Когда стороны решались все же вступить в сражение, состав войск навязывал им довольно однообразную тактику: армии разворачивались на фронт, ширина которого редко превышает один километр; пехота либо располагалась между группами всадников, либо находилась впереди и обязана была вовремя отступить, чтобы освободить место для кавалерийской атаки. Именно пехота начинала сражение: английские лучники с одной стороны, арбалетчики, особенно генуэзцы, с другой. Последние владели грозным оружием, но оно было громоздким и стреляло в три раза медленнее, чем лук. Кавалерия атаковала строем в три или четыре шеренги в целом, разделенные на небольшие компактные группы, знамена, во главе которых стоял рыцарь-баннерет, окруженный вассалами и оруженосцами. Его герб на знамени и боевой клич использовались как ориентиры для сплочения войск в рукопашной схватке. Атака рыцарской кавалерии начиналась медленно, шагом, и постепенно разгоняясь достигала максимальной скорости в момент удара по противнику. Цель была одна, разбить строй противника на небольшие изолированные группы и окружая их, взять рыцарей в плен. Пехотинцы должны были закончить работу, убивая тех, кого не взяли плен или не представлял интереса в плане выкупа. В XIV веке порядок и дисциплина во время сражения усилились, каждый знал свое место в строю; некоторые рыцари должны были оставаться в тылу или в резерве, что часто было трудновыполнимо, так как все хотели участвовать в атаке, по возможности в первых рядах, ради чести и для того, чтобы иметь возможность выбрать лучших противников для пленения.
Ход битвы при Оре иллюстрирует это противостояние между рыцарскими привычками и требованиями тактики и дисциплины. Своей победой в этом сражении англичане были обязаны большей способности заставить принять всех эти требования. Растущая доля наемников также способствовала лучшей организации, поскольку капитаны отрядов не имели такого же представления о благородной войне, как представители знати. Постепенно практика объединения добычи для последующего раздела стала общепринятым порядком, но в XIV веке это еще оставалось редкостью. Что касается командующего армией, то он сам лично участвовал в ближнем бою, рискуя быть плененным, и не мог иметь общего представления о ходе сражения, что не позволяло ему изменить свои планы во время битвы.
Артиллерия и осады
Дю Геклен был современником еще одной новинки в военном деле — появления пороховой артиллерии. Хотя формулу пороха можно найти в китайском трактате еще в 1044 году, на Запад она попала только через арабов. Первый известный рецепт приведен Роджером Бэконом в 1267 году, а первое изображение пушки на миниатюре датируется 1326 годом, использование термина и первые случаи применения засвидетельствованы в 1331 году в Италии. С тех пор упоминания пушек множатся под разными названиями. В 1341 году Жан де Монфор имел "пушки, бомбарды и орудия" при осаде Бреста; есть упоминание о применении артиллерии в 1342 году при осаде Энбона. В битве при Креси в 1346 году и при осаде Кале в 1347 году также использовалась пушки. С тех пор артиллерия стала распространенным инструментом ведения войны, так уже в 1346 году Гуго де Кардайяк предоставил 22 таких орудия для обороны замка Биуль (Тарн-и-Гаронна). С 1382 по 1388 год при короле Англии Ричарде II было изготовлено 73 пушки, а арсенал в лондонском Тауэре в 1388 году насчитывал 50 пушек. Примерно в 1370–1380 годах порох, состоящий на 66 % из селитры, 11 % серы и 22 % древесного угля, по-прежнему стоил 10 турских су за фунт. Ядра для пушек, первоначально изготовленные из железа или свинца, вскоре стали высекать из камня. При жизни Дю Геклена эти орудия называли пушками или бомбардами. Итальянский текст 1376 года описывает их в таких выражениях:
Бомбарда представляет собой очень прочное железное орудие, спереди имеющее отверстие в широкий канал, в который помещают круглый камень той же формы, что и канал, а сзади — ствол вдвое длиннее канала, с которым он соединен, но более узкий, в который помещают черный порох, изготовленный из селитры, серы и ивового угля, через отверстие в стволе по направлению к его устью. И это отверстие дула, закрытое деревянной пробкой, вбитой в него, после введения круглого камня поджигается через небольшое отверстие в стволе, и силой воспламенившегося пороха камень выбрасывается с большой силой.
Эти устройства, весившие от 40 до 700 фунтов, имели в основном психологический эффект, чтобы "ошарашить" противника, как говорит Фруассар. В сражениях они были относительно малопригодны, и хотя Черный Принц использовал их при Нахере, Дю Геклен, похоже, не беспокоился об этих неудобных устройствах, которые перевозились на телегах и должны были устанавливаться на заранее подготовленных позициях для использования. Используя ограниченные силы, главным достоинством которых была мобильность, будущий коннетабль пренебрегал этим новым оружием, за исключением осад, где удары пушечных ядер о стены начинали приобретать интересные последствия. В 1375 году при осаде Сен-Север-ле-Виконт в Нормандии было двадцать четыре медных и пять железных пушек, стрелявших свинцовыми ядрами, и три большие железные пушки, стрелявшие каменными.
Большинство войн проходило за осадой замков и крепостей. Дю Геклен, вероятно, принимал участие в нескольких сотнях осад. Он начал свою карьеру с захвата одного замка, Фужер, а закончил ее захватом другого, Шатонеф-де-Рандон, ключи от которого были принесены ему на смертном одре. Этот факт показателен. Только в хронике Кювелье рассказывается о примерно пятидесяти осадах под предводительством Бертрана.
Война этого периода была в основном оборонительной, как мы уже имели возможность отметить. В сражениях нападающий почти всегда оказывался побежденным, а в сельской местности естественным рефлексом населения было укрыться за стенами крепостей. Своего расцвета эти крепости достигли в XIV веке. Если городские стены являлись наследниками далекого прошлого, восходящего к XII веку или даже ко временам вестготов на юго-западе, и неоднократно ремонтировались и реставрировались, то замки перестраивались по последнему слову фортификационного искусства со времен крестовых походов. Идеально приспособленные к месту, венчающие скалистые отроги или занимающие дно болотистых впадин, затрудняющих подход к ним, они были очень разнообразны по архитектуре. Высокие куртины, защищенные башнями, со стенами толщиной от четырех до шести метров, увенчанными машикулями и бойницами, окруженные рвами, а иногда и двойными поясами стен, с входом, оборудованным порткулисами, разводными мостами, тяжелыми воротами с бойницами а иногда и барбаканом, делали эти огромные каменные строения практически неуязвимыми. Осада требовала крупных финансовых затрат для мобилизации значительных войск, если крепость было большой: Эдуарду III потребовалось 25.000 человек, чтобы окружить Кале в 1347 году. Что касается осад, в которых участвовал Дю Геклен, то мы ограничиваемся данными Кювелье, которые следует принимать с осторожностью. Вот некоторые из его цифр о количестве осаждающих: Ренн ― 4.000 человек, Пестивьен ― 6.000, Трогоф ― 20.000, Тараскон ― 2.000, Шательро ― 2.500, Юссель ― 22.000, Монконтур ― 6.000, Сент-Север ― 8.000, Сен-Миксент ― 2.500, Фонтенэ ― 2.500, Ла-Рошель ― 2.000, Сен-Матье ― 1.200.
Незаменимыми для успеха осады были военные машины. Мангонели, мартине, трийе, куйяры, трипаны, пирриеры и другие требюше бросали иногда значительные каменные ядра на стены, ворота, крыши и городские улицы. Требюше, оснащенный 10-тонным противовесом, мог посылать камни весом от 100 до 150 килограммов на 150 метров. Однако для установки машин необходимо было иметь возможность подойти к стенам, в то время как у осажденных на стенах были свои машины. Поэтому осадные машины защищали фашинами или толстыми деревянными щитами.
Хроники показывают, что наиболее частым способом при осадах был подкоп под стены, т. е. подвод под стену галереи или шахты, чтобы вызвать обрушение и создать пролом. Чтобы обнаружить и обезвредить подкопы, осажденные использовали контрподкопы. Штурмы стен с помощью приставных лестниц был опасным занятием и использовался редко; сам Дю Геклен был ранен при падении с такой лестницы. Применялись и средства психологического воздействия: запугивание, обещание жизни в случае немедленной сдачи и уничтожение в случае сопротивления, торг, заключение соглашения о сдаче в определенный срок, если до этого времени не прибудет помощь. И, наконец, доведение осажденных до голодной смерти. Этот метод был эффективен только в том случае, если дорогостоящие осаждающие войска можно было удерживать на месте в течение нескольких месяцев. Поэтому его использовали только тогда, когда ставки были очень высоки: Эдуард III провел одиннадцать месяцев перед Кале в 1347 году.
Множество осад, которые рассеяли силы и истощили армию захватчиков, доказали эффективность оборонительной системы. Осады — это сизифов труд, который в конце концов мог поглотить самые лучшие армии. Оборона имела явное преимущество перед атакой.
Война и религия
Средневековая церковь была очень озабочена войной. Основываясь на Писании и трудах Отцов церкви, канонисты XII века, начиная с Decretum Gratiani (Декрета Грациана), около 1140 года, разработали теорию справедливой войны, которая была окончательно сформулирована святым Фомой Аквинским во второй половине XIII века и стала популярной с XIV века. В то же время ученые в области гражданского права адаптировали эти концепции в акты международного права.
Для Грациана и его последователей воинская служба совершенно законна, поскольку воин служит общественному делу. Ведение войны само по себе не является грехом; если война несправедлива, ответственность за это несет только государь. Начиная с XI века, подъем рыцарского духа способствовал во многом примирению Церкви с войной, тогда как каролингские клирики, такие как, например, Гинкмар, считали, что воин не может жить в соответствии с моральными установками христианина. Культ военных святых иллюстрирует это новое умонастроение: Святой Георгий, Святой Морис и Святой Себастьян покровительствовали рыцарским орденам или специализированным группам, таким как лучники; Святая Варвара была быстро принята в покровители артиллеристами; Святой Михаил был представлен как рыцарь.