– Лена, я не хочу здесь лежать, – снова категорично заявила Дарья.
– Понимаю. Мы все не любим больницы. Но ничего не поделаешь, милая подруга. Придется тебе какое-то время провести здесь.
Когда Лена вошла в палату, Даша приготовилась к сочувственным речам, охам и ахам. Она внутренне напряглась. Ей больше не хотелось, чтобы ее жалели.
Лене хватило одного взгляда на подругу, чтобы понять, в каком состоянии та находится. Вчера ей так и не удалось увидеть Дашу.
– Ты чего такая злая? – спросила Даша. – Не выспалась?
– Будешь тут злой. Я места себе не нахожу вторые сутки и, да, ночью тоже плохо спала. Ты знаешь, какой номер отчудил твой Загорнов? Он меня вчера самым наглым образом выпроводил из больницы, отправил домой. Это меня-то, твою лучшую подругу! Но ничего, будет и на моей улице праздник, я ему еще припомню!
Она продолжала тараторить, не позволяя Дашке и слова вставить.
– Андрей правильно поступил. Нечего сидеть возле моей кровати, меня караулить.
– Но он-то караулил? – Лена лукаво улыбнулся.
Даша приняла присутствие Андрея в палате как естественный факт, как нечто само собой разумеющееся. Она и мысли не могла допустить, что его не окажется рядом.
Ведь он обещал…
– И что, Лена? – Даша пусть и слабо, но тоже улыбнулась.
– А то, подруга! Такого мужика ценить надо! Кстати, мы совсем забыли, но у твоего парня сломаны ребра! Врач ему сегодня назначил рентген.
– Он ничего не говорил.
– Дождешься от него! Я так понимаю, на данный момент Загорнова, кроме твоего здоровья, ничего не интересует. На свое он наплевал.
– Зря…
– И я о том же! – перебила ее Лена. – Но ты можешь не волноваться, он обещал исправиться. Я пригрозила, что в противном случае о его халатности расскажу тебе. Ты меня тогда не выдавай, пусть он не знает, что я тебе наябедничала.
– Лена, я тебя люблю, – прошептала Даша, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я тебя тоже, малышка, очень люблю. А ну не плакать! Мы так не договаривались!
– Не буду, честно не буду…
Даша попыталась сдержать слезы. И откуда они берутся? Ей иногда казалось, что она их все выплакала, ан нет, оказывается, не все.
– Расскажи, что случилось, – попросила она. – Я до сих пор не знаю, что произошло.
Лена внезапно разволновалась. Она резко поднялась со стула, подошла к окну и скрестила руки на груди.
– Я сама до сих пор почти ничего знаю. Андрей вчера был не особо разговорчив. Димке позвонила Балканова и рассказала о ссоре с братом. Ей что-то не понравилось в его поведение, вот она и решила перестраховаться. Димка, в свою очередь, хотел предупредить тебя. Позвонил тебе на мобильный, потом на домашний, но ты трубку не брала. Тогда он забил тревогу, связался с Андреем, – Лена облизнула пересохшие губы. – Когда Андрею удалось добраться до твоей квартиры, ты уже была без сознания. Балканов попытался скрыться. Но черта лысого!.. Одним словом, он сейчас в тюрьме, где этому гаду давно пора было быть! О том, что ты потеряла ребенка, сама знаешь.
Последнее предложение Лена произнесла на тон ниже. Обернулась, посмотрела на подругу.
– Знаю, – Даша сделала паузу. – Как только в квартиру ворвался Балканов, я почувствовала боль внизу живота. Видимо, на подсознательном уровне я знала, что не сохраню малыша. Лена, это ужасно… Я понимаю, что срок был маленьким, плод только-только начинал развиваться, но я ощущаю себя пустой. Я свыклась с мыслью, что во мне растет ребенок, что скоро я буду мамой, а теперь ничего не будет. Там никого нет.
Даша под одеялом положила руки на живот.
– Дашка, послушай, что я тебе скажу, – Лена приблизилась к кровати и села на краешек. – Ты потеряла ребенка, это ужасная трагедия для всех, кто тебя любит. Но на этом жизнь не заканчивается. У тебя еще будет карапуз. А если захочешь, то и не один. Все еще впереди.
– Ты говоришь банальные фразы, Лена.
– Ну и что? А разве не эти банальные фразы ты сейчас так хочешь услышать? Или ты думаешь, я тебе буду рассказывать, какая замечательная погода за окном? Я же вижу, что ты хандришь, что у тебя депрессия! Я, конечно, не врач, но, наверное, это пока естественное для тебя состояние. Я еще раз уточняю, пока для тебя естественное. Но оно мне чертовски не нравится, и я сделаю все, чтобы оно поскорее закончилось. Тебе надо срочно выходить из ступора.
Даша ничего не ответила.
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Тогда какого черта молчишь?
– Лена…
– Ну что Лена? Что?! Дашка, я тебя знаю тысячу лет и не поверю, что ты вот так просто возьмешь и сдашься. Поднимешь к верху ручки и скажешь: «Все, ребята, я больше ничего не хочу!»
– Но я на самом деле ничего не хочу…
– Врешь, подруга, еще как врешь! Это ты сегодня так говоришь. А завтра, я уверена, скажешь по-другому. Случилось непоправимое, но с этим можно жить! Главное, ты здорова! В скором времени забеременеешь снова, проблем-то! Дурное дело не хитрое! Ведь Загорнов хочет ребенка? Еще как хочет! Ты не видела его в первые минуты после операции! Да и я, если честно, не видела, чтобы так мужик переживал… По-моему, Изорская, он серьезно на тебя запал.
– Лена, я не хочу сейчас об этом ни думать, ни говорить. Я хочу домой, – устало проговорила Дарья.
Но против ее досрочной выписки возражал и Андрей.
– Пока я не услышу от врача, что с тобой все в порядке и твоему здоровью ничего не угрожает, ты будешь лежать в больнице.
Несмотря на слабость, Даша разозлилась.
– А тебе не кажется, Загорнов, что ты рано начал командовать? – огрызнулась она.
– В самый раз.
Даша не стала спорить. Она отвернулась к противоположной стене. Пусть делает, что хочет.
Андрей не настаивал и не лез с разгово рами. Даше необходимо прийти в себя. Его де вочка пережила ужасную трагедию, ей необходимо время.
– Я тебе привез мобильный телефон, – хмурясь, сообщил он. Он не ждал ответа. Его и не последовало.
Мобильник он положил рядом с кроватью, чтобы в случае надобности Даша могла до него без проблем дотянуться.
Андрей не мог постоянно находиться рядом с ней. Врач, заметив его состояние, заставил привезти медицинскую карточку.
– Послушайте, со мной все в порядке, – попытался возразить Андрей.
– Или вы привозите карточку и делаете все анализы, или можете катиться… Одним словом, вы знаете, куда в противном случае вам надо идти.
Андрей, скрипя зубами, капитулировал. И вот теперь он направлялся на рентген. Ему не хотелось ни на минуту оставлять Дашу одну. Она была очень бледной и выглядела расстроенной. Он надеялся, что приход Лены заставит ее улыбнуться, но безрезультатно.
Даша не желала с кем-либо делиться своим горем.
Поэтому, когда мобильный зазвонил, она поморщилась. Неужели так трудно оставить ее в покое?
Сначала она не желала отвечать. Позвонят и перестанут. Но человек, набравший ее номер, оказался очень настойчивым.
Даша перевернулась на другой бок и раздраженно взяла телефон. Зачем Андрей его привез? Она ни с кем не желает общаться! Ни с кем! Ей не нужна ничья помощь!
На дисплее высветился незнакомый номер.
– Алло, – недовольно проворчала Даша, сама не понимая, зачем ответила. Нажала бы на отбой, и все.
– Даша, здравствуй, тебя беспокоит Наталья Степановна. Мы договаривались, что ты мне позвонишь и сообщишь о своем решении – будешь проходить стационарное лечение или нет. От тебя не было звонка, и поэтому я решила сама тебе позвонить.
Голос Натальи Степановны подействовал на Дашу самым необычным образом. Он словно прорвал плотину чувств, за которой Даша пряталась последние часы.
– Наталья Степановна… – только и смогла проговорить Даша, рыдания душили ее. Она не могла сдержаться. Слова самопроизвольно вырывались из нее. И по телефону, всхлипывая, путаясь и перескакивая с одного на другое, Даша рассказала о случившемся.
Синеглазова выслушала ее, не перебивая. Даше необходимо было выговориться.
– Даша, кто у тебя лечащий врач?
Она назвала фамилию.
– Хорошо. По возможности, я постараюсь к тебе сегодня заехать и посмотреть. Держись. И береги себя.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, размазывая слезы по щекам. – Наталья Степановна, извините меня, пожалуйста. Я, наверное, много времени у вас отняла.
– Ничего страшного. До вечера, Даша.
После разговора ей стало легче. Почему так происходит? Порой мы не желаем видеть близких и дорогих нам людей, а практически незнакомому человеку готовы открыться, рассказать о самом сокровенном, дорогом, наболевшем? Ирония? Парадокс?
Даша посмотрела на часы. Почти три. Андрея долго не было. Он, уходя, проворчал что-то по поводу чрезмерно дотошных врачей. Наверное, сдает анализы. Это хорошо.
Им обоим пора выздоравливать.
Если бы Даша по-прежнему не чувствовала боли внизу живота, то рассмеялась бы. Хороши же они, ничего не скажешь! Да еще стоит вспомнить Димку, он ведь тоже находится в клинике.
Даша задумчиво вертела в руках телефон. А потом в записной книжке нашла знакомый номер и нажала на вызов.
В отличие от нее, ответили сразу.
– Дашка, это ты?!
– Я, Дима…
– Какого черта?! – начал было он, но потом, видимо, взял себя в руки и постарался говорить более спокойным тоном. От его прежней уравновешенности не осталось и следа. – Даша, извини, прости меня, пожалуйста. Просто я с ума схожу от беспокойства. Мне никто ничего не говорит о твоем самочувствии. Я названиваю Загорнову битый час, но его телефон упорно молчит. Куда все запропастились? Неужели так трудно набрать номер и сказать пару слов?
– Ты меня это спрашиваешь или кого?
– Даша, не сердись, конечно, не тебя. Прости еще раз, что я выплеснул на тебя эмоции. Я… – он не договорил, на некоторое время замолчал. Слова давались ему с трудом. Он бы предпочел сейчас находиться рядом с женой, но врачи даже не разрешали ему подниматься с кровати. Он проклинал свою беспомощность. – Ты же знаешь, я иногда бываю несдержанным. Где ты сейчас находишься? В клинике?