была в 1988 г. в Москве. Но у нас тоже (не помню по какой причине) не было дыхательной гимнастики. Началась она с Саратова. В Москве мы уже сделали на базе этой мастерской смешанный хор хоровых дирижеров. А потом мы решили проводить эти встречи раз в году в различных городах России. Начали в 1989 г. с Саратова.
Я позвонил Александре Николаевне и узнал эту трагическую весть о ее гибели. Тут я познакомился с ее учеником, ассистентом и единственным наследником ее традиций Михаилом Николаевичем Щетининым. Учитывая то, что я все время говорил об Александре Николаевне, он быстро и оперативно откликнулся на мою просьбу. И мы привезли его в Саратов. Вот там, в большом зале саратовской консерватории начались эти первые занятия дыхательной гимнастикой. Первые дни это были собрания дирижеров-хормейстеров. Потом слава о нем и слух о нем пронесся по городу, и к нему уже с ут