Я набираю полные легкие воздуха и резко выдыхаю. Мне правда не стоит так нервничать, но просто ведь только на словах, на деле же… Прикладываю к себе платье, которое досталось от Аси. На ней оно висело, как мешок, а на мне из-за роста смотрится довольно неплохо.
— Наверное, ты права, — соглашаюсь я, тем более что альтернативы нет.
Паулина опирается о дверной косяк и довольно кивает.
— Вот и я о том же. И не переживай ты так. — Она вдруг подходит сзади, опускает руки мне на плечи и смотрит в отражение. — Очаровывать его точно не придется, он и так с ума по тебе сходит, поверь мне. Просто будь собой.
Ее слова производят очень странный эффект, потому что они без сомнения приятны. Но только как быть, если я самой себе не нравлюсь такая, какая есть?
К тому моменту, когда Дым наконец пишет, что ждет меня внизу, мои губы искусаны в кровь. Я готова притвориться больной, хромой, но Лина не позволяет. Подгоняет, подначивает меня — приходится собраться с силами.
Перед выходом целую занятую игрушками Лису в затылок и даже слегка обнимаю блондинку — она отчего-то очень добра ко мне и к моему ребенку. Спускаюсь на прямых ногах, не вписываюсь в пролет, еще и спотыкаюсь о порожек за подъездной дверью. Бормочу под нос несвязные мольбы в надежде, что Дым не видел представление. Все до жути неловко.
Я подхожу и дергаю дверь его джипа, но открыть не получается — руки не слушаются. Смотрю, как он наклоняется и помогает мне.
— Привет, — здороваюсь, забравшись на сидение, и до невозможного широко улыбаюсь.
Нервно сжимаю пальцами шапку, которую не надела из-за уложенных волос. Ну как уложенных — я просто высушила их с расческой и, чтобы быстро не закрутились из-за погоды, чуть пригладила гелем, который специально купила. А еще слегка подкрасила ресницы, нанесла румяна. И конечно же перед выходом мне все захотелось смыть. Показалось, что макияж сильно бросается в глаза, но Паулина вроде бы ничего лишнего не заметила. Это ведь хороший знак?
— Привет, — отвечает, пристально изучая мое лицо. — Хорошо выглядишь.
— Спасибо, — смущаюсь, но выдерживаю взгляд, потому что устала робеть.
Можно ведь хотя бы постараться не вести себя, как идиотка? Этот мужчина мне нравится, я уже смирилась с мыслью. Я думаю о нем. Много. Везде. И раз он пригласил меня на свидание, значит, ему нравлюсь я, так ведь?
Да, мне совсем нелегко рассуждать о мире романтики и эндорфинов, но я попытаюсь. Для начала хотя бы не пугаться каждого комплимента. Дым ведь не собирается меня обижать, было много возможностей. И он с такой теплотой относится к Лисе! Уже за одно это я готова расцеловать пожарного.
Глаза непроизвольно опускаются на его губы, которые тут же кривятся в ухмылке.
— Поедем? — спрашивает мягким тоном, явно чтобы мне было спокойнее. Создает иллюзию выбора.
— Поедем.
Я уже не сбегу, даже если очень захочу.
Правда, все-таки возвращаюсь к этой мысли, когда автомобиль плавно спускается по дороге к набережной и, проехав почти до конца, паркуется у модного дорогого ресторана, для которого я не одета. Я знаю уровень подобных заведений, бывала в далеком прошлом, связанном с Матвеем. Это вам не бар «Квадрат». Здесь обязательно будет изысканное меню, хостес с охраной, крутой дизайн и крайне своеобразная публика.
Я не смогу сидеть под перекрестными взглядами мажоров-завсегдатаев, которые покрутят у виска, обсмотрев со всех сторон.
— Пойдем?
Не выйду.
Молчу, а Дым уже без слов обходит капот и подает мне руку. Это все прекрасно, конечно, я поняла, что он может быть джентльменом, но в ресторан я не зайду.
— Добрый вечер, бронировали столик? — уже через пару мгновений слышу тонкий неприятный голос и удивляюсь, как так вышло. Дым меня загипнотизировал, что ли?
— Да, на фамилию Дымов.
Молодой парень в рубашке с бабочкой забирает у нас верхнюю одежду, и, едва холодок пробегает по позвоночнику из-за треугольного выреза на платье, я тотчас ощущаю себя голой. Фигуристая девушка на невозможно высоких каблуках, от одного вида которых кружится голова, и в ярком комбинезоне, туго затянутом на поясе, оглядывает меня снисходительным взглядом и задирает бровь. Мне ей противопоставить нечего: из преимуществ только стройные ноги, да и те сейчас в сапожках на плоской подошве.
Снежана, как указано на бейджике, даже не скрывает, что засматривается на моего спутника, чем адски раздражает. Только вот Дым обнимает за талию меня и меня же ведет вперед. Не ее. Это придает сил задрать выше подбородок и крайне мило улыбнуться, чтобы она выкусила.
Когда мы обходим почти весь зал, я даже радуюсь — это значит, мы будем сидеть где-нибудь в углу и никому не помешаем. Но нет! Мы вдруг заворачиваем к лестнице и поднимаемся на второй этаж. Минуем табличку с надписью «ВИП-зона», и охранник, кивнув Снежане, снимает ограничительную ленту из бархата, чтобы впустить нас.
После длинного коридора мы останавливаемся у двери под номером семь, а когда заходим в комнату, я не сдерживаюсь и даже ахаю. И не потому, что здесь накрыт столик на двоих, который украшает бутылка вина и свечи. А потому, что стекла панорамные — от пола до потолка, и отсюда открывается вид на весь берег.
Я подхожу близко к окнам и едва ли не касаюсь пальцами, но вовремя одумываюсь — представляю, как сложно их натирать.
— Нравится? — доносится следом за словами девушки, которая обещает позвать официанта и закрывает за собой дверь.
— Ты продал вторую почку, чтобы поужинать здесь?
Леди из меня, конечно, никудышная, но зато Дым искренне и раскатисто смеется. Я люблю его такой смех, сердце замирает.
— Хозяин — мой должник.
— Ты и его спас из горящего здания? — не узнаю свой голос. В нем прорезаются игривые нотки.
— Нет, помог с интерьером, когда подрядчик кинул. В очень сжатые. Он оценил жест. Теперь у меня пожизненная скидка, которой я никогда не пользовался.
— С интерьером? — Я оглядываюсь вокруг. — А с чем именно?
Мне интересно все, что касается Дыма.
— Если обратила внимание, внизу буфеты стояли для хранения вина. — Киваю бездумно. — Там еще шкафы деревянные, тумбы под кассовые аппараты.
— Правда? — На самом деле, я ничего не разглядела, потому что все показалось волшебным. — У тебя золотые руки.
Он опускает эти самые руки на спинку кресла и подзывает меня.
— Присядем?
— Угу.
Видимо, сегодня так и будет складываться наш диалог.
Повисает молчание, я нервно перебираю пальцами салфетку. Как раз когда думаю, чем бы заполнить тишину, которая сбивает с толку, появляется официант. И я так сильно радуюсь, что Дым косо на меня смотрит.
Просто парень оказывается моим хорошим приятелем. Мы работали вместе, когда я была беременна Лисой. Это я напрягшемуся Феде и рассказываю, после чего выбираю «нормальную человеческую еду по адекватной цене». Такая тут тоже есть, но без помощи я бы не справилась. Названия, как специально, зашифрованы, и не догадаешься, что это простая говядина.
Посмеиваюсь над шуткой старого знакомого и ловлю тяжелый взгляд серых глаз. Дым отчеканивает заказ и просит лишний раз нас не беспокоить, а я благодарю Юру и запиваю смущение вином. Он бы так просто и не пришел, здесь специальные кнопки для вызова официанта.
— Может, для начала? — Дымов поднимает бокал, в который я уже вцепилась зубами, и я краснею пуще прежнего.
— Конечно, — соединяю их с хрустальным звоном. — А вино…
— Презент от хозяина.
— Я хотела сказать, очень вкусное, — выдаю тише и чуть виновато улыбаюсь Феде, после чего он тоже заметно расслабляется.
— За прекрасный вечер в прекрасной компании.
Смущение перетекает в жар и тот спускается ниже вместе с вибрирующими нотами в его голосе. Мы оба ходим по тонкой грани, даже когда просто беседуем ни о чем. Хорошо, что очень скоро приносят еду и не приходится гадать, чем занять руки. Я отрезаю тонкий ломтик мяса, который уже скоро тает во рту, а Дым вдруг быстро меняет тему с девочек, которые присылали фото и видео отчеты из дома.
— Ты сказала, вы работали вместе с этим парнем. Когда ты была беременна. Это не слишком?
Я пожимаю плечами, не собираясь ничего скрывать. Вино слегка развязывает язык и придает храбрости. А еще от него пекут губы, на которые пялится Дым
— Да, до шести месяцев живот был почти не заметен. Я чувствовала себя нормально, только… — фыркаю, потому что от одного воспоминания плохо становится, — тунец! Как же меня воротило от тунца, а он был почти в каждом блюде! Ужас. Помню, заходила на кухню, и сразу сводило живот.
— А потом? — Дым делает глоток красного вина и улыбается мне, чтобы отвлечь. Только я раскусила его, вижу, как поджимает губы и врет.
— Потом я перепутала заказы и… неважно. Со мной попрощались, но я еще какое-то время убирала в квартирах. Деньги были очень нужны.
— А что насчет отца Лисы? — вижу, с какой осторожностью Дым задает вопрос, и ценю это, но прошло достаточно времени, чтобы разговоры о Матвее чем-то меня задевали.
— Его нет и никогда не было в нашей жизни. Он исчез до того, как я узнала о беременности.
— И не пытался…
— Не пытался, — отвечаю чуть резче, чем хотелось бы. Просто плохо справляюсь с эмоциями, которые касаются Лисы. — Мы ему не нужны.
— Значит, он дурак, — подытоживает Дым, и у меня озноб по коже от его тона.
Каждый звук пронизан злостью и отвращением. Я почти задыхаюсь, не дышу. В глазах Дыма настоящий пожар, и не будь между нами столика… Но он есть, и мы продолжаем ужин и разговор о моей новой работе.
— Возьмем счет? — спрашивает спустя какое-то время, возвращая в реальность, где тарелки опустели, а вина осталось на пару глотков.
— Возьмем, — отвечаю я, пытаясь скрыть разочарование.
Федя расплачивается и не дает шанса заглянуть в чек. Юра прощается со мной куда сдержаннее, чем здоровался. Зато Снежана провожает все тем же хищным взглядом. Только сейчас я смелее благодаря вину и, одевшись, могу взять Дыма под руку.