нный возраст был менее важен: многие рыцари женились поздно, но тогда они женились на очень молодых девушках, и он сам женился повторно в 1374 году на девушке на тридцать лет моложе себя.
Мы уже представляли Тифен Ранкель. По словам Кювелье, она и Дю Геклен знали друг друга, по крайней мере, со времен осады Динана. Но, на самом деле конечно, гораздо дольше. Фамильный замок ее отца Робина Ранкеля, виконта Ла Беллиера, находился в Пледиене, менее чем в сорока километрах от Ла Мотт-Брун, и Дю Геклен часто посещал этот регион. По словам Кювелье, Тифен отклонила несколько предложений о браке от местных рыцарей, что подразумевает удивительную независимость для того времени. Если только ее родители к этому времени уже не умерли. Возможно, Тифен решила не выходить замуж, чтобы свободно предаваться своему увлечению — астрологии.
Возможно, ее научил этому Ив Дериан, который практиковал в Динане, прежде чем стать секретарем Карла V. Мода на астрологию достигла своего пика в XIV веке, с благословения церкви. Астрологи процветали при папском дворе и в свите королей. Хотя Иоанн XXII осудил практику алхимии в 1317 году, он, тем не менее, продолжал обращаться к гороскопам. При его понтификате Иоанн Саксонский смог написать в 1327 году в своем труде Canones super tabulas Alphonsiis, что астрология является величайшей из всех наук, поскольку она охватывает все науки, позволяет предвидеть будущее и обогащать себя, составляя гороскопы: "Астролог, это ученый или астроном, обладающий знаниями о звездах и их движении и составляющий предсказания многократно признанные верными и доказавшими свою правдивость".
Несколько лет спустя, в 1345 году, один уважаемый теолог из Сорбонны, автор прекрасных математических и астрономических работ, а также замечательного Lettre sur la réformation du calendrier antique (Сочинения о реформировании древнего календаря), предсказал крах ислама в 1365 году по астрологическим данным. Он предупредил об этом Папу Римского, выступив за большой христианский поход в том же году. Но 1365 году ничего важного не произошло, но другое предсказание, содержащееся в том же письме, сбылось с точностью до нескольких месяцев: учитывая положение Юпитера, который управляет судьбами Англии, и Сатурна, от которого зависит судьба Франции, Жан де Мурис предсказал военную катастрофу для Капетингов в 1357 году, с последующим воцарением в королевстве иностранца: "Эта связь между планетами, кроме того, сама по себе плоха и даже очень плоха; она предвещает очень жестокие войны, очень большое кровопролитие, смерть королей, разрушение королевств или передачу этих королевств иностранцам [...]. Я верю и предполагаю, что королевству Франция грозит разорение, потрясение и вечный позор". В 1356 году произошла катастрофа при Пуатье; Иоанн Добрый попал в плен; в 1357 году Этьен Марсель и Карл Злой вызвали серьезные волнения, и в королевстве наступила полная анархия. Такое совпадение могло только укрепить уверенность в правдивости гороскопов.
Дофин разделял с мудрецами своего времени величайшее доверие к астрологии. Став королем Карлом V, он "любил эту науку как избранную и необычную", говорит Кристина Пизанская, чей отец сам был астрологом, и, как говорят, он даже предоставил Бертрану специалиста по гороскопам, когда того назначили коннетаблем. Отношение Дю Геклена к астрологии не совсем ясно. Согласно некоторым очень серьезным авторам, таким как Кервин де Леттенхове, который редактировал работы Фруассара в прошлом веке, у него был личный астролог Ив де Сен-Бранден. Другой астролог, каноник из Турне Жак де Сент-Андре, как говорят, предсказал ему победу при Кошереле. На самом деле, трудно понять, как Бертран мог избежать этих ученых-астрологов, которые имели большое влияние на его окружение. Все великие личности того времени имели своего астролога, и Кювелье рассказывает нам о еврее Давиде, который предсказал королю Кастилии Педро Жестокому поражение и плен Дю Геклена. Однако дважды Бертран называет предсказания Тифен шарлатанством: один раз во время поединка в Динане, а второй раз — сразу после женитьбы. Говорят, что его жена составила календарь хороших и плохих дней в соответствии с его гороскопом, рекомендуя ему избегать сражений в определенные дни. Считается, что Бертран назвал это обманом и изменил свое мнение только после катастрофы при Оре:
Она сказала ему: господин мой, знай, что я прошу вас.
Поверить моему совету, иначе вы совершите глупость.
И она рассказала ему о счастливых днях в его жизни
Когда он будет сражаться с мечом в руках,
И будет не победим для своих врагов,
А его армия не потерпит поражения и не будет посрамлена.
Но Бертран посчитал это обманом,
Но потом ему пришлось передумать.
Когда в битве при Оре он был взят в плен,
А его люди были обескуражены, как написано в хрониках…
Таким образом, Кювелье предполагает, что Дю Геклен в конце концов склонился к астрологии, постепенно убеждаясь в ее верности. Это вполне понятная психологическая эволюция. До этого момента он был уверен в себе, полагался только на свое оружие и презирал эти суеверия. Очень приземленный, мало интересующийся сверхъестественными и интеллектуальными изысками, в силу своего происхождения и воспитания, Дю Геклен все чаще и чаще встречался с элитой своего времени и таким образом стал подпадать под влияние моды. Несмотря на нападки некоторых ученых, таких как Николя Орем, астрология была частью жизни великих людей того времени.
Странный брак
Тем не менее, когда он женился, он по-прежнему считал астрологию обманом. И вот он женился на женщине, которая жила только астрологией, проводя время за консультациями со звездами и гримуарами. Странный выбор для этого неграмотного забияки. Но действительно ли это был выбор с его стороны? Давайте перечитаем лаконичный отрывок Кювелье об этом браке. Он рассказывает, что Бертран приехал к Карлу де Блуа.
Который оказал ему большую честь и любезность.
В Динане он познакомил его с красивой дамой,
Самой мудрой, что жила во Франции.
Происходившей из старого из знатного рода.
И она предсказала Бертрану великое будущее,
Что ожидает его с течением времени.
Ибо она знала с помощь астрологии,
Что Бертран превзойдет цвет рыцарства.
Давайте пропустим выражение "красивой дамой", которое, очевидно, вставлено только для рифмы. Это очень краткий рассказ о женитьбе героя. Очевидно, что это событие не играло большой роли в его жизни. Имя дамы, о которой идет речь, даже не упоминается; более того, добавляет Кювелье, Бертран не долго оставался со своей женой: "И не был в ее обществе восемь дней". Он редко виделся с ней, однако он не был равнодушен к женщинам, о чем свидетельствуют несколько отрывков, в которых он сожалеет о своем уродстве. Говорили, что у него было несколько бастардов в Понторсоне. Согласно Бертрану д'Аржантре у Бертрана была дочь, вышедшая замуж в Монтобане. Согласно документам, на которые ссылается Мишлен Дюпюи, у Бертрана был сын, Мишель, известный как le Bastard Du Guesclin, и у него были другие бастарды в Испании.
Термины, используемые Кювелье, похоже, указывают на то, что этот брак был тайно организован Карлом де Блуа. Именно он "знакомит" Бертрана с дамой. Эта забота очень необычна, ведь Бертрану и Тифен не требовалось разрешение герцога на брак. Был ли это брак по расчету, призванный вознаградить Дю Геклена богатой наследницей, которая к тому же была дамой, известной своей ученостью? Это возможно. В любом случае, Бертран не проявил никакого энтузиазма, а даму, похоже, больше привлекали блестящие карьерные перспективы ее мужа, чем он сам. История, рассказанная Полем дю Шатле в XVII веке, происхождение которой неизвестно, гласит, что вскоре после свадьбы Дю Геклен выразил намерение отказаться от войны и вести комфортную жизнь дома. Тогда Тифен возмутилась, прочитал ему проповедь о значении долга и преданности родине и отправила его на службу к дофину, дав ему в утешение свой календарь неблагоприятных дней, который тот не принял во внимание. Возможно, это всего лишь легенда, которая все еще циркулировала в 1666 году, но она иллюстрирует тот факт, что месье и мадам Дю Геклен почти не жили вместе.
О судьбе Тифен после ее замужества можно только догадываться, исходя из того, что мы знаем о положении управителей сеньорий ― шателленов ― в XIV веке. Ведь в хрониках она упоминается мельком. Однажды Дю Геклен вызвал ее в Кан, чтобы попросить продать свою посуду, потому что ему были нужны деньги, и на этом все. О ее смерти даже не упоминается. Она жила в Понторсоне и часто в Мон-Сен-Мишель, где до сих пор можно увидеть ее дом.
Несколько лет спустя в своей работе Trésor de la cité des dames (Книга о Граде женском) Кристина Пизанская нарисовала идеальную картину шателлена и перечислила его обязанности. Муж-рыцарь, писала она, обычно отсутствует, на войне или при дворе, и именно дама должна была заботиться о поместьях. Женам рыцарей "подобает быть мудрыми и рассудительными в управлении владениями и ясно видеть последствия своих поступков, они большую часть времени должны оставаться в своих домах без своих мужей, которые находятся при дворе или в других странах". Случай Тифен, конечно, не уникален. Но давайте не будем представлять себе этих дам влюбленными, месяцами ожидающими у окна возвращения своего возлюбленного сира. Они были очень заняты управлением земельными владениями и надзором за сельскохозяйственными работами. "Пусть она знает, как пахать, в какое время и в какой сезон следует обрабатывать землю", — пишет Кристина Пизанская, которая также хотела, чтобы хозяйка сеньории управляла работами по дому, пряла и ткала, а также следила за тем, чтобы в поместье были простыни, одеяла и гобелены. Она должна была содержать в порядке домашний персонал и следить за бюджетом сеньора, по возможности избегая дефицита. Из ее личного бюджета должны были оплачиваться милостыня, зарплата слуг, расходы на содержание дома, подарки, покупка украшений, одежды и возможно, выкуп за мужа.