Рон врезал кулаком по лицу Кайзена. Жрец мгновенно обмяк и затих. Сэндис захлопала глазами – надо же, как просто оказалось сокрушить заклинателя.
Она потянулась к ключу, но не смогла его достать.
– Рон, – глухо прохрипела она и рванула из сдавившего горла ошейника. – Ключ.
Рон скатился с Кайзена, упал перед ней на колени и подхватил серебряный ключ. Кулаки, не переставая, колотили по двери. Рон лихорадочно ощупывал ошейник, ища замочное отверстие. Сэндис склонила голову, чтобы он посмотрел наверху.
Наконец ошейник упал в лужу крови, и Сэндис, впервые за этот день, вздохнула полной грудью. Посмотрела в темные глаза Рона. Они замерли, уставившись друг на друга. Сэндис не знала, что и думать.
«Что здесь творится? Что все это значит?»
Вдруг Кайзен заливисто рассмеялся.
Их словно подбросило. Кайзен возвышался в дальнем углу комнаты, держа в объятиях Элис. При взгляде на Элис внутри Сэндис все сжалось от ужаса и похолодело. На скуле Кайзена расплывался фиолетовый синяк.
– Что, призрак свободы вскружил голову, да? – Кайзен возложил руки на голову Элис. – Теперь ты в моей власти, Рон Комф.
Значит, ключ был просто обманкой, а обморок – инсценировкой. Кайзен завладел Элис, а против Элис они сражаться не могут: если они ранят Изепию, Дух не пострадает ни капли, но вот Элис они покалечат…
– Погоди! – вскричал Рон.
Вскочив на ноги, он выхватил что-то из кармана. Что-то блестящее, переливающееся в свете пылающих ламп.
Амаринт. Сердце Сэндис так и рухнуло.
– Хочешь его? – крикнул Рон. – Можем поторговаться.
– Рон, ты… – начала было Сэндис и замолчала. Пригляделась.
Нет, это не амаринт. Располагавшийся в центре диск казался вырезанным из серебра шариком, лишенным неземной красоты и сияния истинного артефакта. «Подделка?» Сэндис покачнулась и еле-еле удержалась на скользком полу.
– Всему свое время, – усмехнулся Кайзен и нараспев затянул заклинание.
Рон кинулся к нему, но Кайзен был тертый калач и произнес положенные слова прежде, чем Рон успел ему помешать.
Яркая вспышка света, отдаленный, словно из глубины коридора, крик Элис – и перед Роном возникла Изепия. Еще чуть-чуть, и он бы врезался в нее.
– Убей его, деточка, – проворковал Кайзен.
Нумен взъерошил серое оперение, расправил единственное черное крыло, выпустил когти и зашипел на Рона.
Изепия поднялась в воздух, и в тот же миг щеколда на двери треснула пополам. В обрядовую ворвались Равис и Стапс и застыли, завороженные видом Изепии. Если бы Рон не распластался по полу, летающая тварь обезглавила бы его.
Сэндис рванула на помощь Рону.
– Стапс, лови вассала! – приказал Кайзен. – Равис, забери амаринт!
Стапс устремился к Сэндис. Его перехваченные тесьмой волосы развевались на лету. Сэндис отклонилась назад, попробовала прошмыгнуть у него под рукой, но Стапс проворно ухватил ее за полу рубашки и обвился вокруг нее, как удав. Извиваясь в его руках, Сэндис не сводила глаз с Рона, который подобрал оброненный ранее нож.
– Не трогай Изепию! – кричала Сэндис, покуда Стапс волочил ее обратно к кровавому болоту. – Ты поранишь Элис!
«Да ты издеваешься, что ли?» – мысленно вскипел Рон, отмахиваясь от нумена.
Тот угодил ему лапами в левый бок, и Рон отлетел к стене.
Стапс развернулся, загородив Сэндис вид. Бабахнул выстрел, и она услышала, как зашипела Изепия.
– Держи ее! – рявкнул Кайзен, и Стапс сдавил Сэндис со всей силы.
Кипя от бешенства, жрец потянулся к ее голове.
«Не трогай чудище! Не причиняй ему вреда. Нет слов, хороший план!»
Взвесив все «за» и «против», Рон поставил перед собой две цели: во-первых, выжить; а во-вторых, заставить эту взбесившуюся орлицу держаться между ним и оккультником. Потому что у того был пистолет. Потому что сегодня ему везло, как утопленнику.
Изепия подлетела к нему, растопырив когти. «Гадюка проклятая! Хорошо, хоть потолок низкий, и ей здесь особо не разлетаться». Нумен полоснул когтями воздух. Рон уклонился. Новый бросок. Рон выставил вперед скрещенные руки. «Идиот». Одним ударом нумен разбил защиту и с такой силой толкнул его, что Рон грянулся оземь. Из носа его брызнула кровь. Над головой зашелестело крыло. Он перекатился – и вовремя: острые когти вонзились в пол – туда, где он был только что.
Рон вскочил. Его лихорадило. Он сжал кулаки. «Ничего, кости не сломаны, а расквашенный нос – дело житейское».
Позади нумена щелкнул взведенный курок.
Рон пригнулся. Грохнул выстрел.
Изепия завопила – пронзительно, словно банши, – и рванула вверх. Впившиеся в деревянный настил когти разжались, взметнув тучу щепок. На пол упало несколько капель черной крови. На мгновение облик нумена преобразился (в нем промелькнули светлые волосы и миловидное личико Элис), но уже через секунду Изепия вновь завладела своим вассалом.
Взмахнув крылом, она развернулась к оккультнику, вскинула когтистую лапу и… Голова чернокнижника покатилась с плеч.
Рона замутило. Тело оккультника повалилось на пол, и вдруг у Рона шевельнулась мысль.
Изепия убила оккультника.
«Но ведь Кайзен ничего подобного ей не приказывал!»
Рассказы Сэндис о ведовских практиках вихрем промелькнули у него в мозгу. «Кровь. Чтобы повелевать нуменом, Кайзену нужна кровь. А что, если жрец позабыл вовремя взять кровь у Элис? Что, если он, поглощенный Колососом и Сэндис, пропустил требуемый для этого день и час?»
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Рон усмехнулся. Этот промах Кайзену дорого обойдется.
Он выхватил фальшивый амаринт и швырнул его в нумена.
– Эй, красотка! – осклабился он и отпрыгнул в сторону, когда Изепия ринулась на него. – Сыграем в пятнашки?
– Вре эн несту а карнат…
Сэндис вырвалась из хватки Кайзена, оставив в его руках прядь своих волос. Кайзен зажал ей ладонью рот. Сэндис впилась в ладонь зубами и прокусила кожу до крови.
Жрец взвыл и отнял руку, не завершив заклинания. Сэндис сплюнула. Стапс так тряхнул ее, что чуть не разорвал пополам.
Кайзен простер ладонь и тяжело опустил ее на шею Сэндис. Сдавил ее до посинения, наклонился и стукнулся вспотевшим лбом о лоб Сэндис.
– Сопротивляйся сколько влезет, но ты проиграешь, так же, как и Хит, – улыбнулся жрец. – Однако ты – не Хит. Хит был пробой пера, не более. А вот ты – избранная, Сэндис. И от своей судьбы ты не уйдешь. Я не сразу распознал тебя, но в глубине души я знал, всегда знал, с того первого дня, когда увидел тебя на улице, что ты, моя милая девочка, уникальна. Хочешь ты того или нет, но ты покоришься своей доле.
Обдав ее зловонным дыханием, Кайзен выпрямился. Сэндис плюнула бы ему в лицо, если бы не мысль, что внезапно втемяшилась ей в голову.
«С того первого дня, когда увидел тебя на улице…»
Но ведь впервые он увидел ее не на улице, а в подвале.
«Колинов запрещено обращать в рабство…»
«Тогда почему работорговцы ошиваются в Дрезберге?»
Внезапно ей все стало ясно как белый день.
– Так это был ты!
Сэндис похолодела и обмякла. Ноги ее стали ватными, сердце разбухло и больше не помещалось в груди.
– Это были не работорговцы, а оккультники!
– Ты прям на лету схватываешь, – самодовольно ухмыльнулся Кайзен, вновь склоняясь над ней. – Открытая душа, как у тебя, Сэндис, – не безделка, на каждом углу не валяется.
– Но почему… – воскликнула она и прикусила язык.
Она поняла, почему так называемые «работорговцы» два месяца держали ее в подвале в черном теле. Чтобы Кайзен стал ее героем. Чтобы жизнь с ним показалась ей чуть ли не раем.
Поэтому они и не били ее смертным боем. Поэтому они кормили ее и не распускали свои грязные руки. Потому что и душой и телом она принадлежала Кайзену. А он терпеливо ждал, когда же она дозреет, чтобы взять ее под крыло.
Глаза ее наполнились слезами. А не Кайзен ли убил Анона, чтобы добраться до нее? А не Кайзен ли использовал Анона как приманку, чтобы заманить ее в самые темные закоулки этого города?
Но Кайзен не собирался продолжать разговор. Возложив руки на влажную макушку Сэндис, он принялся заново творить заклинание. Волшебные слова быстрым речитативом срывались с его губ…
Загремели шаги. Ближе, ближе. Стапс немного отступил, чтобы посмотреть, кто это, и Сэндис повернула голову.
К ним на всех парусах несся Рон. За ним летела Изепия. Намеренно повалившись спиной в лужу крови, Рон заскользил к ним вперед ногами и проехался ровно между Сэндис и Кайзеном. Изепия не отставала.
Сэндис закричала. Стапс выпустил ее и отбежал, чтобы не попасться в когти нумена. Сэндис шлепнулась на пол, Изепия обрушилась на Кайзена, и они, сплетясь в клубок, кувырком покатились по мокрому от крови дубовому паркету.
Стапс ухватил Сэндис за руку и вздернул ее на ноги. Вспомнив, чему учил Куртц, Сэндис со всей дури саданула ему ребром ладони по шее. Получилось. Стапс отпрянул, и Рон ударом ноги с разворота докончил начатое ею дело. Глаза оккультника закатились, и он, взбивая ногами растекшуюся кровь, растянулся в луже во весь рост.
Тяжело дыша, Сэндис угрюмо уставилась на Рона. Сердце учащенно забилось, и она отвела взгляд.
– Зачем явился? – буркнула она.
– Хороший вопрос. – Рон поднял руку, чтобы пригладить волосы, но, заметив на пальцах кровь, передумал. – Даже не знаю, что и ответить.
– Парте Изепия эн драгу бей! – загрохотал Кайзен.
Дрожь пробежала по телу вошедшей в раж Изепии, нумен съежился, побледнел и превратился в Элис. Кайзен легко отбросил от себя бесчувственную девочку, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из раны на ее плече. А вот Сэндис не могла отвести от нее глаз. «Надо же ее перевязать, прижечь чем-нибудь… Вытащить пулю, если та застряла в плече…» Сможет ли она чем-то помочь Элис, прежде…
Кайзен, на удивление резво для своего почтенного возраста, вскочил. Изепия продрала когтями его плащ, жилет и рубаху и до крови располосовала грудь. Поперек лба его, рассекая бровь и спускаясь к