– То есть ты думаешь, Керн убил ее, чтобы заставить замолчать? – Томас пристально смотрел на дорогу: дворники не справлялись, потоки воды заливали стекло, и видимость была минимальной.
– Мне это представляется вполне логичным. Если он убил ради славы и денег тридцать лет назад, то сейчас вполне мог решиться на второе убийство.
– Но тогда при чем здесь Мередит? Как она могла узнать об открытии? Ее абсолютно не интересовала математика.
– Керн стал богатым человеком. Она могла шантажировать его.
– Ну, это возможно. – Томас снизил скорость, так как сумерки быстро сгущались и видимость еще ухудшилась. – Если она потребовала денег, он мог ее убить. Но все же я не пойму, какое отношение ко всему этому имеет Алекс Роудс и откуда взялись слухи о наркотиках?
Леонора задумалась. Они ехали вдоль обрыва, дорога шла по краю скалы. Внизу плескались холодные, темные воды залива. В зеркале заднего вида блеснули фары быстро приближающегося автомобиля. Томас механически отметил, что та машина двигается слишком быстро для такой скверной дороги. Потом он сделал очередной поворот и фары пропали из виду.
– Роудс живет в городе больше года, – задумчиво сказал Томас. – Кто знает, вдруг он получил от одного из своих пациентов какую-нибудь информацию об убийстве Юбенкса. Почему ты думаешь, что ни у кого, кроме Маргарет Льюис и Эндрю, не было подозрений на этот счет?
– Ты полагаешь, что Алекс вычислил Керна как возможного убийцу? – Некоторое время Леонора обдумывала сказанное. – Тогда он мог его шантажировать. В таком случае он же мог убить Бетани и Мередит, если те приблизились к разгадке. Так сказать, защищал свои капиталовложения.
– Мне такое развитие событий представляется вполне вероятным, – согласился Томас.
В этот момент в зеркало заднего вида ударил свет фар – на этот раз он был действительно слепящим, – машина оказалась гораздо ближе, чем в прошлый раз. Томас поправил зеркало, чтобы приглушить свет, но это мало помогло. Машина приближалась. Уокер вдруг ощутил тревожное предчувствие надвигающейся опасности. То же чувство он испытал совсем недавно – на пешеходном мостике. Тогда он поверил своему инстинкту, наплевал на гордость и обернулся, как оказалось, очень вовремя. Но теперь… может, это уже паранойя?
– Нам никогда не удастся раздобыть доказательства против профессора Керна, – печально вздохнула Леонора.
– Ну, не знаю. – Томас опять взглянул в зеркало – машина приближалась. – Что такое выплаты шантажисту? С технической точки зрения это всего лишь финансовая операция. А деньги, когда их перемещают со счета, всегда оставляют след.
– Но до этого следа тоже надо суметь добраться.
– Этот момент я уже обдумал. Помнишь тот ноутбук, что мы видели на столе у Роудса? Уверен, если дать Дэки возможность покопаться в нем, он что-нибудь да найдет.
– О нет! – Голос Леоноры стал резким. Она в ужасе смотрела на Уокера. – Томас, мы не можем еще раз вломиться в его дом! Я чувствую, что в этот раз дело добром не кончится. И вообще пора поговорить с Эдом Стовалом.
Теперь фары отражались и в боковом зеркале. Томас сосредоточился на управлении автомобилем и перестал реагировать на пылкие слова девушки. Преследовавшая их машина начала обгон.
– Ах ты, поганец, – пробормотал Томас.
Леонора осеклась и, удивленно взглянув на него, обернулась.
– Господи! – воскликнула она. – Должно быть, это какой-то маньяк или пьяный! Идти на обгон в такой сильный дождь да еще на опасном участке…
– Я ставлю на маньяка, – отозвался Томас.
– Ты о чем? – Леонора воззрилась на него с удивлением.
Уокер не ответил. Он сжал руль крепче, уже догадываясь, что сейчас произойдет. Они выезжали на самый высокий и опасный участок дороги: шоссе шло по краю обрыва. Зеркало заднего вида освещало салон, отражая фары подобравшейся совсем близко машины. Вот свет немного сместился: краем глаза Томас заметил, что преследователь обходит их слева.
– Проверь ремень безопасности, – сквозь зубы сказал он. И в тот же миг надавил на педаль тормоза. Он сумел поймать идеальный момент: резкая остановка грозила перевернуть автомобиль, но Томасу удалось погасить скорость и перейти в скольжение. Он успел вовремя: преследователь резко вильнул вправо, целя в переднее крыло. На скорости такой толчок неминуемо выкинул бы машину Уокера с дороги, а значит, Томас и Леонора упали бы в пропасть. Теперь им достался лишь скользящий удар. Послышался противный звук рвущегося железа, и преследователь пролетел вперед, дико виляя, чтобы инерция не унесла его за ограждение – в бездну, куда он намеревался направить Леонору и Томаса. В последнюю секунду ему удалось выровнять машину. Уокер механически отметил, что она была той же самой американской марки, что и его собственная. Впрочем, полгорода ездили именно на таких машинах. В следующий момент огни неудачливого убийцы исчезли за очередным поворотом.
Некоторое время молодые люди сидели молча, приходя в себя и глядя на темную дорогу. Потом Леонора шепотом спросила:
– Это то самое место?
– Да. – Голос Уокера звучал хрипло. – Это именно то место, где машина Бетани сорвалась в пропасть.
Два часа спустя Томас опять сидел в машине, только на этот раз рядом был Дэки, а сам автомобиль прятался позади заброшенного коттеджа, неподалеку от дома Алекса Роудса. Дождь перестал, но тучи по-прежнему низко висели над землей, и это чувствовалось, хоть в кромешной тьме было не разобрать, где небо, где земля. Несколько минут назад братья убедились, что машины на площадке перед коттеджем нет. Свет в доме не горел, и они сделали вывод, что Роудса нет дома.
– Может, решил пропустить пару стаканчиков где-нибудь в городе, – сказал Дэки. – Наверняка до сих пор трясется. Его не могло не пробрать до печенок: он ведь сам едва не разбился. Должно быть, раздумывает над этим, покрепче обняв стакан.
– Надеюсь, ему понравилась наша встреча над обрывом, – зло ответил Томас.
– А ты уверен, что это был именно он? – осторожно спросил Дэки. – В этом городе полно таких машин.
– Само собой, я не могу быть уверен на все сто, раз не смог разглядеть его номерной знак. Но согласись: список подозреваемых у нас не так уж велик.
– Это мог быть и Керн, – задумчиво сказал Дэки. – У него такая же тачка, только темно-синяя. Ты сам говорил, Грейсон считает его вполне способным на убийство.
– Все может быть. Но я почему-то уверен, что это был Роудс.
– Ты просто зол на него за то, что он пытался закрутить роман с Леонорой. И за твои вчерашние синяки.
– Хочешь сказать, что я злопамятный? Что ж, так и есть. – Томас распахнул дверцу машины. – Вылезай, нам надо поторапливаться. Не забыл, мы обещали девочкам, что сделаем все по-быстрому. Входим, скачиваем все с его компьютера и испаряемся.
– А если я не смогу взломать пароль?
– Тогда мы просто заберем чертов ноутбук! Плевать! Пусть пойдет и пожалуется Эду Стовалу, что мы сперли у него компьютер!
– Ну, раз ты так настроен. – Дэки вылез из машины. – Пошли. Похоже, скучно не будет.
Они двинулись к дому Роудса.
Леонора и Кэсси заняли отдельную кабинку в кафе и теперь нервничали, ожидая возвращения мужчин. Перед Леонорой стояла чашка слабого, невкусного чая: пакетики плохого качества, да и вода, похоже, не успела закипеть. Она отметила этот факт с удивительным безразличием: даже если она решится выпить эту бурду, вкуса все равно не почувствует, так сильно напряжение.
В заведении, которое носило теплое название «Языки пламени», толпился народ: студенты, преподаватели, местные жители – все жаждали тепла и приятного общества в такую мерзкую погоду. На небольшой эстраде в углу оркестр ненавязчиво наигрывал джазовые мелодии.
Кэсси налила минералку в стакан с кубиками льда и сказала:
– Не нравится мне это. Сидим тут в тепле и безопасности, пока наши мужчины рискуют собой… без присмотра.
– Я тебя понимаю. Сама чувствую то же самое. Но согласись, было бы нелепо отправиться туда ночью вчетвером, целой толпой. Томас и Дэки вполне способны справиться сами: один знает, что нужно искать, а второй разбирается в компьютерах.
– Да я знаю, знаю. Все правильно, мне просто не по себе. – Кэсси взяла соленый кренделек с тарелки и некоторое время молча жевала. Потом спросила: – Ты правда думаешь, что это Роудс пытался столкнуть вас с дороги?
– Или он, или Керн. Больше некому. Лично я уверена, что это Роудс. Керн слишком много пьет – он не мог бы так мастерски вести машину.
– Господи, какой-то кошмар, – вздохнула Кэсси. – Иногда мне кажется, что мы просто галлюцинируем, что такого не бывает в реальной жизни.
– А что, разве могут быть такого рода массовые галлюцинации? – с любопытством спросила Леонора.
– Конечно! Есть масса примеров в истории.
– Здорово, – Леонора пригубила чай и поморщилась. – Теперь я стану сомневаться в собственном душевном здоровье.
Некоторое время они сидели молча. Играла музыка, народ, похоже, все прибывал.
– В происходящем есть и положительные моменты, – решительно заявила Кэсси. – Дэки говорил со мной о Бетани и ее смерти. Он меняется на глазах.
– Это и правда здорово, – искренне отозвалась Леонора.
– Знаешь, почему он чувствовал себя так ужасно? За три дня до того как Бетани погибла, он сказал ей, что хочет получить развод.
– И когда все решили, что это самоубийство, его стало снедать чувство вины.
– И он просто не позволил себе поверить, что она это сделала добровольно. Потому что тогда вся вина ложилась на его душу.
– Ужас какой!
– Да, ему пришлось несладко. Но теперь он возвращается к реальности. И во многом благодаря тебе.
– Я тут совершенно ни при чем. И, если хочешь знать мое мнение, ты и Томас тут тоже ни при чем. Дэки сам выбрался из тьмы, которая царила в его душе. Когда дело доходит до разборок с собственной совестью, друзья и доктора оказываются бесполезны. Ни советы, ни таблетки тут не помогут. Человек должен сам решить, хочет ли он вернуться к жизни.