Я буду ужинать там сегодня вечером и молиться.
Штурм был начат немедленно. Восемь человек против нескольких сотен героически сопротивлялись, пуская стрелы и бросая камни, что еще раз доказывает превосходство обороны. Но их быстро одолели, так как со всех сторон приставили к стенам лестницы. Кювелье приводит яркое сравнение: нападающие карабкались на стены, как кошки на чердак. Они взломали ворота замка и захватили обороняющихся, которых Дю Геклен тут же приказал обезглавить во дворе как "предателей". Этот поступок говорит не в его пользу; в порыве гнева Бертран был безжалостен.
Следующей целью был Сен-Север-ле-Виконт, но источники довольно неопределенно отзываются об военных операциях во второй половине июля. Валонь пала 10-го числа, Дю Геклен там оставил своего брата Гийома и двинулся дальше. Фруассар предполагает, что он, вероятно, по просьбе короля, направился чтобы присоединиться к брату последнего, герцогу Филиппу Смелому, в район Шартра, где тот атаковал наваррские укрепления. Кювелье не упоминает об этой экспедиции, но говорит о нападении Бертрана на город "Alaune", где, как говорят, находились Хьюго Калвли и другие английские рутьеры. Однако в районе Шартра есть город под названием Аллонн, и Кювелье, похоже, уверен в своих словах: "город назывался Alaune, без лжи", — утверждает он. Кроме того, другие источники сообщают о взятии Эшаффура в районе Аржантана, что подтверждает движение Бертрана на юго-восток из Котантена. Удивительно читать вскоре после этого, что он намеревался взять Сен-Север, к югу от Шербура; некоторые хронисты утверждают, что именно в Нормандии до него дошло послание от Карла де Блуа.
В любом случае, захват "Alaune" дает повод упомянуть еще один любопытный эпизода. Дю Геклен спросил совета у Пьера Ле Ду, который, предположительно, был капитаном Карантана, как взять монастырь, где укрылся Калвли, и получил ответ — взять монастырь штурмом, выкрикивая боевой клич "Геклен", которого было бы достаточно, чтобы напугать врага. Бертран, однако, предпочел старый добрый способ с подкопом.
Возвращение в Бретань
В конце осады послы Карла де Блуа привезли Дю Геклену послание с просьбой прийти на помощь. Бертран не колебался. Помимо привязанности к Карлу де Блуа, перспектива сражения с армией Жана де Монфора, несомненно, привлекала его больше, чем монотонная осадная война, которую он вел в регионе Котантена. Однако существовала одна проблема: будучи лейтенантом короля в Нормандии, он не мог покинуть свой пост без согласия государя; а из-за официального мира с Англией он не мог действовать как представитель Карла V против армии, которая по сути была английской. По этой причине он без особого труда добился освобождения от звания лейтенанта. Король, который уже искал соглашения с Карлом Злым, теперь был менее озабочен отвоеванием нормандских земель и дал Дю Геклену свободу. Это также позволило королю прекратить выплату жалованья бретонцам, и эта экономия, несомненно, повлияла на его решение.
Поэтому 15 сентября Бертран вошел в Бретань. На его стороне была сотня бретонцев, а также граф Осер и его сын, граф Жоиньи, а также Людовик де Шалон, которые сражались с ним в Нормандии. Отряд отправился на соединение с Карлом де Блуа в Жослен, где он собирал свои силы. Экспедиция должна была разблокировать Оре, который находился в осаде армией Жана де Монфора и его английских союзников. Хронист Ален Бушар в своей Grandes Chroniques de Bretagne (Большой хронике Бретани), написанной в 1514 году, утверждает, что Карл V даже послал Карлу де Блуа подкрепление в тысячу копий:
Мессир Карл де Блуа написал королю Карлу Пятому, царствовавшему тогда и ставшему новым королем, что он просит прислать ему людей до тысячи копий, что король ему и предоставил, поручив командование мессиру Бертрану де Геклену, который находился в Нормандии и вел войну с королем Наварры, и который отправился в Бретань поддержать Карла де Блуа, которого он считал своим природным господином, и в этом он думал, что поступает хорошо.
Это утверждение, несомненно, ошибочно. Карл V, конечно, не имел в своем распоряжении тысячи копий для ведения войны в Бретани в то время. Более того, Ален Бушар, как и Фруассар, помещает встречу Дю Геклена и Карла де Блуа в Нант, тогда как за несколько дней до этого Карл находился в Гингаме. Кювелье здесь более правдоподобен, и, несомненно, именно в Жослене была сосредоточена его армия.
С другой стороны, все хронисты сообщают, что именно герцогиня Жанна де Пентьевр вновь призвала своего мужа к военным действиям. Все знали, что Карл находится там только благодаря настойчивости своей супруги. С другой стороны, соперники, похоже, не спешили. Несмотря на провал переговоров в Пуатье в начале года, Жан де Монфор и Карл де Блуа бездействовали до лета. Только в июле Монфор начал набирать войска в Бретани, Англии и английской Аквитании. В частности, он обратился за помощью к коннетаблю Гиени Джону Чандосу, который был бесценен своими военными качествами и, по словам Фруассара, был в восторге от этого приключения: "Когда мессир Джон Чандос увидел, что его так ласково просит граф Монфор, он рассказал об этом своему господину, принцу Уэльскому, чтобы узнать, что нужно делать. Принц ответил, что он может ехать без всякого сомнения, так как французы уже выступили против упомянутого графа помогая господину Карлу де Блуа, и что он дает ему добро. Узнав об этом, упомянутый сэр Джон Чандос был очень рад, и испытал большое облегчение, и попросил нескольких рыцарей и оруженосцев из герцогства Аквитанского". Он прибыл в Бретань с 200 копьями и таким же количеством лучников.
План Жана де Монфора состоял в том, чтобы взять под контроль южное побережье Бретани, вокруг Ванна, его любимой резиденции. Захватив замки Сусиньо и Ла Рош-Перио, он осадил Оре в августе 1364 года. Овладение этим портом имело важное значение и угрожало окружающей стране. Жан де Монфор блокировал его с моря кораблями и окружил своей армией со стороны суши. По самые разным оценкам он располагал армией численностью около трех тысяч пятисот человек, в то время как Карл де Блуа сосредоточил в Жослене около четырех тысяч.
Около 20 сентября, по совету Чандоса, Жан де Монфор попытался окончательно достичь примирения, возможно, чтобы успокоить свою совесть. Он послал герольда в Жослен с предложением, которое повторяло договор в Ланд д'Эвран — давайте разделим герцогство на две части. Карл де Блуа, который в то время, очевидно, был болен, согласился. В сорок пять лет он как никогда тосковал по покою монастыря и боялся подвергнуть свою душу опасности, снова начав войну. Он говорит своим капитанам:
Итак, сеньоры, — сказал он, — мы готовы к войне,
Но мне очень неприятно, что мы ссоримся,
И что такие хорошие люди, каких я вижу перед собой.
Умрут за меня, за грех, которого мы так боимся.
Но грозная Жанна, его супруга, однозначно отказалась от мирного договора. Что касается капитанов, то они интерпретировали шаг Монфора как признак страха и слабости: поэтому, говорили они, для Карла настал момент воспользоваться этим. Дю Геклен был одним из самых ярых сторонников войны. Кювелье придает ему слова, одновременно твердые и презрительные по отношению к Монфору:
Сеньоры, — сказал Бертран, — я предлагаю,
Если будет на то ваша воля, послать графу весточку.
Чтобы он покинул Оре, чей замок хорош,
Это наследство Карла, и если мы найдем его там.
Через четыре дня мы сразимся с ним там.
Пусть он едет в Монфор, это его достояние,
Он принадлежал его отцу, как и его предкам.
И все согласились. Карл де Блуа мог только следовать военной лихорадке своего окружения. Через несколько дней армия двинулась на юг. В Оре осажденный гарнизон, у которого начали заканчиваться запасы продовольствия, узнал о приближении помощи и добился от Жана де Монфора перемирия и поставок, пообещав сдаться на следующий день после дня Св. Михаила, если к ним не прибудет подкрепление.
27 сентября армия Карла де Блуа находилась в аббатстве Ланво, примерно в 15 км к северу от Оре. Она провел ночь в окрестностях и возобновил свой марш на следующее утро. Около полудня она прибыла на равнину к северу от Оре, между деревнями Плунере и Кермадио, и поспешно построила временное укрепление.
Подготовка и планы боевых действий
Англо-бретонцы находились на другом берегу реки на плато с видом на залив. Согласно симпатизирующей ему хронике Гийома де Сент-Андре, Жан де Монфор снова предложил своему сопернику мир на основе Эвранского договора, но безрезультатно. По словам Кювелье, который, напротив, был настроен враждебно к Монфору, он хотел бы атаковать немедленно, переправившись через залив во время отлива, но Оливье де Клиссон и Роберт Ноллис посоветовали ему отказаться от этих поспешных действий в рискованных условиях — пересечь залив перед лицом врага, чтобы атаковать его укрепленный лагерь. И снова, как и при Кошереле, оборонительная тактика преобладала над атакующей. Каждый укреплял свою позицию, и никто не хотел нападать первым. По мнению Кювелье, Оливье де Клиссон являлся мудрым защитником оборонительной тактики:
Сир, — говорит Оливье, — не спешите выступать;
Человек, у которого нет меры, действует поспешно. […]
Наш враг в своем лагере хорошо защищен,
Было бы грубой ошибкой нападать на него там,
Мы должны подождать, пока они выйдут.
С другой стороны, поскольку они только что прибыли,
Если мы нападем на них, они скажут
Что мы застали их во время отдыха.
Это был забавный и противоречивый аргумент, в котором, с одной стороны, присутствует реализм, а с другой — дух рыцарства. Мы не должны нападать, потому что окажемся в невыгодной ситуации, и в то же время нас обвинят в том, что мы воспользовались отдыхом врагов, а значит, приобрели несправедливое превосходство! Этот Оливье де Клиссон, который давал такие хорошие советы, был сыном Оливье III де Клиссона, который был обезглавлен в 1343 году по приказу короля и который до сих пор продолжал мстить за своего отца, сражаясь на стороне англичан. Он сменит Дю Геклена на посту коннетабля Франции в 1380 году. Поэтому в интересах Кювелье было дать ему прекрасную роль и благородные слова, поскольку, когда он писал свою