– Что тут за чертовщина?
– Беги! – задыхалась Сэндис. – Беги!
Он бежал. Что есть мочи, словно на крыльях. Перемахнул ведро с отбросами, слишком низкий забор. Неудачно ударился ногами о землю, чуть не вывихнув лодыжку. Да и Сэндис тоже отчебучила – свалилась на него сверху. Он вскочил, рванул во всю прыть, волоча ее за собой. Завернул за один угол, за другой. Однокрылая мразь снова заверещала, но голос ее замер в отдалении.
– Как… – натужно прохрипел Рон, – Кайзен… может… повелевать… тобой… если он…
– Не мной! Иретом! – в отчаянии выпалила она. – Он убьет тебя!
Левое бедро Рона пронзило огненной иглой. Он пошатнулся, с размаху врезался плечом в склизкую, облепленную грязью стену. Сэндис потянула его вперед, и он заставил ноги бежать дальше.
Как же знакома была ему эта изнуряющая, пульсирующая боль. А ведь он даже не слышал выстрела. Ругаясь про себя на чем свет стоит, он старался не отрывать глаз от дороги и стискивал в кармане неподвижно застывший амаринт.
Впереди замерцали лужи, и Рон с Сэндис галопом помчались к ним, к освещенному фонарями перекрестку. Главная улица – их спасение. Вряд ли оккультники сунутся на запруженную народом мостовую: тут тебе и «алые», и мастеровые, спешащие со смены или на смену. Разумеется, Кайзен со своим совершенно беззаконным нуменом не посмеет показаться на людях в открытую. Да любой «алый» в мгновение ока подстрелит оккультника, стоит тому сбросить личину добропорядочного горожанина. И не важно, чьи карманы старательно набивает Кайзен, – даже сильные мира сего не потерпят столь наглого попрания закона.
«Побоку закон: „алые“ застрелят оккультников, потому что перетрусят и потеряют головы».
А вот и дорога. Рон бежал, не чуя под собою ног, стиснув зубы, превозмогая расходящуюся по всему телу боль. Это он замедляется или Сэндис? Не важно. Им надо мчаться быстрее ветра. Если оккультники их настигнут, им будет нечем защититься. Кулаками дело не исправишь.
Он огляделся. Заметил лошадь, привязанную к коновязи возле шумной таверны. Да ведь он был здесь, и не раз! Неподалеку живет его старый учитель. Он не откажет Рону в помощи. Он наверняка приютит и его, и Сэндис.
– Налево, – дернул он Сэндис за рукав.
Споткнулся. Споткнулась и она.
Справа показались какие-то люди. Толкнув Сэндис в переулок, он загнал ее за мусорный бак, притулился рядом. Грудь его разрывалась. Ему не хватало воздуха. Чтобы облегчить боль, он перенес вес тела на правую ногу. Задрожал от озноба и влажной липкой одежды. Холод пробирал его до костей, и только кожа под ремнем полыхала жаром от сочившейся из раны крови.
Мимо них, переговариваясь вполголоса, прошли несколько мужчин. В ушах у них болтались золотые серьги. Просто мафия.
«„Просто мафия?“ Твердыня Господня, вот уж не было печали…»
Он замер, задумался. Покосился на Сэндис, зажавшую ладонью рот, боявшуюся лишний раз пикнуть. Пришла пора сложить два плюс два. Итак, девушка. Однокрылая женщина, парящая над проулком. Туча оккультников.
«Он может повелевать мной».
«Не мной, Иретом».
«Он убьет тебя».
Его осенило. Он вспомнил байки, которые травил его отец. Ведовство. Легенды носконов. Ее отказ снять куртку и оголить спину. Их нежелание ее убивать.
И это имя – «Ирет»…
Сев прямо, как истукан, Рон уставился на нее пронзительным взглядом. Дыхание его перехватило, сердце зашлось.
– Ты – одержимая.
И только он произнес эти слова, как стужа сковала его по рукам и ногам. Сэндис отняла руки от лица. Глаза ее округлились и побелели.
«Святые угодники и пучина отчаянья!» Теперь понятно, почему оккультники жаждали его смерти.
Он вступился за самое могущественное отродье Дьявола, когда-либо существовавшее на всем белом свете.
10
Глядя в неподвижные, остекленевшие глаза Рона, Сэндис пыталась понять, что же он чувствует. «Потрясение? Несомненно. Отвращение, благоговейный страх? Пожалуй, нет. Только глубокое, неописуемое изумление».
Прогремел выстрел. Сэндис вздрогнула. «Нет, слишком далеко. Это не оккультники». Наверное, какие-то бандиты выясняют отношения и ведать не ведают ни о них, ни об «алых». И ни следа Изепии. «Что сталось с Элис? Она страдает? Кайзен отправил ее назад? Он так быстро перевоплотил ее…» Вероятно, он посвятил Элис духу Изепии сразу же после того, как Сэндис сбежала. Возможно, Хит был прав и Кайзен не экспериментировал на посвященных. «Ах, если бы так оно и было!»
«Но вот как быть с Роном, раз уж он узнал правду?»
В животе ее нестерпимо заныло.
– Надо… надо идти…
Рон наконец-то оторвал от нее взгляд, оперся о кирпичную стену, чтобы подняться, скривился и с шумом, крепко сжав зубы, втянул воздух. Сэндис вскочила на ноги и поддержала его под локоть.
На левом боку Рона расплылось темное горячее пятно.
– Милосердный Целестиал, да ты весь в крови! – прошептала она, легонько коснувшись пятна. Рон вздрогнул.
Прислонив его к стене, она принялась рыться в мешке, надеясь отыскать хоть что-нибудь, годное для перевязки, но, разумеется, ничего не нашла, кроме мокрой одежды. Одежды, принадлежавшей Рону. Страшно рвать на бинты одежду, которая, возможно, кишмя кишит всякой заразой, но без перевязки не обойтись, иначе Рон истечет кровью.
Мысли так и скакали в ее голове. Она попыталась вспомнить лекарские навыки, которые приобрела в логове Кайзена, но ничего стоящего на ум не пришло.
Единственная отрада – рубашка Рона, длинная настолько, что, если оборвать ее по кромке, никто не увидит спину Сэндис. Рванув зубами край рубашки и сплюнув пропитавшую ее сточную влагу, Сэндис оторвала довольно широкий лоскут.
– Эй, – негодующе вскричал Рон.
– Если ты грохнешься в обморок, нам обоим несдобровать, – напомнила она, обматывая лоскутом его бедро.
Когда она затянула узел, Рон страдальчески застонал. «Довольно жалкая попытка проявить заботу», – подумала Сэндис, однако сейчас она сделала все, что могла.
– Скажи, куда нам идти. – Сэндис положила его руку себе на плечо.
Рон тотчас же убрал руку.
– Сам справлюсь, – скрипнул он зубами, выпрямился и, тяжело навалившись на нее, проворчал: – Вперед. Просто помоги мне идти. Тут недалеко.
Она потащила его, стараясь как можно быстрее уйти с дороги. Кайзен так просто не сдастся – и все же она показала ему, что голыми руками ее не возьмешь.
Не бог весть какой козырь, но лишним не будет. Правда, от Голта она еле-еле унесла ноги. Еще чуть-чуть, и он бы ее сцапал.
Чем дальше они продвигались, тем тяжелее давил на нее Рон. Руки ее дрожали. Ноги, после бессонных ночей и долгой прогулки по сточным трубам, тряслись, как желе. Но она шла вперед. Рону требуется помощь. Им обоим нужно пристанище. Не будь Лилейная башня так далеко, она бы отправилась даже туда, невзирая на все свои страхи.
– Направо, – слабо выдохнул Рон.
Сэндис ускорила шаг. Она чувствовала, как ноющие мышцы в ее теле сплетаются в узлы. Тугие и крепкие узлы – надежные и прочные.
Еще пара шагов, и Рон, почти не разлепляя губ, еле слышно выдохнул, взъерошив Сэндис волосы:
– Тут.
– Но тут нет двери…
Рон, застонав, сильно качнулся влево. Она повиновалась ему, поспешив двинуться в желаемом ему направлении. Впрочем, ничего другого ей и не оставалось, иначе он бы просто упал. Нашарив дверную ручку, спрятанную под одним из кирпичей, Рон с силой толкнул небольшую дверь. Дверь отворилась.
Темный тесный коридор, где не поместиться двоим, пропах сигарами… Сэндис торопливо втолкнула в него Рона. Однако Рон был слишком большим и грузным, а она – слишком усталой и изнуренной. Рон грохнулся на пол и увлек ее за собой, разразившись стенаниями и проклятиями.
Сэндис мигом скатилась с него и ногой захлопнула дверь. «Спасены. Надежно укрыты». Она бы не разыскала эту дверь даже при дневном свете. Пытаясь не задеть Рона, она потопталась кругом, ища лампаду, спичечный коробок – что угодно.
– Рон?
Молчание.
– Рон, пожалуйста, ответь.
– Иди к черту.
Сэндис облегченно вздохнула. «Живой. Свет, где же свет…»
В конце коридора вспыхнула керосиновая лампа, осветив узкий, заставленный полками, проход и завешанные крюками стены. Пожилой мужчина, державший лампу, коренастый и широкоплечий, истинный колин с густой гривой коротких седых волос, гладко зачесанных назад, возможно, являлся ровесником Кайзена, однако, в отличие от последнего, выглядел не столь недужным, дряхлым.
– Какое впечатляющее появление, юная леди, – невозмутимо, не выказывая ни злобы, ни дружелюбия, произнес незнакомец и стрельнул в нее пронзительным взглядом серых глаз.
Под глазами его залегли сиреневые мешки. То ли он плохо спал, то ли возраст брал свое – Сэндис не знала.
Человек поглядел на Рона.
– Он ранен, – жалостливо протянула Сэндис. – Он привел меня сюда, сказал…
Опустив лампу, мужчина в два шага приблизился к Рону.
– Рон Комф. Решил наконец-то проведать старика, да?
Рон промычал что-то невнятное.
Мужчина покосился на Сэндис. Сэндис смешалась, понимая, что видок у нее еще тот – настоящее чудо в перьях.
– Не переживайте, юная леди. Берите его за ноги, я же подхвачу за плечи. – Он оглядел ее с головы до ног и добавил: – Ну, если сможете.
Сэндис расцвела: доброта незнакомца камня на камне не оставила от всех ее треволнений. Кивнув, она попятилась к двери и схватила Рона за ноги.
– Раз, два – взяли.
– Его подстрелили… В бедро, как мне кажется.
Они внесли его в тускло освещенную комнату без единого окна. Вдоль одной стены стояли мешки и кувшины, вдоль другой высилась устрашающая груда ножей, винтовок и пистолетов на любой вкус и цвет. Семь из восьми видов оружия Сэндис узнала сразу.
– Кладем сюда, – сказал незнакомец, и Сэндис беспрекословно повиновалась.
Он открыл дверь, ведущую в обычную на первый взгляд квартиру, скрылся в ней ненадолго и возвратился со скатанным в рулон матрасом, который расстелил рядом с Роном.