В 1358 году анархия в Нижней Нормандии была настолько велика, что английские капитаны Бретани стали совершать грабительские рейды в Нормандию, о чем свидетельствуют письма Эдуарда III от 1 марта 1358 года, выражающие сожаление по поводу этих набегов латников и лучников, которые отправились воевать и грабить в соседнюю провинцию, несмотря на приказ короля. В отличие от них, Бретань наслаждалась относительным миром. Но налоговое бремя давило на бретонцев все сильнее и сильнее. С одной стороны, король Англии, заменивший герцога Ланкастера на Роберта де Эрле в качестве генерал-капитана, лишил последнего контроля над городами и замками которые сдал в аренду капитанам гарнизонов, которые компенсировали нехватку средств ее за счет населения[21]. С другой стороны, Карл де Блуа был вынужден прижать своих подданных, чтобы собрать деньги на выкуп: в День Св. Иоанна (24 июня) 1357 года он заплатил 50.000 золотых экю, затем столько же в День всех святых (1 ноября). Но этого было далеко не достаточно. В 1358 году он в три раза увеличил пошлины на ввоз товаров во всех подконтрольных ему городах, что вызвало отлучение его чиновников от церкви епископом Кемперским.
В 1358 году Бретань платила тяжелые налоги, но, по крайней мере, была избавлена от боевых действий. Бордосское перемирие действовало до 24 июня 1359 года. Капитан Понторсона был занят в Нормандии, где его власть была крайне ограниченной. Наиболее острая опасность исходила от гарнизона укрепленного города Авранш, ключевого для прохода из Нормандии в Бретань, расположенного на возвышенности над заиленным слиянием рек Се и Селюн и, далее на запад до залива Мон-Сен-Мишель. В городе засели англичане, такие как Уильям Туттебери, и, прежде всего, наваррцы, самым грозным из которых был капитан из Беарна, Жан де Со (Сульт), известный как Бастард де Марей, один из исполнителей грязных дел Карла Злого. Этот человек, руководивший убийством коннетабля Карла де ла Серда, прославился в 1350 году тем, что взобрался на замок Комборн в Лимузене, пленил местного виконта и освободил его за выкуп в 24.000 экю. В феврале 1358 года он находился в Авранше и предпринял рейд под стены Понторсона.
Требовательный капитан
Дю Геклен со своим небольшим гарнизоном был вынужден защищать окрестности, не надеясь взять Авранш. В этих мелких схватках он совершенствовал свои партизанские методы, которые сделали его подлинным провозвестником партизанской войны. Он старался заручиться активной поддержкой местного крестьянства, запрещая своим людям совершать акты насилия и грабежа, чем завоевал популярность, которая до сих пор жива в этом регионе Нормандии, между Куэноном и Селюном. Его поведение настолько контрастировало с поведением других капитанов, что он привлек к себе добровольцев из числа сельского населения. Не презирая крестьянство, среди которого он вырос, он ценил его силу и использовал таланты каждого человека. На протяжении всей его карьеры в его отряды входили кузнецы, повара, колесники, угольщики и рабочие, и все они добровольно вызывались быть его соратниками. Именно с этими людьми и при поддержке крестьянства он устраивал засады, внезапные нападения, ловушки и стычки, которые сделали его таким знаменитым.
Одним из основных условий поддержания дисциплины и хорошего поведения его войск, во избежании насилия над населением, было обеспечение регулярной выплаты жалованья. Однако, несмотря на распоряжения дофина, его людям ничего не платили. Дю Геклен решил сам отправиться к дофину в Париж, чтобы потребовать плату для своих людей. Этот эпизод иллюстрирует еще одну сторону характера героя: дерзость, уверенность, апломб, иногда можно сказать наглость, которые давала ему уверенность в своей правоте и уверенность в себе. Правда, в XIV веке этикет, окружавший принцев и королей, был не слишком строгим, но, тем не менее, существовали определенные условности, которые следовало соблюдать. Одна из поразительных особенностей поведения Дю Геклена — хамская грубость, с которой он обращался к сильным мира сего: мы видели это его поведение с герцогом Ланкастером, увидим с Черным принцем, с королем Франции, с королем Кастилии и с папскими легатами. Именно это придает аутентичность сомнительному разговору с Эдуардом III, о котором мы уже упоминали, во время которого Дю Геклен грубо ставит под сомнение слова короля Англии. Его откровенность демонстрировала смесь грубой наивности и откровенной простоты. Его вопиющая необразованность заставляла его забыть о почтительности, но придавала его словам откровенность и искренность. Его собеседники относились к этому с удивлением, легкой обидой или иронией, но в целом в отношение к грубости этого бретонца очень быстро стала преобладать веселая симпатия.
Вот что мы узнаем из официальных документов о этой неожиданной поездке Дю Геклена в апреле 1358 года. В то время, когда неуплата войскам являлась уже как бы частью традиции, ко двору дофина явился капитан, который оставил свое командование и преодолел 350 километров, чтобы потребовать жалованье для своих людей. Безрассудство может показаться еще большим, если учесть, что время было действительно неудачным, поскольку дофин Карл оказался в безвыходной ситуации. Его отец, король Иоанн Добрый, все еще находился в плену в Англии; его враг, Карл Злой, бежал из под ареста в ноябре 1357 года и вернувшись в Париж, заставил дофина отречься от арестов и казней в Руане. В столице смятение достигло своего апогея в первые месяцы 1358 года: Генеральные штаты, собравшееся для обсуждения проблемы выкупа короля, требовало реформ; купеческий прево Парижа Этьен Марсель возглавил восстание, кульминацией которого стало убийство 22 февраля маршалов Шампани и Нормандии на глазах у перепуганного дофина. В конце марта дофин бежал из Парижа в Бри в Шампани; он больше не контролировал столицу, которая находилась в руках Этьена Марселя, в то время как Карл Злой укрепился в Нормандии.
Прийти и просить денег у осажденного дофина на жалкий гарнизон в Понторсоне может показаться делом совершенно нереальным, ведь сначала Карлу необходимо было найти миллионы экю для выкупа своего отца. Однако документ, найденный Симеоном Люсом в конце прошлого века, похоже, доказывает, что Дю Геклен действительно встречался с дофином в начале апреля 1358 года. Документ, составленный в Провене 12 апреля, требует от Général des Finances (финансового отдела королевской администрации) выплатить жалование гарнизону Понторсона и его капитану, "чтобы, в случае отсутствия оплаты, они не покинули страну и чтобы упомянутый рыцарь не вернулся, чтобы пожаловаться нам".
Осада Мёлана (июнь-август 1359 года)
С апреля 1358 по июнь 1359 года ни один документ не позволяет установить местонахождение Дю Геклена: мы можем только предполагать, что он был в Понторсоне и окрестностях и участвовал в стычках с англичанами и наваррцамив. Затем, внезапно, мы видим его за сотни километров оттуда, при осаде Мёлана. Кювелье, который смешивает все эпизоды этих лет, здесь не является помощником. Только события общей истории того времени позволяют нам заполнить этот пробел.
Летом 1358 года Этьен Марсель был убитый парижанами и дофин смог вернуться в свою столицу. Его главным противником оставался Карл Злой, который 1 августа 1358 года заключил с Эдуардом III договор о расчленении Франции. С тех пор, несмотря на все еще действующее Бордосское перемирие, английские капитаны возобновили военные действия под предлогом помощи Карлу Злому: Роберт Ноллис совершил впечатляющий поход из Бретани в Бургундию в первой четверти 1359 года, опустошив долину Луары и взяв Осер 10 марта. Этот бывший лучник из Чешира был посвящен в рыцари в возрасте сорока шести лет. Он взял на вооружение провокационный девиз: "Кто пленит Роберта Ноллиса, тот получит сто тысяч овец", то есть баснословную сумму в золотых монетах-ангельдоарх на которых был изображен агнец. Вокруг Парижа городки и замки по-прежнему занимали английские гарнизоны: Джон Фотерингэй в Крейе, Джеймс Пип в Эперноне, Томас Каун в Небуре, Ричард Франклин в Моконсе, Гриффит Галль в Бекуазо-ан-Бри; на востоке Эсташ д'Обершикур, лейтенант Карла Злого, контролировал несколько крепостей между Марной и Сеной.
Положение дофина, несмотря на взятие Парижа, оставалось весьма шатким. Затем пришло известие о договоре, подписанном в Лондоне 24 марта 1359 года между Иоанном Добрым и Эдуардом III, по которому западная половина Франции отходила королю Англии, в дополнение к выкупу в четыре миллиона экю. Дофин Карл созвал в мае Генеральные штаты и, с их одобрения, отказался выполнять договор. Карлу было всего двадцать три года, и он впервые показал свою твердость и зрелость. Решив противостоять расчленению королевства, он начал организовывать его оборону. Он назначил Рено де Гуйона капитаном Парижа и Ланьи, а затем, в начале июня, взялся за ослабление англо-наваррской блокады столицы. Вероятно, именно в этот момент он призвал капитанов и войска, размещенные в других регионах, чтобы усилить армию которая должна была разблокировать Париж. Среди них был и капитан Понторсона.
В то время, когда перевозки товаров и грузов осуществлялись по рекам в большей степени, чем по суше, снабжение Парижа в значительной степени зависело от контроля над Уазой, Марной и Сеной. Наваррцы заняли Мёлан, Пуасси и Мант, а англичане — Крей и Ла-Ферте-су-Жуарр. Первой целью французской армии был Мёлан. В августе 1358 года наваррцы захватили замок и часть города на левом берегу, в Гатине, а правый берег Сены, в Бри, остался французским. Важность замка увеличивалась тем, что в нем жили три королевы: тетя, сестра и жена Карла Злого, соответственно Жанна д'Эврё, вдова короля Карла IV Красивого, Бланка Наваррская, вдова короля Филиппа VI Валуа, и Жанна Французская.
Поэтому дофин использовал самые крайние средства. Его армия, по словам Фруассара, состояла не менее чем из четырех тысяч всадников и множества пеших воинов; артиллерия включала несколько легких орудий и две большие пушки, стрелявшие свинцовыми ядрами; двадцать тысяч арбалетных б