С сердцем, колотящимся в глотке, он ринулся к стеллажам, где находились запасные прожекторы. Лампы не было и там. Фостер вернулся к краю ворот. Все волоски на его теле встали дыбом.
— Осталось три минуты, народ!
«Точно. Они снимают в декорациях, изображающих кабинет, и используют лампу. Нет, не используют».
— Сордж сказал, что она нам уже не понадобится, поэтому Чи-Би сдал ее напрокат своему приятелю, который снимает в Вестминстере новый фантастический сериал. Босс торговался с ним как черт за душу. Ее увезли рано утром.
«Пока я красил…»
Осветитель посмотрел на свою руку, потом снова на Тони.
— Теперь ты не хочешь меня отпустить?
— Да. Правильно. Извини.
Юноша не сразу вспомнил, как шевелить пальцами.
— Если Арра все еще пользуется лампой, то она должна была об этом сказать. Хотя что толку, раз уж у Чи-Би появился шанс срубить бабки. Хорошо, что мне лампа не нужна, — добавил осветитель и повернулся обратно к своему пульту, когда Питер попросил тишины на площадке. — Если бы босс мог сэкономить на этом пару баксов, то он заставил бы меня пользоваться чертовыми фонариками.
— Мотор, хлопушка!.. Начали!
Тони почти не слышал голос Ли, рассуждающего о добре и зле. Он все явственнее чувствовал, что ворота открываются.
«Фонарики?»
Фостер сжал ладонями виски, отпрянул в столовую, прислонился к узкой вертикальной стойке и уставился на площадку. Там никого не было. Никто не пытался отправить тень домой.
Это было хорошо, пока он не начал кое о чем задумываться.
«Почему последняя тень не отправляется домой? Ведь этот миньон мог бы остаться в нашем мире, чтобы сыграть роль приветственного комитета. Но кого он собрался встречать? Кто бы это ни был, фонариков не хватит, чтобы остановить его, а бейсбольная бита осталась в туалете, около раковины.
Из носа у меня течет. — Он быстро прикоснулся к этому месту тыльной стороной руки. — Кровь.
Дурацкий вампир со своей идиотской манерой спать весь день напролет. Какой с него, черт возьми, толк?
Во время открытия ворот мне казалось, что мой мозг медленно разрывается пополам. Мне требуются оружие и аспирин, но с лекарством придется подождать».
Возле декораций Тони нашел металлический штатив и дрожащими пальцами открутил вертикальную подпорку. Четыре фута алюминия с резьбой на обоих концах. После стольких лет, проведенных в обществе Генри, Тони знал, какие ранения можно нанести обыкновенным колом.
Парень прижал к себе трубку, вернулся на площадку и увидел, как с высоты примерно в четыре фута упал мужчина и приземлился вниз лицом на стол в обеденной комнате.
Ворота закрылись. Мужчина уперся ладонями в стол и сел.
Тони слышал стук молотков, ругань, звук досок, которые волокли по бетону, характерную речь Сорджа на смеси французского и английского, когда тот говорил с помощником осветителя. На площадке работали две бригады, в павильоне звукозаписи находилось не меньше тридцати человек, но никто не заметил ничего странного.
«Никаких новых союзников. Никого, кто настойчиво требовал бы подтверждения моей безумной истории».
Единственным вариантом развития событий, который смог придумать Тони, была реплика: «Мне нужна твоя одежда»[76]. Правда, она не прокатила бы по многим причинам. Главная из них состояла в том, что незнакомец был уже одет. Черные брюки и ботинки, такая же кожаная куртка и серая шелковая рубашка… Ботинки и куртка слегка не вписывались в общий ансамбль, но в целом незнакомец имел неплохой небрежно-деловой вид.
«Христа ради, прекрати думать как чертов гей!»
Впрочем, Тони мог сказать в свою защиту, что на одежду этого человека смотреть было легко. Труднее, почти невозможно оказалось оглядеть его самого. Волосы, глаза, рот… Тони полагал, что они есть, но почему-то не мог сосредоточиться на них.
«Ладно, неважно!»
Юноша поднял трубку, заставил себя оторвать от пола правую ногу и сделать шаг вперед. Едва он двинулся с места, как через площадку с протянутыми руками поспешил Мэйсон Рид. Его тень следовала за ним так, будто предпочла бы оказаться где-нибудь в другом месте.
«Мэйсон. Сукин сын. Последняя тень была в нем».
Тони забыл, что в тот день актер тоже был в студии, только с Эвереттом, а не в звуковом павильоне. Поэтому он и не значился в списке подозреваемых.
В полном облачении и гриме Раймонда Дарка актер остановился у стола и помог незнакомцу спуститься.
— Разве тебе не полагается стоять на коленях?
Этот вопрос был задан со спокойным любопытством.
— В этом мире так не принято, господин…
Что-то изогнулось. Мэйсон заскулил и рухнул на колени.
— Теперь принято.
Загорелые пальцы приподняли прядь актера, повернули ее так, что рыже-золотистые волосы заблестели на свету. Тони видел, как Мэйсон содрогнулся. Он не любил этого типа, но такого никогда бы ему не пожелал.
Парень сумел сделать еще шаг вперед.
Прядка упала обратно на лицо, скучающий голос пробормотал:
— Встань, дурак, пока кто-нибудь не увидел тебя и не подумал чего не следует.
На последнем слове незнакомец поднял голову.
Черты его лица обрели резкость, взгляд встретился с глазами Тони.
Труба выпала из внезапно онемевших пальцев юноши и со звоном покатилась по полу. Тони ощутил знакомое чувство. Его будто изучали в лупу, как насекомое. Теперь он знал, кто смотрел через ворота.
Тони почувствовал, как черные кляксы зашевелились, обвиваясь вокруг его души, и подобрал слова:
— Повелитель Теней.
Светло-серые глаза слегка расширились.
— Ты меня знаешь. Как… интересно. Я тоже тебя знаю, Тони Фостер. Я придержал для тебя тень, — произнес незваный гость, бросив взгляд на трубу. — Похоже, для тебя найдется и кое-что более существенное.
Фостер попытался отшатнуться, когда теплые пальцы сжали его подбородок, но позади поднялась собственная тень Тони и удержала его на месте.
«Не миньоны Повелителя Теней, не армия. Сам. Здесь. Собственной персоной. Но почему он это сделал? Чего ради пришел в другой мир — просто чтобы уничтожить Арру, после того как поджарил весь ее орден?»
— Ты способен задавать вопросы.
Хватка на подбородке усилилась. Повелитель Теней повернул голову Тони сначала в одну, потом в другую сторону.
— Но и только. Ты для меня не опасен.
Пришелец улыбнулся. Зубы его были белоснежными.
Улыбка, окутанная тенью, должна была приводить в ужас. Но юноша уже насмотрелся на такие гримасы, окутанные тьмой, как и на радость охоты.
Возможно, он должен был скрывать эти мысли.
Улыбка мигом превратилась из опасно чарующей в просто опасную.
— Где она, Тони?
Не было смысла геройствовать попусту. Парень подозревал, что скоро ему понадобятся все его силы.
— Не знаю.
Рука, не стискивавшая подбородок, ухватила тень Фостера и потянула ее к себе прямо сквозь него. Он мог бы завопить, но рука, сжимающая его тень, сдавила и голос.
«Срань господня, больно!»
— Ты не лжешь.
Тень вернулась обратно. Это было почти так же больно.
— Но она не сбежала. Пока нет. Я чувствую только одни ворота. Мои. — Веселый голос не сочетался со злобной хваткой. — С ее стороны было глупо выжидать. Как только эта женщина попытается открыть ворота, я точно узнаю, где она, и буду тут как тут — между ее ближайшим сердцебиением и предсмертным вздохом. Ты об этом не подозревал? Не думал, что она угодила в ловушку? Ты гадаешь, знает ли она, как громко ворота зовут тех, кто пускает в ход силу. Скорее всего, нет. — Хватка на подбородке Тони превратилась в почти болезненную ласку. — Когда она открыла ворота в прошлый раз, меня, к сожалению, задержали. На сей раз такого не случится. Подожди, мне жаль. Есть же мальчишка и обитатель ночи. Я весь дрожу. Правда, жутко напуган. Скажи мне, где обитатель ночи прячется от солнца.
«А почему ты этого сам не знаешь? Разве тень не пронесла эту информацию через ворота? Да, она недолго просидела у меня в голове, но Арра сказала, что эта мерзость знает все, что известно мне. Похоже, тут волшебница ошиблась».
Чувство, которое в результате испытал Тони, походило не столько на надежду, сколько на «накося выкуси», и все-таки он сумел почерпнуть в нем сил.
— Никогда.
— Такой ответ напрашивается на стандартную реакцию. Думаешь, у тебя есть выбор? — Повелитель Теней снова протянул руку над плечом юноши. — Как глупо.
— Хозяин, этот мальчишка никто. Ассистент режиссера. Он просто делает то, что ему велят.
Серебристая бровь приподнялась.
— Так и я об этом.
— Он не стоит вашего внимания.
«Да уж, Мэйсона всегда раздражало, когда кому-то уделялось так много внимания, — подумал Тони сквозь нарастающую волну боли. — Тебе нужен Рид? Забирай, он полностью в твоем распоряжении».
— Может, кто-нибудь объяснит мне, какого черта тут происходит?
Тони был отпущен, но продолжал ощущать вмятины от пальцев Повелителя Теней на своем подбородке. Он стиснул зубы и ухитрился остаться стоять на подкашивающихся ногах.
— Кто это такой? — продолжал Питер, переводя раздраженный взгляд на злого волшебника.
«Ты меня знаешь. Интересно».
Судя по всему, никто больше не знал пришельца, хотя Тони понятия не имел, как можно не почувствовать силу, окутывающую Повелителя Теней, как дым.
— Питер, это мой друг.
Место ноющего подхалима вновь заняла звезда «Самой темной ночи», человек, знающий, что его друзей примут с распростертыми объятиями — просто потому, что они именно его друзья. А он, Мэйсон, жизненно необходим огромному количеству людей, если те хотят по-прежнему иметь работу.
— Он просто заскочил сюда, чтобы посмотреть, как меня снимают.
— Ладно. Прекрасно, — ответил Питер, который явно с трудом держал себя в руках. — Он увидит гораздо больше, если ты пройдешь в кабинет, чтобы мы смогли начать седьмую сцену. Освещение готово. Мы уже некоторое время тебя дожидаемся, Мэйсон.