Еврейский вопрос
Наконец, существовал еврейский вопрос, который сыграл ключевую роль в испанской экспедиции. Евреи были многочисленны на полуострове. Со времен господства мусульман, которые к ним хорошо относились, они сохранили важную экономическую роль и после завоевания христианами, в качестве купцов, банкиров и сборщиков налогов, непопулярных, но прибыльных профессий: в Арагоне они обеспечивали 22 % налоговых поступлений. Образованные, они также выдвинули из своей среды много талантливых людей: переводчиков и послов в отношениях между мусульманскими и христианскими государями. Евреи составляли существенную часть кастильской городской буржуазии.
Педро Жестокий был большим другом евреев, которых было много в его окружении, настолько, что его враги распространили слух, что он сам был евреем: его мать, королева Мария Португальская, по слухам, родила девочку, которую подменила мальчиком, сыном еврея по имени Перс Гил, или Зил. Вот почему, согласно Chronique des quatre premiers Valois (Хронике первых четы Валуа), враги Педро I называли его Педрозилем. Эта легенда иллюстрирует неоспоримый факт — защиту, которую Педро Жестокий оказывал евреям. Некоторые из них были очень благодарны ему, например, Раби дон Сантос, который написал стихи в его честь. Кювелье изображает евреев в качестве советников короля, что опять же соответствует действительности: столкнувшись с непокорным дворянством, поддерживаемым католической церковью, которая стремилась контролировать монархию, и интригами Энрике Трастамарского, Педро Жестокий опирался на городской мир, буржуазию, юристов университета, евреев, которые были очень полезны в финансовом отношении, не пренебрегая мусульманами-мудехарами.
При взгляде извне, из Франции и Англии в частности, эта ситуация способствовала тому, что Педро Жестокий стал еще более одиозной фигурой. С начала великого кризиса XIV века антиеврейские настроения стремительно развивались. Ранее терпимые в своей экономической роли в качестве менял и кредиторов, что позволяло христианам сохранять свои руки чистыми, перекладывая на евреев кредитные операции, они остались заклейменными печатью позора как представители народа-предателя Христа. В обычное время они могли заниматься своими делами, но во время кризиса они становились идеальными козлами отпущения. Филипп Август уже подумывал изгнать их из королевства, а добрый король Людовик Святой пообещал, что если они будут плохо отзываться о христианской религии, он вонзит меч в их животы до самой рукояти. Но первые конкретные меры были предприняты только в конце XIII века: 18 июля 1290 года все евреи в Английском королевстве были арестованы, а затем изгнаны из страны. Во Франции Филипп IV Красивый 21 июня 1306 года и конфисковал все их имущество. Их обвиняли в прозелитизме, удержании христиан в кабале за счет долгов, а также в ритуальных убийствах. Эта мера затронула около ста тысяч человек, особенно в Шампани, Париже, долине Луары и на юге Франции.
В 1311 году был подписан указ об изгнании, но неудобства, связанные с их отъездом, были таковы, что в 1315 году им разрешили вернуться на двенадцать лет. В акте объяснялось, что их будут терпеть, чтобы они служили живыми свидетелями Страстей Христовых и обращались в христианскую веру. Но они должны были носить отличительный знак на своем одеянии: круг размером с крупную серебряную монету, другого цвета, чем одеяние, чтобы быть более заметными. Им разрешалось заниматься ремеслами и торговать, но запрещалось давать взаймы деньги под проценты; они не могли мыться в реках и фонтанах, используемых христианами, не могли входить в христианские дома, церкви и на кладбища; они не могли нанимать слуг-христиан.
В 1320 году, с началом великих бедствий, начались погромы. Резню евреев спровоцировало движение "пастушков", затем в 1321 году, она продолжилась во время охоты на прокаженных, обвиненных в отравлении источников воды. Черная смерть 1348–1349 годов так же стала сигналом к масштабным убийствам, о чем рассказывается в Vrayes Chroniques (Правдивых хроника) каноника Жана Лебеля:
Когда было замечено, что эта зараза и мор не прекращаются от покаяния, пошел слух, что эта зараза исходит от иудеев и что иудеи бросили яды и отравы в колодцы и источники по всему миру, чтобы отравить все христианство, чтобы иметь господство и власть над всем миром.
Поэтому все, большие и малые, были так тронуты этим, что все они были сожжены и преданы смерти на рынках, где бичеватели ходили, господами и судьями местными. И все они шли на смерть, танцуя и распевая так же весело, как если бы шли на свадьбу, и поэтому они не хотели становиться христианами и не хотели, чтобы их дети принимали крещение […]. Они сказали, что нашли в книгах своих пророков, что когда эта секта флагеллантов пронесется по миру, весь иудаизм будет уничтожен огнем, а души тех, кто умер радостно в своей твердой вере, попадут на небеса.
Вновь изгнанные из Франции, затем из Англии в 1358 году, евреи были возвращены во Францию в 1359–1361 годах на двадцать лет в обмен на уплату огромных налогов. В этих обстоятельствах понятно, что хорошее отношение Педро Жестокого к евреям, послужило дополнительным мотивом для нападок на него, даже если в папском государстве к евреям относились лучше, чем во Франции и Англии. Бертран д'Аржантре подытожил непопулярность короля Педро: "Он утверждал, что является христианином, но был хуже марана, заключая все свои союзы с евреями, маранами, морами и сарацинами".
Испанская экспедиция имела зловещий антиеврейский подтекст. Она сопровождалось дикими расправами, которые Кювелье описывает с глубоким удовлетворением и полным одобрением. В то время, когда он писал свою хронику, в последние годы XIV века, ненависть к евреям еще более усилилась. В Испании в 1391 году было уничтожено более пятидесяти тысяч евреев. В Англии новое изгнание произошло в 1376 году. Во Франции убийства евреев произошли в 1382 году. В 1389 году Филипп де Мезьер советовал Карлу VI не пускать евреев в города и замки, но он не рекомендовал изгонять их по четырем причинам:
Чтобы христиане, видя иудеев, всегда помнили страсти убитого Невинного Агнца;
Чтобы однажды они пришли к христианской вере, согласно пророчеству апостола Павла;
Чтобы христианскому народу в его нужде помогали деньги евреев;
Чтобы христиане не могли заниматься ростовщичеством, которое запрещено христианам и противно Богу.
Несмотря на это, евреи были окончательно изгнаны из Франции в 1394 году. Именно во время этих событий Кювелье и написал свою поэму. В какой степени Дю Геклен разделял эти антиеврейские настроения? Кювелье никогда ничего не приписывал ему по этому вопросу. Правда, Бертран сжег двести евреев во время штурма замка Бривьеска, но для него они были такими же врагами, как и все остальные. Он убивал их, потому что они находились на службе у Педро Жестокого, а не потому, что они были евреями. Разница между его отношением к евреям и отношением к ним Энрике Трастамарского предельно ясна. Последний являлся антисемитом, о чем убедительно свидетельствуют его действия и выступления. Кювелье изображает его в драматической сцене со своим единокровным братом Педро, которого Энрике упрекает за то, что тот советуется с евреями и на его глазах убивает одного из королевских советников, еврея Иакова:
Энрике пришел во дворец, где Педро Смелый
Держал совет с лицемерными иудеями,
Христиане не были допущены на него.
И когда Энрике увидел их, то изумился […].
— Почему, сказал Энрике, ваша благородная светлость
На мой взгляд, не ведет себя так
Как это делает любезный король Франции
И не как наш отец, который был так благороден
Кто с сарацинами вел войну без передышки […].
А вы не ведете ни войны, ни проповеди
Против сарацин и врагов Божьих;
Напротив, вы даете им перемирия и передышки.
За серебро и чистое золото, которое вы берете у них
[…]
Обдумайте свои действия и примите решение
Чтобы удалить этих евреев и окружить себя
Вашими дорогими и любимыми баронами.
Ибо ни один человек не будет правителем своей страны.
Когда Его ненавидит и презирает Его народ.
[…]
— Эй, ублюдок, крикнул король, лицемер, предатель,
Я думаю, ты хотел бы, чтобы я умер,
Лживый ублюдок, неверный, сын шлюхи!
Если бы я был уже мертв, убитый вами,
Как вы хотите, вас бы назвали королем Испании?
Там был один еврей по имени Иаков;
Он сказал Энрике: — Ты по-видимому очень глуп,
Необычайно разозлив, как видишь,
Самого благородного короля, которого только можно найти.
Уходи отсюда и никогда не возвращайся.
Когда Энрике услышал это, кровь бросилась ему в голову:
— Ах, лицемерный еврей, сказал он, подлый вор.
Но верой в Бога, Который на кресте страдал,
Пытаемый коварными евреями,
И требующей мести за смерть, за которую вы ответственны,
Ты получишь награду, которую заслужил;
Никогда больше не смей советовать моему брату королю.
Он выну острый кинжал,
И нанес Иакову дерзкий удар,
Он всадил нож ему под ребра,
И пронзил его сердце и печень,
И бросил его на землю, и сказал:
— Если кто-нибудь из вас подойдет,
Он увидит, насколько острым является этот кинжал.
Тогда Педро, обезумев от ярости, хотел наброситься на своего единокровного брата, который благоразумно сбежал, а бароны попытались успокоить короля:
Сир, он ваш брат, и человек известный,
Он может бить горшки в вашем доме.
Если он убил еврея, это не стоит и пуговицы,
Он будет спасен в глазах Царя Иисуса.
Дай Бог, чтобы все евреи в королевстве
Получили по заслугам!
Что касается королевы, то она называет еврея, пришедшего поприветствовать ее, "вонючей, гнилой собакой мерзкого происхождения". Тон задан, и Кювелье одобряет эти излишества. Если бы он мог приписать подобные высказывания своему герою, то, несомненно, сделал бы это, как дополнительную заслугу. Но Дю Геклен явно не был ни антисемитом, ни даже антиевреем. В речах, которые он произносил перед солдатами компаний, врагом всегда был мусульманин, неверный. Он собирался сражаться с сарацинами и Педро Жестоким; и если на их стороне будут евреи, то тем хуже для них, но он не будет убивать их с большим удовольствием, чем христиан.