– Только пошевелись, и я из тебя котлету сделаю, – пообещал он и рысцой припустил вон из кабинета, впопыхах оставив приоткрытой дверь.
В другое время и в другом месте Сэндис сидела бы тихо, как мышка, даже если бы ее руку не сковывали наручники.
Но сегодня она была настроена решительно. Она дернула цепочку, намереваясь вытащить ящик и удрать вместе с ним. Но он, запертый на замок, не поддался.
Что ж, если сбежать не удастся, тогда она с пользой проведет отпущенное ей время. Сэндис поднялась и начала рыться в бумагах, разбросанных на столе у прихвостня Кайзена.
Жаль, конечно, что она не умела бегло читать. Впрочем, это не мешало ей довольно быстро отделять интересное от пустого. Вот, две закладные – похоже, у Кайзена имеются в городе дома; вот, какое-то письмо – почерк, будто курица лапой корябала; вот, чистые листы бумаги, а вот маленький журнал, пустой, если не считать двух строк носконских букв.
Сэндис потянула за верхний ящик. Тот поддался, и она отшатнулась от омерзения – из его недр выкатился полусгнивший огрызок яблока. Кроме него в ящике были только гусиные перья да чернильницы. В самом верхнем ящике тоже не оказалось ничего любопытного – лишь бумаги, линейка и пустой журнал.
Еле-еле дотянувшись до противоположного края столешницы, Сэндис кончиками пальцев зацепила следующий ящик. «Пусто. Кайзен отдает себе отчет, насколько бестолков и никчемен Голт?»
В нутро второго ящика ей уже было не заглянуть, но, пошарив в нем, она обнаружила книгу, еще книгу и что-то круглое. Металлическое…
Ухватив это, Сэндис вытащила… «Ключ! Ничего себе!»
Рев в коридоре сменился остервенелым воем.
Захлопнув ящик, Сэндис отпрянула назад и опустилась на колени перед запертым тайником. Покосилась на дверь и вставила ключ в скважину. Он подошел идеально! «Ну и тупой же этот Голт. Рон хохотал бы над ним до упаду».
«К чертям Рона».
Открыв ящик, она рванула его на себя, и тот, выскочив из ниши стола, грохнулся на пол. К ногам Сэндис упало меню местного ресторанчика. Сэндис перевернула ящик, вывалила его содержимое на пол и горячо взмолилась Целестиалу, чтобы тот дал ей возможность улизнуть под шумок, разыгравшийся в коридоре, и никто из вассалов при этом не пострадал. Схватив в охапку ящик, к которому была прикована цепью, она уже изготовилась бежать, как вдруг заметила на полу тоненькие, выпавшие оттуда папки.
Папки-досье, точно такие же, как в архиве. На самой верхней значилось имя Хита.
Ей припомнились слова Рона: «Колинов запрещено обращать в рабство. Думаю, твой хозяин – или еще кто – выкрал твое досье, чтобы тебя нельзя было отыскать».
Люди в коридоре продолжали надсаживать глотки. Встав на колени, Сэндис подняла папку. «Хит Оттоберт». Надо же, какая у них с Ристом фамилия, Сэндис и не знала. Под досье Хита лежало досье Риста, а под ним – ее.
Распахнув от удивления рот, Сэндис схватила папку, развернула ее… Да, все верно: вот ее родители, вот дедушка с бабушкой, Талбур – и никакого упоминания об Аноне. Неважно. Это ее досье. Они его действительно выкрали.
И теперь никто не знает, что она существует. Что она – полноправный гражданин Колинграда.
Но ведь ее похитили работорговцы, не Кайзен…
Зачем же ее метрика понадобилась ему?
Рука Сэндис дрогнула, и из папки выпорхнуло два листка.
В коридоре прогремел выстрел, и у Сэндис заложило уши. Голоса стихли.
«Сейчас вернется Голт!»
Подхватив листы, она запихала их в папку. И тут в глаза бросилась фамилия, которую она узнала и прочитала без труда – «Гвенвиг».
Сэндис застыла. Расправила сероватую квитанцию. Вверху стояло «Обмен золота», чуть ниже – «Кредитный банк „Элвита“».
Вот же она, эта бумага, с которой все началось.
Трясясь от волнения, Сэндис пробежала глазами квитанцию. Тремя строчками ниже нашла «Талбур Гвенвиг», а под ним – адрес!
Округ Три, Магдара, четырнадцать.
Дверь распахнулась настежь. Сэндис бросила папки и ключ в ящик, но не успела задвинуть его обратно в нишу.
– Совсем страх потеряла?
Голт, багроволицый (видимо, в коридоре ему пришлось изрядно потрудиться), подскочил к ней, схватил за шиворот и отбросил к стене, позабыв, что она прикована наручниками к ящику. Сталь впилась Сэндис в кожу. Осознав свою оплошность, Голт грязно выругался, нашарил ключ и освободил ее.
Прижал к стене. Надавил правым предплечьем на горло.
– Ты чего о себе возомнила, а? – прошептал он, обдавая ее запахом мяса. – Думаешь, ты тут самая умная?
Левая рука Голта принялась мять ее грудь. Сэндис передернуло от отвращения.
– Знаешь, – плотоядно ухмыльнулся он, почти впиваясь ртом в ее губы, – я ведь могу сделать с тобой все, что пожелаю, а Кайзену скажу, что это дружок твой, гаденыш, с тобой позабавился.
Сэндис чуть не стошнило.
– Кайзен на днях призывал в мое тело Ирета, – ответила она, буравя глазами Голта. – Только попробуй, и он с тебя живого шкуру спустит.
Голт почернел от ужаса.
– Надеюсь, – прозвучал в кабинете голос Кайзена, и Голт отпрыгнул от Сэндис, как от ядовитой гадины, – ты не обижаешь моего вассала, Голт.
Кайзен прошел в кабинет, снял шляпу, достал из жилетного кармана платок и вытер со щеки каплю крови.
– Я просто поучил ее уму-разуму, – буркнул Голт, – поставил на место.
– Хм… – Кайзен прошел мимо помощника и ненароком уронил платок. – Смотри, как бы я не поставил на место тебя.
Голт безмолвно кивнул, поднял платок и засунул себе в карман.
Подняв глаза на Кайзена, Сэндис с изумлением обнаружила, что он поглядывает на нее… с добродушной лукавинкой.
– Не переживай из-за всего этого сыр-бора, девочка моя. Я нашел вассала тебе на замену, а его владелец начал ерепениться – ему, видите ли, пришлось не по душе, как я заключаю сделки. Пришлось с ним повозиться. Ну да теперь все улажено.
Слова Кайзена не сразу достигли сознания Сэндис. Она растерянно заморгала.
– Мне на замену?
И вдруг ее озарило. Она поняла… Холод сковал ее члены. Пальцы окоченели, язык распух. Из нее точно выпустили воздух.
Как же она сразу не догадалась? Замена! Кайзен собирается вселить в нее Колососа, но, пока она посвящена Ирету, никакой другой Дух не может завладеть ее телом.
Рыдания перехватили ей горло. Она отшатнулась, ударилась спиной о столик, стоявший у дальней стены.
– Только не это, нет, прошу тебя, – жалобно застонала она. – Умоляю тебя, Кайзен.
Упав на колени, она, словно защищая Ирета, обхватила руками шею.
– Прошу тебя, только не это!
– Ну как, Голт, справишься? – вздохнул Кайзен. – Я хочу покончить с этим без проволочек и лишнего шума.
Голт направился к ней.
– Нет! – завизжала Сэндис, молотя руками и ногами.
Она потянулась к макушке, чтобы призвать Ирета, но Голт крепко стиснул ее запястья. Она попыталась ударить его, как научил Арни, но Голт был слишком силен и проворен. Вздернув ее наверх, он сдавил ее, словно железными тисками.
– Нет! – захлебнулась криком Сэндис. – Нет, Кайзен! Нет! Прекрати!
«Только не Ирет. Только не Ирет».
Ирет – все, что у нее осталось.
Голт с размаху швырнул ее ничком на стол. Ударившись подбородком о столешницу, Сэндис прикусила щеку.
Она неистово брыкалась и лягалась, но, когда Голт навалился на нее всем телом, затихла – ей стало нечем дышать. Он чуть не раздавил ее, она даже не почувствовала, как Кайзен стянул ремнями ее руки и ноги.
– Прошу, выслушай меня! – завывала она, омывая слезами стол. – Кайзен, послушай! Не делай этого! Голт! Не смей!
– Сэндис, мы с тобой служим великой цели, – произнес Кайзен. – Вскоре ты сама все поймешь.
Накинув ремни ей на плечи, он покрепче затянул их и зашептал ей прямо в ухо:
– Я выведу их на чистую воду. Докажу, что был прав.
Голт тем временем достал из шкафа бутылочку и протянул ее Кайзену. Кайзен вылил содержимое на шею Сэндис.
Сэндис рванулась. Один ремень развязался.
– Голт, – мягко пожурил помощника Кайзен, давая понять, что еще один такой промах, и тому несдобровать.
Голт взобрался на стол и уселся верхом на Сэндис, пристроив ноги ей на руки.
Сэндис затихла: она не могла издать ни звука, не могла пошевелить ни пальцем.
Кайзен поднял обсидиановый скребок, похожий на лезвие бритвы, и поднес его к шее Сэндис.
«Ирет? Ирет, ты меня слышишь? Ты здесь? Ирет, прости меня, я…»
Лезвие щекотало, царапая ей шею. Достаточно обрезать одну буковку, чтобы разрушить волшебство. Малюсенькая ошибка в имени – и Ирет больше никогда не найдет дорогу в ее тело.
Опустошенное, разбитое сердце Сэндис съежилось. В душе образовалась холодная, сосущая пустота.
Кайзен отошел от стола, любуясь творением своих рук. Голт соскочил с нее, но Сэндис не двигалась. Не кричала. Почти не дышала.
Вот и все. Раз-два, и Ирета нет.
«Нет».
«Нет».
Теперь она правда осталась одна. Одна как перст.
24
С каждым днем его мама выглядела все лучше. Она уже почти пришла в себя.
Конечно, деньги позволяли Рону приобрести ей дом вместо разграбленной квартиры, но раз уж они не собирались задерживаться в Дрезберге, он предпочел снять комнату в гостинице на южной стороне города и завалил маму подарками, покупая ей все, о чем она могла только мечтать. Намедни он заказал ей четыре новых платья. Здоровье ее поправлялось быстро, и лишь надсадный кашель, это извечное проклятие «Гереха», все не проходил.
«Ей просто нужен свежий воздух», – твердил он себе, пока они тряслись в нанятом экипаже по неровной, ухабистой дороге. По всей видимости, этой дорогой в горах Стойкости мало кто пользовался, и правительство не собиралось и пальцем шевелить, чтобы привести ее в божеский вид. «Свежий воздух и солнце сотворят с ней настоящие чудеса».
«Это все грязь и дым. Сажа и пепел. Этот город…»