Они помедлили, чтобы дать глазам привыкнуть к полутьме, и Гровз сказал:
—Я ожидал, что тут будет больше стекол.
—Это название означает совсем другое.
Фостер чувствовал, что репортер ждет дальнейших объяснений.
«Почему бы не рассказать ему что-нибудь на халяву?»
—Членам групп обычно платят ежедневно. Они получают наличные после окончания съемок через окошко кассы, поэтому и назвали окном последний кадр дня.
—После этого вы идете сюда, чтобы пропустить глоток и отметить окончание рабочего дня.
—Вы умнее, чем выглядите.
«И крупнее», — понял Тони, когда они двинулись по истертому плиточному полу к пустым кабинкам под единственным окном. Рост Тони составлял пять футов десять дюймов. Гровз оказался на пару дюймов выше и шире в плечах. Однако он не был толстым. Дешевый костюм маскировал его размеры, да и сам репортер слегка съеживался, словно ожидал, что его ударят. С учетом всех обстоятельств такой вариант не выглядел столь уж необоснованным.
Кабинка пахла пивом, жареной картошкой и влажной тканью, но Тони почувствовал себя куда увереннее, когда прислонился спиной к твердой деревянной боковине. Если бы он вытянул шею и посмотрел направо, то при условии, что на Боундари будет немного машин, через стекло, испещренное полосами, смог бы увидеть главный вход на парковку студии. Лия, похоже, не сомневалась в том, что в ближайшее время ничего не случится, но Фостер чувствовал себя лучше, будучи в состоянии приглядывать за делами. Пусть даже вполглаза.
—Тони! — Хозяйка заведения подошла к столу, вытирая руки о зеленый фартук, — Что тебе подать?
—Будь добра, Бренда, большую порцию жареной картошки с сыром и подливкой и стакан молока.
Молоко тоже было едой. Об этом говорилось в программе, которую Тони видел поPBS.
—Да, это полезно для здоровья. А твоему другу?
—Он мне не друг, — быстро вставил Тони, не успел Гровз заговорить, — Это репортер из «Вестерн стар».
—Ага, — Бренда приподняла серовато-голубую бровь, повернулась и окинула репортера быстрым оценивающим взглядом, — Та фотка на обложке журнала на прошлой неделе, якобы создание ночи!.. Оно смахивало на енота в мусорном баке. Вы, парни, халтурщики.
—Я не имею отношения к фотографиям на обложках. — Гровз поджал губы.
—Да, держу пари, мне нелегко будет найти того, кто признается, что имеет к ним отношение. Что вы будете?
—Хорошо бы кофе.
—Мой кофе лучше, чем просто хороший, — заявила Бренда и направилась к кухне.
—Какого дьявола вы сказали ей, кто я такой, да еще подобным тоном? — Репортер переплел длинные пальцы, уперся в стол и подался вперед.
—Чтобы она следила за своими словами, пока вы рядом.
—Думаете, эта женщина что-то знает?
Тони пожал плечами и зашипел сквозь сжатые зубы, когда это движение разбередило отметины от костей.
—В чем дело? — спросил Гровз.
«Нет смысла отрицать очевидное. Ложь следует придерживать для тех случаев, когда ее можно будет замаскировать крупицами правды».
—Поранил плечо.
Темные глаза за стеклами очков сощурились, когда Фостер дал прямой ответ.
—Каким образом?
—Вы же разговаривали с Мэйсоном, — отозвался Тони, — Так что, по-вашему, случилось?
—Я могу считать, что вы были ранены во время нападения?
—Валяйте. Я всего лишь стажирующийся ассистент режиссера, — Тони вовремя спохватился и не пожал плечами, вспомнив, что это причинит боль, — Поэтому всем будет плевать.
—Вы видели ненормального фаната?
—Ба!.. Знаете, это забавно. Вы верите во всякого рода паранормальную чушь, но не в то, что один из поклонников Мэйсона мог спятить.
—Дело не в том, что я не...
Гровз сделал паузу иподалсяближе к Тони. Тот учуял мяту и подумал, не освежитель ли это для рта. Ведь журналист не жевал резинку.
—Я встречался с несколькими фанатами Рида, — сказал репортер, — Это быстрый способ спятить. Но происходит нечто большее.
—Не понял.
—Зачем мы здесь?
—Я хотел поесть жареной картошки, — ответил Тони, когда принесли еду.
Гровз подождал, пока они снова останутся одни, положил в кофе три ложки сливок и только тогда спросил:
—Зачем мы пришли сюда вместе?
—Вы сами сказали, что нам нужно поговорить.
—А вы со мной согласились.
—Вы выслеживаете нас с августа.
—Потому что знаю, когда мне лгут.
—Насчет чего?
—Кое-каких непонятных вещей.
—Вроде созданий ночи? — спросил Тони.
Его тон кое-что подразумевал. Мол, мне непонятно, как можно говорить о том, во что не верит ни один здравомыслящий человек.
—Да.
—Вы серьезно? — Фостер чуть не подавился картошкой фри с соусом и сыром.
—Это... — Гровз уставился в чашку с кофе так, будто мог найти в ней нужное слово, потом поднял голову и встретился с Тони глазами, — Проклятие...
—Вы знаете, когда вам лгут?
—Да.
«Он и правда знает, более того, ожидает, что я ему поверю».
—Что вы делаете? — спросил журналист, когда Фостер нахмурился и поглядел на потертую деревянную столешницу рядом со своей тарелкой.
—Пытаюсь решить, стоит ли поколотиться головой о стол.
—Зачем?
«Затем, что подобное притягивает к себе подобное. Демоническая конвергенция происходит в Ванкувере именно потому, что здесь находится Лия. Врата Арры тоже были тут, как и я, да и... Да, Генри тоже недалеко. С тех пор как я познакомился с Фицроем, у нас побывали и призраки, и вервольфы, и разгуливающие мумии...
Это можно сравнить с убийствами, все время случающимися рядом с Джессикой Флетчер[54]. Кто захотел бы жить в одном городе со странной маленькой леди, расследующей преступления?
Еще напрашивается параллель с крохотным белым автофургоном. Ты не замечаешь их существования, пока не обзаводишься собственным, и тогда они вдруг начинают повсюду кишеть.
На студии, где я работаю, появились ворота, ведущие в другой мир.
Дом, где мы снимали очередную серию, совершенно случайно оказался населенным призраками.
Когда "Самой темной ночи" понадобилась каскадерша, была нанята бессмертная носительница демонских врат.
Это похоже на сериалы, идущие в восемь часов наWB[55].
Да и Кевин Гровз, который знает, когда ему лгут, все еще ждет ответа».
Тони вздохнул и выдал:
—У меня сегодня неудачный день.
«Ни капли лжи».
—Итак, дайте догадаться, — Фостер сделал глоток молока. — Вы пошли работать в желтую прессу, потому что только там осмеливаются печатать правду?
—Правильно, — После долгого молчания Гровз возвел глаза к потолку, — Дальше что?
—Простите, — Тони моргнул и снова принялся за еду — Просто я на минутку отвлекся. Вам хотелось бы, чтобы обычные газеты тоже печатали правду?
—А кто был бы против?
«Хороший ответ».
—За вашей подписью.
—Я занимаюсь своим делом не просто для укрепления здоровья. Я журналист.
«Или он хочет, чтобы его считали таковым, что во всех отношениях приводило к тому же результату».
—Итак, вы говорите, что Мэйсон вам лгал?
—Он верит всему, что говорит.
—Это не ответ.
Гровз только пожал плечами и сделал длинный глоток кофе, явно выжидая.
«Он знает, что мне есть о чем рассказать, иначе мы не сидели бы тут. Этот парень верит в то, что я обладаю сверхъестественными способностями, а вокруг студии творится странная паранормальная фигня, и ищет доказательств. Не стоит обращать внимание на его рассказы о детективных способностях. Подозреваю, репортер сообщает о них каждому, хотя вряд ли ожидает, что ему кто-нибудь поверит».
—Вчера вы произнесли слова «демоническая конвергенция» так, будто ожидали — я знаю, что это такое. Почему?
—Потому что я и вправду так думал, — улыбнулся Гровз.
—Почему?
—Нет уж. Вы задали вопрос, теперь моя очередь. Так и делаются подобные дела.
«Наверное, он прав».
Почти ощущая, как калории съеденного блюда устремились в разные части организма, Тони оттолкнул в сторону пустую тарелку, положил руки на стол и наклонился, намеренно копируя недавнюю позу репортера.
—Только не сейчас, — сказал он тихо — Я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Если мне понравятсявашислова, то, может, я и расскажу вам кое-что из того, о чем вы хотите узнать.
Гровз долго и пристально смотрел на него, потом пожал плечами, встал и начал:
—Я не обязан...
—Нет, обязаны. Это ваш единственный шанс, Кевин. Прохлопаете его — и проведете остаток жизни снаружи, заглядывая внутрь, зная, что там что-то происходит, но никогда не принимая в этом участия.
—Идиот! — Гровз ощерил зубы, желтые от кофе. — Я хочу лишь предать это гласности.
Тони не отвел глаз и не позволил репортеру это сделать.
—Враки.
—Тут все в порядке, джентльмены?
—Все прекрасно, Бренда. Мне не помешал бы кофе, если не возражаешь. Да и мистеру Гровзу не повредит еще одна чашка.
—Он разве не уходит?
—Нет, — сказал репортер, сел и с легким опозданием сунул руки под стол, чтобы скрыть их дрожь. — Я не ухожу. Еще кофе было бы неплохо. Будьте добры.
Тони откинулся на спинку стула. Он чувствовал себя могущественным волшебником, контролирующим ситуацию. Фостер как будто только что дал пинка запаршивевшему, надоедливому, шустрому щенку, который никому не нравится. Он улыбнулся Бренде и понадеялся, что это успокоит ее. Та хмуро посмотрела на них обоих, поставила на стол чистую кружку и налила кофе Кевину. Потом хозяйка заведения таким же манером взглянула уже только на Тони и ушла.
—Вы решили, что мне известно о демонической конвергенции, из-за того, что, по-вашему, я делал прошлым летом во время выездных съемок, верно?
—Свидетели сказали, что вы разговаривали с мертвецами. Они сошлись на том, что вы...
—Да.
Тони поднял правую руку. На данном этапе игры не было смысла бахвалиться знаком, выжженным на его левой ладони.