олтов были привезены из арсенала Лувра. Во главе войск стоял коннетабль Роберт де Фиенн, сменивший Готье де Бриенна, убитого при Пуатье. Дю Геклен был там с небольшой компанией бретонцев, включая Ролана де Ла Шенье и Колина Робера. Он был почти чужим в этой армии французов и бургундцев, говорит Кювелье.
Осада началась 18 июня 1359 года. Город и замок были обстреляны из пушек, и три королевы были сильно напуганы. Во главе наваррского гарнизона стояли испанец Мартин Энрикес, известный как Мартин Наваррский, и знаменитый Бастард де Марей, который заверил дам, что Карл Злой, несомненно, придет им на помощь. Дофин, наблюдавший за битвой издалека, выразил осаждающим свое сожаление по поводу того, что сам не стоит во главе войска с оружием в руках, как это было принято по традиции. Его советники заверили его, что его долг — обеспечить свою безопасность превыше всего. Урок Пуатье, похоже, принес свои плоды, по крайней мере, в этой области, дофин, позднее ставший королем Карлом V, остался верен этой мудрой установке, которая иллюстрирует одно из изменений в военном деле в середине XIV века.
Поэтому дофин оставался на удалении от военных действий и принимал решения а военачальники исполняли их. Вскоре начался штурм города. Кювелье описывает эту сцену так: под защитой деревянных щитов, арбалетчики и лучники подошли к стенам, за ними следовали латники. Как только они достигли рва, стрелы и болты полетели в сторону крепостных стен, чтобы отпугнуть защитников, а штурмующие установили лестницы, по которым начали подниматься воины. На вершине крепостных стен Бастард де Марей возглавлял оборону и сбрасывал огромные каменные глыбы на взбиравшихся по лестницам французов. Дю Геклен был одним из первых, кто поднялся на стены. Как только он увидел бастарда, он пришел в ярость и воскликнул: "Какое счастье, если я смогу вонзить свой кинжал в его тело!" Но атака была отбита градом камней и стрел. Бертран, потерявший всякий контроль над собой из-за опьянения битвой, схватил лестницу и в одиночку вернулся к штурму, выкрикивая оскорбления в адрес Бастарда де Марей. Защитники, немного ошеломленные, высмеивали телосложение нападавшего, который имел избыточный вес: "Посмотрите, какой он низенький, толстый и квадратный". Бастарду де Марей принесли бочку, полную камней, и он высыпал ее на лестницу, которая от этого переломилась. Дю Геклен упал головой в ров и остался недвижимым.
Дофин, видевший эту сцену, послал людей на помощь бретонцу и поинтересовался личностью этого доблестного рыцаря. "Вы уже слышали о Бертране Дю Геклене, который так доблестно защищал вашего кузена Карла в Бретани", — ответил советник. "Клянусь, я запомню его на всегда!", — сказал дофин. Бертрана вытащили из рва и положили на кучу теплого навоза, чтобы он пришел в себя. Как только он очнулся, он снова взялся за оружие и помог отразить вылазку осажденных.
Партизанская война в Бретани
Однако осада Мёлана была недолгой. Карл Злой начал переговоры, которые привели к заключению нового договора в Понтуазе, 21 августа. Дю Геклен вернулся в Понторсон и возобновил рутину стычек, чередуя успехи и неудачи. Большой успех был достигнут, прежде всего, благодаря захвату в плен Уильяма Виндзора, известного больше всего тем, что он был мужем одной из любовниц Эдуарда III (он также был лейтенантом короля в Ирландии, где отметился коррупцией в крупных масштабах). Этот Уильям прибыл в Бретань весной 1359 года. Расположившись в Плоэрмеле, он отвечал за надзор за английскими капитанами в Нижней Нормандии и следил за тем, чтобы им выплачивали суммы, предусмотренные контрактами. Чтобы совершить инспекционный объезд вверенной ему территории, он должен был проехать рядом с зоной деятельности Дю Геклена. Дю Геклен устроил ему ловушку возле Сен-Жак де Боврон в конце 1359 года и внезапно напал на эскорт Уильяма Виндзора во главе отряда из полусотни всадников, его последователей. В результате Виндзор попал в плен, был увезен в Понторсон и был вынужден заплатить хороший выкуп, сумма которого неизвестна.
Но Бертран не всегда выходит победителем. Вскоре после этой стычки, похоже, он сам попал в ловушку, устроенную не кем иным, как Робертом Ноллисом. Кювелье "забыл" сообщить об этом прискорбном для его героя событии. Поэтому мы вынуждены использовать отрывки из Chronique normande (Нормандской хроники) XIV века и книги Бертрана д'Аржантре. Факты таковы.
После злоключений Уильяма Виндзора Эдуард III, как говорят, направил в Бретань своего лучшего капитана Роберта Ноллиса, который после взятия Осера направился в Авиньон, опустошая все на своем пути и оставляя после себя сожженные замки и церкви. Папа поспешил укрепить свой город, после чего капитан повел свой отряд в Веле и Жеводан. Оттуда он вернулся в Бретань, не вызвав у Дю Геклена ни малейших подозрений. На полпути между Динаном и Бешерелем, у Па-д'Эвран, Ноллис имея превосходящие силы, застал бретонцев врасплох. Во время неравного боя, Бертран, который конечно, сражался как лев, в конце концов уступил численному превосходству противника и сдался в плен. Подлинность этой истории не вызывает сомнений, ведь еще в прошлом веке крестьяне отказывались обрабатывать поле, недалеко от Ранса, где произошла эта несчастная битва. Дю Геклен пробыл в плену недолго, его выкуп был выплачен быстро, что, вероятно, свидетельствует о том, что он не был значительным.
Бертран быстро отомстил за свое поражение, вероятно, в первые месяцы 1360 г. Среди целей его набегов из Понторсона был город Плоэрмель, в самом сердце Бретани, все еще находившийся в руках англичан. Капитаном гарнизона города был Ричард Гренакр. Возвращаясь из очередного рейда, Дю Геклен остановился на ночь в бенедиктинском аббатстве Сен-Мен, в тридцати пяти километрах к северу от Плоэрмеля. Его отряд расположился по домам в деревне, а он сам и несколько спутников заночевали в гостевом доме монастыря. Ночью появился Ричард Гренакр с тремя сотнями человек, которые обрушились на спящих французов. В начавшейся неразберихе англичане взяли много пленных, и Дю Геклена чуть не постигло то же несчастье, что и при Эвране. Однако ему удалось собрать несколько десятков человек и контратаковать. Трое из его лучших соратников были убиты, но он одержал верх и пленил Ричарда Гренакра и его брата Роберта, получив за них два неплохих выкупа.
Множество мелких столкновений, подобных этому, происходило в Бретани в 1359–1360 годах, от Финистера до границы с Пуату, не приносивших решающих результатов и наносивших огромный ущерб местному населению. Дю Геклен руководил экспедициями в радиусе более ста километров от Понторсона, о чем свидетельствует инцидент в Плоэрмеле. Понторсон был тогда хорошо укреплен и имел двое ворот. Замок, построенный в XI веке Робертом Дьяволом, герцогом Нормандии, был перестроен в XII веке Генрихом II Плантагенетом, который контролировал Нормандию и Бретань. Эта крепость, от которой ничего не осталось в наши дни, охраняла перекресток дорог между Долем, Авраншем, Мон-Сен-Мишелем, Ренном и Фужером. Дю Геклен все еще находился там, когда в конце мая до него дошли новости о заключении мирного договора в Бретиньи.
Договор в Бретиньи и его последствия (май-октябрь 1360 года)
С ноября 1359 года Эдуард III вел бесполезную кампанию на подступах к Парижу. Его прекрасная армия, пройдя Пикардию, Шампань и Бургундию, блуждала по Босе, измотанная месяцами бесцельного марша и плохой погодой. Дофин Карл уже экспериментировал с новой стратегией, которая сделала его таким грозным: бездействием. Когда враг наступал, города закрывали свои ворота, и захватчик изнурял себя попытками взять эти неприступные стены. Французы применяли стратегию устрицы перед лицом хищника. Стены городов того времени настолько превосходили средства нападения, что было бы глупо не воспользоваться этим. Англичане, которым понадобился год, чтобы взять Кале, и девять месяцев, чтобы не взять Ренн на своем опыте убедились в этом. На этот раз Эдуард III пробыл в Реймсе всего четыре недели, а затем ушел из него и попытался спровоцировать дофина находившегося в Париже выйти за стены города. Но Карл был мудрее своего отца; он показал это в Мёлане. Рыцарским идеалам был положен конец.
Поскольку воевать больше было не с кем, нужно было смириться с этим. 8 мая в Бретиньи, недалеко от Шартра, был подписан мирный договор. Валуа сохранили корону: Иоанн Добрый и его потомки остались королями Франции. Но территория королевства была серьезно урезана: юго-западная часть, т. е. английская Гиень, плюс Пуату, Сентонж, Ангумуа, Лимузен, Перигор, Ажене, Керси, Руэрг и Бигорр, отходили под власть Плантагенетов с полным суверенитетом над ними. Поэтому Эдуард III перестал быть вассалом короля Франции в отношении этих территорий. Он также сохранил за собой Кале, Понтье и Гин. Передача суверенитета над Юго-Западом королю Англии должна была состояться в течение года, при этом все суб-вассалы этого региона должны были официально принести оммаж представителям Эдуарда III — операция, которая из-за сложности в отношениях между фьефами должна была стать гораздо более длительной и деликатной.
Сумма выкупа Иоанна Доброго была окончательно определена в три миллиона золотых экю. Чтобы гарантировать оплату, король Англии потребовал прислать в Лондон восемьдесят заложников, включая четырех бюргеров из Парижа и по два от каждого из девяти главных городов королевства, а также сорок одного принца и высокопоставленного барона, включая брата короля и трех его сыновей. В этом Эдуард заручился поддержкой величайших представителей французской аристократии.
Что касается дел Бретани, то двадцатая статья договора в Бретиньи устанавливала график переговоров, ведущих к восстановлению мира. В течение года после возвращения Иоанна Доброго во Францию представители двух королей должны были работать над поиском решения конфликта между Блуа и Монфором. По истечении этого времени должна была быть предпринята последняя попытка примирения, или два короля должны были вынести арбитражное решение, которому должны были подчиниться оба претендента. Если же ничего из этого не получится, Блуа и Монфор будут поступать так, как им заблагорассудится — то есть, скорее всего, они продолжат войну, но оба короля ни при каких обстоятельствах не должны будут в нее вмешаться. Наконец, тот, кто из противников победит в битве, должен был принести оммаж королю Франции, то есть Валуа.