— Да. Именно так я себе и говорю.
Глава десятая
Тони надеялся, что видит сон. Хотя, учитывая, как в последнее время складывалась его жизнь, было пятьдесят шансов на пятьдесят, что парень и вправду стоял в каком-то… белом месте. Белое над головой и вокруг. Белое и твердое под ногами. По крайней мере, Фостер был одет. Сон, где все кругом белое, а он голый — это было бы для него уже слишком, если, конечно, Тони все-таки спал.
— Эй?
«Эха нет. Оно вообще не откликнулось. Значит, я не в помещении. Если только это не какой-то гигантский купол, гасящий звук голоса».
Да. Такое было весьма возможно. Как в «Шоу Трумана»[86], только без Джима Керри и декораций.
Воздух был теплым и пах так, что это приводило Фостера в смущение. Все вокруг пропахло им самим. Но все-таки Тони считал, что если уж кто-то и имеет право слегка вонять, так это он, Тони, уложивший трех демонов за день. Он поднял руку, чтобы провести по потным волосам, но не закончил жеста и уставился на ладонь.
Руна, выжженная на ней, — обычно тонкие белые линии — приобрела цвет темной крови.
«Она помогала мне использовать разные виды энергии. Означает ли изменение цвета, что руна удерживает на месте все белое, или это уж чересчур?
Хорошо, давай повторим все, что нам известно. Белое место. Красная руна.
В этом все и дело».
Тони решил, что единственный способ все прояснить — соединить белое с красным.
Он упал на одно колено и потрогал пол. На ощупь тот напоминал очень хорошее покрытие кухонного стола, где все куски сливаются друг с другом, к тому же их нельзя поцарапать. В квартире Генри имелся такой стол.
Вот и все, что пока выяснил Фостер. Он не мог сказать, сколько времени уже прошло, потому что ничего не менялось, но почти не сомневался в том, что стоял на колене не один час. Возможно, Тони куда-то уходил, а потом вернулся. Такие вещи вполне могут приключиться во сне, во всяком случае в таком, очень странном.
Прежде чем это могло случиться снова, пока Фостер не успел убедить себя в том, что в голову ему пришла на редкость плохая затея, он поднял левую руку и хлопнул ладонью по полу.
Тот слегка подался. По нему пробежала заметная рябь. Пол приподнялся и опал под ногами Фостера — это было все равно что оседлать плотную волну. Тони наблюдал за тенью, которую отбрасывал гребень этой самой волны, пока она не скрылась из виду.
Время, которое он проработал на телевидении, научило его, что тень означает наличие источника света. Но это правило, скорее всего, не действовало в стране снов.
— Бесполезно.
Тони потер ладонь с руной о джинсы, встал и прищурился.
На идеально белом горизонте появилась черная точка. Вернее, просто вдалеке, потому что слово «горизонт» придавало этому месту слишком широкий размах. Тони подождал. Точка никак не увеличивалась, тогда он пошел к ней.
Он шел.
Шел.
И никуда не попадал.
«Конечно, вряд ли у меня есть другие дела».
— Эй! Хочешь встретиться со мной на полдороге? — спросил Фостер неведомо кого и добавил куда более нетерпеливо: — Я идиот! В чем, по-вашему, я хорошо разбираюсь? — обратился он ко всему окружающему, — Да, конечно, в своей работе, но я говорю о сверхъестественном. Я могу заставлять вещи переноситься ко мне в руку. Говорю: «Идите сюда!» — и они приходят. Честно говоря, не знаю, что там такое. — Тони щурился, пока не заболели глаза, но точка оставалась крохотной, — Но оно появилось после того, как я хлопнул руной, отпечатанной на ладони, по белому полу. Следовательно, если я призову данную фиговину, то это должно компенсировать недостаточное знание ее характеристик. Верно?
Никто ему не возразил. Тони подождал еще минуту.
— Что ж, ладно.
Он поднял руку, потянулся и почувствовал… что-то. Либо оно оказалось больше всего того, что он раньше перемещал, либо просто не желало к нему приближаться. Первое предположение оставляло чуть больше пищи для размышлений, поэтому Тони остановился на нем и попытался еще разок, уже сильнее.
Со времен феерии в доме с призраками, приключившейся в августе, ему не нужны были слова, чтобы пустить в ход это свое умение. Но теперь волшебник прибегнул к ним, выкрикнув их одно за другим.
На шестом слове волшебник почувствовал движение. На седьмом черная точка стала длиннее в высоту, чем в ширину, и приобрела очертания человека.
Тони опустил руку и снова сощурился.
«Парень с рогами.
Похоже, я пытаюсь призвать и поймать рукой Владыку демонов.
Что ж, теперь, когда это выяснилось, остается вопрос: продолжать ли попытки?
Имеет ли «Самая темная ночь» максимально высокие рейтинги на синдикатном телевидении среди других сериалов про вампиров-детективов? Да!»
Рука Тони задрожала, когда он поднял ее, опустил и снова поднял.
«Похоже, она не считает, что в мою голову пришла хорошая идея. Но если я не сплю, то Райн Циратан может оказаться моим единственным шансом выбраться отсюда. Дьявол, даже если я грежу, все равно это так».
Тони позвал, но Владыка демонов на сей раз не двинулся. Зато ноги Фостера понеслись по гладкому полу, похожему на поверхность кухонного стола. Так продолжалось, пока парень не увидел лицо Владыки демонов. Потом Тони остановился так внезапно, что чуть не упал лицом вперед.
Он стоял слишком далеко, чтобы прикоснуться к Райну Циратану — наверное, к счастью, — но достаточно близко, чтобы разглядеть выражение его лица. Оно, как пить дать, не было счастливым. Владыка демонов выглядел расстроенным. Как будто предмет его поисков находился здесь, прямо перед ним, но он не мог его обнаружить.
«Райн снова ищет меня».
Тони не мог объяснить, каким образом он это понял. Все было так же, как в те времена, когда он жил на улице. Выпадали спокойные ночи. Копы просто проезжали мимо. Случалось и по-другому. Они активно искали, кого бы заграбастать, чтобы отчитаться о борьбе с преступностью. Так уж получалось, что Фостер всегда чувствовал разницу. Его теперешние ощущения были сродни тогдашним.
«Но если Райн Циратан ищет волшебника, который продолжает посылать его демонов обратно в ад, засунув им головы в задницы, то разве он не должен сердиться?»
— Эй! — Никакого ответа, — Чувак! Если хочешь со мной поговорить, вот он я, здесь!
«И ни за что не придвинусь ближе».
Тони мог сделать шаг назад, но не вперед. Похоже, перед ним не было никакого невидимого барьера. Он просто не мог сделать этот шаг, и все тут. Тони скользнул взглядом вниз по телу Циратана, отвлекся на пару моментов — проклятье! — и понял, что ноги Владыки демонов точно так же приросли к месту, как и его собственные. Он поднял глаза, вновь на мгновение отвлекся — проклятье, проклятье, проклятье! — и на сей раз увидел, что губы Владыки демонов шевелились.
— Хорошо.
Фостер пробежал рукой по волосам. Похоже, его лицо тоже начало приобретать расстроенное выражение.
— Ты меня не слышишь. Я тебя тоже. Итак, в чем дело?
Ответа не последовало. Тогда Тони сунул руку в карман и выудил из пригоршни мелочи свою единственную двухдолларовую монету. Два бакса казались ему малой ценой за то, чтобы все получилось.
Увы, ничего из этого не вышло.
Монета пролетела сквозь Владыку демонов так, словно того здесь не было, ударилась о землю позади него, прокатилась пару метров, опрокинулась, покачалась и замерла.
— Орел или решка? — На это ему тоже никто не ответил — Что ж, по словам Лии, в постели ты орел, так?[87]
Райн Циратан был здоровяком, могучим с виду, с массивными мышцами и громадными руками. Тони не очень нравились фанатичные приверженцы гимнастических залов, но эти мускулы имели цель — вот в чем вся разница.
Похоже, Райн Циратан мог бы отрывать головы маленьким животным. Больше того, он, скорее всего, так и делал, когда пребывал в соответственном расположении духа. Густые дреды скрывали основание его рогов, но сами эти изогнутые штуковины не казались Тони приклеенными. Они выглядели как оружие.
Владыка демонов был пропорционально сложен…
«Ой, да ладно, у него все болтается напоказ. Мне что же, полагается не смотреть на его хозяйство?»
К счастью, предположение Тони насчет отрывания голов мелким животным смягчило его вполне понятную реакцию.
Или нет.
Внутри его правой руки внезапно стало очень тепло.
Нагретые линии ползли по коже, доставляя Тони немалое удовольствие. Ощущение и впрямь оказалось великолепным. Не застрянь он в сновидении с расстроенным Владыкой демонов, это было бы сродни эротическому стимулированию.
Фостер на мгновение закрыл глаза, а когда снова их открыл, перед ним на мгновение мелькнуло лицо Райна Циратана. Ониксовые глаза в упор смотрели на него. Потом они стали зелеными, и Владыка демонов превратился в Ли, стоящего на коленях возле кушетки. Он держал руку Тони выше локтя и гладил мягкую кожу внутренней части руки у рукава футболки.
«Значит, это все-таки был сон.
Дьявол, может, я до сих пор сплю?»
Когда мозг Тони воспользовался возможностью и полдюжины раз повторил: «Это похоже на эротическое стимулирование», Тони понял, что видел такие сны и раньше.
— Эй!
Фостер подумал, не притвориться ли, мол, я еще не проснулся, потому что прикосновения Ли были очень даже приятными. Конечно, тогда Николас бесчестно воспользуется ситуацией. Но у Тони был трудный день. Он знал: стоит ему хоть немного шевельнуться, показать, что не спит, и актер тут же вернется в счастливую страну отрицания и гетеросексуализма.
«Почему бы не воспользоваться минутным преимуществом?
Потому что я, к сожалению, один из хороших парней».
Поэтому Фостер заморгал, посмотрел на Николаса и ответил:
— Эй!
«Странно. Ли продолжает меня гладить. Эти прикосновения вряд ли можно считать чем-то серьезным, но все-таки они явно ласкающие.
Может, он еще не осознал, что я проснулся?»