вления ситуации приказ требовал от вожатых проявлять выдержку и инициативу во время обнаружения противника, стремиться к частичному уничтожению разведгрупп и захвату «языка», для чего обучать собак задержанию нарушителей. В приказе рекомендовалось устанавливать более тесный контакт с командирами обслуживаемых стрелковых подразделений и вместе с вожатыми отправлять на посты лучших стрелков из боевого охранения.
Правильная организация сторожевой службы положительно сказалась на общих её результатах. Так, если за год боевой деятельности 2-го ОПСС с марта 1943 года по март 1944 года, было предотвращено 27 попыток противника проникнуть в расположение наших войск, то к маю 1945 года вожатые и их питомцы предотвратили более 300 вылазок вражеских разведгрупп. Только вожатый рядовой Величко со своей собакой обнаружил 20 групп противника. Рядовой Сердюк со своей собакой по кличке Агай 12 раз предупреждал наши подразделения о подходе войск противника. В июле 1944 года в районе Рами — Ауци он предотвратил налёт разведывательной группы противника на командный пункт батальона. В августе 1944 года на плацдарме в районе города Анополь дважды предупреждал о попытке немцев переправиться через реку Вислу.
Разведывательная служба, в отличие от сторожевой, не предусматривалась Наставлением по военному собаководству. Использование сторожевых качеств собаки для обеспечения успешного проникновения групп войсковой разведки в тыл противника началось непосредственно в годы Великой Отечественной войны, особенно в 1943–1945 годах, когда германская армия перешла к оборонительным действиям. В этот период значительно увеличилась потребность в добывании информации о группировках противостоящего противника и его намерениях, необходимой для правильного планирования и организации боевых действий наших войск. В качестве источников такой информации, наряду с другими, рассматривались «языки» — захваченные в плен вражеские солдаты и офицеры. Практически ежедневно там, где позволяла обстановка, через передний край в тыл противника отправлялись разведгруппы для сбора необходимых сведений и захвата «языка». Незаметное проникновение через вражеские посты и секреты было главным условием успешного выполнения задания.
Разведывательные собаки предназначались для усиления разведывательных групп и использовались для бесшумного оповещения разведчиков о появлении в районе их размещения (на маршруте движения) отдельных солдат или мелких групп противника, для их розыска по запаховым следам, для захвата «языков», их конвоирования. Кроме требований, предъявляемых к сторожевым собакам, собаки разведслужбы должны были: проявлять заинтересованность к следовой работе на участке 100x100 м и разыскивать человека по следу трёхчасовой давности; бесшумно задерживать и конвоировать «нарушителя».
С учётом специфики выполняемых задач, при обучении разведывательной собаки особые требования предъявлялись к соблюдению элементов маскировки. Собака не должна была своим присутствием обнаруживать разведгруппу. Поэтому в ходе дрессировки у неё вырабатывались такие навыки как: безразличное отношение к элементам боя; способность ложиться и переползать вместе с вожатым; проявлять выдержку при командах «Сидеть!» и «Лежать!» не менее 15–20 минут при отсутствии вожатого. Кроме этого собака приучалась выполнять команды вожатого, подаваемые жестами или условными сигналами.
Отзывы командиров разведподразделений о работе собак разведывательной службы показывают, что использование хорошо подготовленных животных обеспечивало успешное выполнение поставленных задач. Майор Иваницкий в статье «Разведывательные собаки» в информационном бюллетене № 14 2-го ОПСС (август 1944 года), в частности, отмечает: «За всю службу разведки не было случаев, чтобы группа была обнаружена из-за собаки. Джек младшего сержанта Кисагулова не издаёт ни единого звука, даже если тот по неосторожности ударит собаку автоматом». По мнению автора, подавляющее большинство вылазок, совершаемых без сопровождения подготовленной собаки, обречено на провал из-за возможного столкновения с засадой противника.
Кроме предупреждения о приближении к противнику собаки участвовали и в захвате пленных. Упоминаемый ранее приказ № 0021 по 2-му ОПСС предусматривал меры стимулирования вожатых к захвату «языков». За пленение вражеского солдата вожатого представляли к ордену Красной Звезды, унтер-офицера — к ордену Красного Знамени, офицера — к ордену Ленина. Только в роте 2-го ОПСС, которой командовал капитан Бибиков, в период с мая 1944 года по апрель 1945 года вожатые с собаками сделали 167 выходов в разведку и взяли 106 пленных. При этом несколько «языков» были задержаны с помощью собак. Так, рядовой Садовничий во время разведвыхода обнаружил двух гитлеровских солдат, разбегавшихся в разные стороны. Первого вожатый преследовал и пленил сам, а второго нашла собака, пущенная по следу. Фашист, обнаруженный Джеком в окопе, испугался грозного вида собаки и сдался в плен.
Боевые документы частей военного собаководства хранят немало свидетельств героических поступков, совершённых вожатыми и собаками разведывательной службы. Вожатый 2-го ОПСС младший сержант Н. Х. Кисагулов с собакой Джек 42 раза проводил разведгруппы через передовую, захватил более 20 пленных и уничтожил в бою более 70 пленных. За мужество и героизм отважный воин был награждён орденами Красного Знамени, Славы 3-й степени и Красной Звезды, а также медалью «За отвагу». Сержант Чумаков за участие в 76 разведывательных выходах был награждён орденами Красного Знамени, Славы 2-й и 3-й степени, а также медалью «За боевые заслуги».
По сведениям бывшего начальника штаба полка подполковника Ф. М. Лужкова, вожатые и собаки разведывательной службы в период с марта 1943 по май 1945 года, участвовали в более чем 800 выходах в тыл вражеских войск.
Собаки диверсионной службы применялись в годы войны лишь однажды. 19 августа 1943 года группа вожатых 37-го отдельного батальона собак-миноискателей, возглавляемая старшим сержантом А. Бычковым, совершила подрыв железнодорожного полотна на участке Полоцк — Дрисса, в результате чего был пущен под откос эшелон противника. Архивные документы показывают, что командир 37-го отдельного батальона собак-миноискателей (ОБСМ), майор А. П. Мазовер, в довоенные годы принимал активное участие в разработке и испытаниях собак «ВД», предназначенных для участия в проведении диверсионных мероприятий в глубоком тылу противника. В годы войны он продолжил работу в Центральной школе военного собаководства. В результате была разработана методика дрессировки собак-подрывников и специальный разъёмный вьюк, с помощью которого осуществлялся подрыв объекта. Вьюк был устроен так, что собака, потянув за ручку, раскрывала его, одновременно переводя взрыватель в боевое положение. Доставив взрывчатку к объекту и освободившись от вьюка, собака возвращалась к вожатому. Таким образом, собака могла быть использована при проведении других диверсионных мероприятий.
Оказавшись на фронте во главе батальона собак-истребителей танков и собак-миноискателей, А. П. Мазовер продолжил работу, подготовив несколько вожатых и собак к диверсионной службе, в частности к подрыву железнодорожного полотна. 10 июля 1943 года группа с двумя собаками (Джеком и Диной) была переброшена на самолётах через линию фронта на партизанский аэродром Селявшино. После изучения обстановки 3 августа была предпринята первая попытка подрыва эшелона. Она закончилась неудачей, так как пущенная ефрейтором Кирилловым собака по кличке Джек, зацепившись вьюком за проволочное заграждение, не успела вовремя добежать до железнодорожного полотна. Группа была замечена и обстреляна противником. Вторая попытка (19 августа) оказалась удачной. Вот как её описывает М. Смирнов в книге «Служебные собаки. Почтовые голуби»:
«Через десять дней диверсию повторили километров на сто дальше. Тут уже действовала Дина. В половине одиннадцатого старший сержант Бычков и ефрейтор Филатов, насколько можно было, подобрались к железнодорожному полотну и притаились. Совсем рядом немецкие солдаты, не подозревая об опасности, кололи дрова. Прошел один поезд — Дину придержали. Хотели, чтобы вышло наверняка…
Ко второму поезду собака по команде преодолела все препятствия, проскочила минное поле, метрах в пятидесяти от приближающегося состава сбросила на полотно вьюк и кинулась назад к вожатому. Бойцы побежали к лесу. Дина — вдогонку. За плечами остались оглушительный взрыв, треск, скрежет, дым и огонь от взлетавших на воздух вагонов, груженых немецкими солдатами, снаряжением и бензином…
От вражеского преследования группа ускользнула. В полном составе с собаками перешла она линию фронта и вернулась в свою часть».
Как было установлено позже, в результате взрыва было разрушено 10 вагонов с живой силой противника, разбилось и сгорело много вагонов с военной техникой и цистерн с горючим. За выполнение боевого задания вся группа была награждена правительственными наградами: старший сержант А. Бычков и ефрейтор Филатов — орденами Красного Знамени, а ефрейторы Кириллов и Ненашев — орденами Красной Звезды. Собака по кличке Дина в последствии была переучена для минно-розыскной службы.
Использование собак санитарной службы, как показывают архивные документы, носило эпизодический характер. Имеется упоминание о подготовке 35 санитарно-розыскных собак в 19 ООСНУ летом 1943 года, а также ряд воспоминаний участников войны. Так, И. Эренбург в одной из своих статей рассказывает о санитарной собаке породы колли по кличке Боб, работавшего на одном из участков Западного фронта в районе Думичей зимой 1942 года. Боб был дрессирован по классической методике, которая применялась при подготовке собак-санитаров: он отыскивал раненого, анонсировал вожатому, взяв в пасть бринзель, и подводил его к найденному бойцу.
К этому же периоду (январь 1942 года) относятся воспоминания Л. А. Корнеева, автора книги «Слово о собаке», который двенадцатилетним мальчиком был воспитанником полевого подвижного госпиталя 104. Вместе с тем, подготовка четвероногих санитаров была несколько иной. Собаки также отыскивали раненых, доставляли им медикаменты и питьё, но вместо доклада вожатому они эвакуировали раненых на специальных санках. Такую работу выполняли, как правило, кавказские овчарки, способные транспортировать значительные грузы.