Но на данный момент в Авиньоне речь шла о том, чтобы заручиться поддержкой английских компаний. 3 мая Папа вручил Дю Геклену рекомендательное письмо для принца Уэльского с просьбой дать разрешение на отправку английских наемников в крестовый поход. Затем Бертран отправился в Бордо, где и заручился согласием Черного принца.
Летом Карл V, наконец, решил выделить деньги для выплаты выкупа. Это был не подарок, а аванс, причем на жестких условиях. 20 августа в Ла Рош-Тессон Дю Геклен подписал со своим братом Оливье документ, в котором признавал, что получил "определенную сумму денег, которую упомянутый король, мой суверенный повелитель, дал нам авансом, чтобы мы вывели из его королевства компании, которые находились в Бретани, Нормандии, Шартрэне, и других местах, а также помочь нам выплатить часть нашего выкупа дворянину сэру Джону Чандосу, виконту Сен-Севера и коннетаблю Аквитании, у которого мы находимся в плену". В обмен он обязался "вывести из его королевства указанные компании, находящихся в нашей власти, так быстро, как мы сможем, без мошенничества или злоупотреблений, а также не удерживая их и не допуская, чтобы они оставались или были задержаны в какой-либо части указанного королевства, кроме как в пути, и без того, что мы и указанные компании, просили или могли просить у указанного короля, моего суверенного сюзерена, или его представителей или добрые города о финансах или любой другой помощи".
Как видно, король был заинтересован в быстрой и недорогой эвакуации. Неделю спустя, все еще находясь в Ла Рош-Тессон, Дю Геклен подписал второй, гораздо более подробный документ со своим братом Оливье, касающийся условий финансового соглашения между Карлом V, Джоном Чандосом и им самим. Он предусматривал, что король предоставит Чандосу 40.000 золотых флоринов в монетах короля Иоанна или эквивалентное количество золота, которое должно быть выплачено в Пуатье до Пасхи 1366 года. Если бы Дю Геклен не вернул эту сумму королю до указанной даты, государь забрал бы у него графство Лонгвиль, которое он все еще мог вернуть, если бы заплатил королю до Пасхи 1367 года. Бертран недолго наслаждался своим нормандским графством! Что касается Джона Чандоса, то он будет еще долго ждать своих денег. Он был главной жертвой этой сделки: лучше быть кредитором простого рыцаря, чем короля, особенно когда последний — Карл V. Несмотря на обещания, последний ждал до 1 июля 1366 года, чтобы выплатить половину суммы долга, т. е. 20.000 флоринов. 16 декабря он произвел второй платеж в размере 12.500 флоринов. 8 января 1367 года Джон Чандос в письме напомнил ему, что он все еще должен ему 7.500 флоринов, и предложил сделку: поскольку его друг Майкл Дэгуорт задолжал 1000 флоринов Жану Оберу, буржуа из Парижа, король должен выплатить эту сумму указанному буржуа, а от выплаты остального выкупа он будет освобожден. И Карл V без колебаний согласился: 23 февраля он приказал выплатить Жану Оберу 1000 флоринов. Репутация Карла V как скупого и подлого человека была, конечно, небезосновательной. В результате сделки он сэкономил 6.500 флоринов и получил графство Лонгвиль, в то время как Чандос потерял деньги, а Дю Геклен — графство.
Освобожденный благодаря королевской "щедрости", бретонец прибыл в Париж в конце сентября 1365 года. У него состоялась последняя встреча с королем, во время которой были еще раз уточнены цели экспедиции. В начале октября Дю Геклен отправился в Шалон, где он должен был встретиться с основными командирами компаний. При нем уже было несколько сотен, возможно, несколько тысяч бретонских, нормандских, фламандских, английских и других наемников, которые покинули запад королевства и район Шартра, чтобы последовать за ним. Его также сопровождали знаменитые военачальники: Жан де Бурбон, граф Ла Марш, кузен Бланки де Бурбон, несчастной жены Педро Жестокого, маршал Арнуль д'Одрегем, Антуан де Божо, который прибыл с тремя рыцарями, тридцатью двумя оруженосцами и девятнадцатью конными лучниками, его брат Оливье Дю Геклен, его три кузена де Буде, Сильвестр, Жоффруа и Бертран, и два знаменитых воина, Пьер де Вильен и Адам де Вилье. Однако Дю Геклен является бесспорным лидером экспедиции, которая официально являлась крестовым походом. У всех участников на одежде был нашит белый крест, отсюда и название Compagnie blanche (Белая компания), данное этой разношерстной команде, если только это не было связано со сверкающими на солнце пластинами доспехов, как считают некоторые хронисты.
10 октября они прибыли в Осер и подготовились к встрече с основной частью армии, собранной у Шалона и состоящей из компаний из центральной, восточной и юго-восточной Франции. Большинство из этих капитанов никогда не видели Дю Геклена и знали его только по репутации; они ожидали, что он объяснит им цель экспедиции, маршрут и перспективы добычи. Они прекрасно знали, что им придется сражаться против короля Кастилии, но они хотели больше подробностей и оставались подозрительными. Бертрану нужно было убедить эту толпу рутьеров в том, что предприятие того стоит. Именно здесь, недалеко от Шалона, в середине октября 1365 года начинается эпопея Compagnie blanche.
Глава XI.Замки в Испании (октябрь 1365 — конец 1366)
Кювелье — единственный человек, рассказавший нам о встрече Дю Геклена с командирами компаний, которые ему было поручено вывести в Испанию. По этому случаю он приписывает ему длинную речь, произнесенную перед десятками внимательных и недоверчивых капитанов. Сцена живописная, красочная, и, возможно, не совсем воображаемая. Слова бретонца не превышают его возможностей и полностью соответствуют уровню аудитории. Поэтому мы можем принять эту сцену ради ее правдоподобия.
Дю Геклен и капитаны компаний
Приблизившись к Шалону в середине октября 1365 года, Дю Геклен послал герольда в лагерь компаний с просьбой обеспечить безопасный проезд для встречи с их капитанами — знак некоторой предосторожности. Бертран был настороже; он знал, с какими людьми имеет дело, и не хотел чтобы его взяли в заложники. Герольд застал капитанов за пиршеством в комфортабельном отеле, который они реквизировали. Среди них был Хьюго Калвли, рыжеволосый гигант, который несколько раз сражался с Дю Гекленом. Другие представляли собой одну из лучших коллекций негодяев времен Столетней войны носивших странные прозвища.
Герольд был хорошо принят, и ему охотно предоставили гарантии безопасного проезда для Дю Геклена, Калвли объявил, что рад будет увидеть его снова. Там были немцы, брабантцы, фламандцы, пикардийцы, лотарингцы, наваррцы, гасконцы, англичане и бургундцы — великое братство разбойников. Приехавший Дю Геклен и сразу нашел нужные слова: "Компаньоны, клянусь Богом, я сделаю вас всех богатыми, и очень скоро!" Соблазненные этой краткой преамбулой, капитаны окружают его и приветствуют. Калвли был одним из самых нетерпеливых, он обнял Бертрана, как старого друга. Дю Геклен, в разгар объятий, заявил, что для того, чтобы получить право на добычу, он должен выполнять его приказы. "Бертран, — сказал Калвли, — клянусь Богом, сотворившим мир, я буду следовать за вами везде и во всем, и пойду войной на весь мир, куда бы вы ни пожелали, кроме как против принца Уэльского. Я никогда не буду сражаться против него, но как только он прикажет, я пойду за ним, я давно поклялся ему в этом". "Согласен", — ответил Дю Геклен.
Чтобы отпраздновать это событие, Калвли попросил принести лучшее вино. Но никто не хотел выпить первым из ложной скромности или из страха перед ядом. Наконец, Бертран выпил бокал бургундского. "Честное слово, это превосходное вино, не представляю, во сколько оно вам обошлось", — сделал он комплимент собравшимся. На что Зеленый Рыцарь зловеще и двусмысленно ответил: "Никто из живущих не просил у нас за него ни гроша".
Это небольшая дружеская попойка разрядила атмосферу, и Дю Геклен перешел к делу. "Король Франции хотел бы, чтобы вы пошли со мной, а я намерен отправиться воевать с сарацинами либо на Кипр, либо в Гранаду. Если по дороге я встречу короля Педро, то хотел бы свести с ним счеты, ибо он гнусный убийца, убивший свою жену. Обратите внимание, что Испания богата и полна хорошего вина. Со мной идут доблестные сеньоры, такие как граф де ла Марш и Оливье де Манни, которые жаждут сразиться с сарацинами. Если вы пойдете со мной, я попрошу короля выплатить вам двести тысяч флоринов, а кроме того, мы пройдем через Авиньон, где папа отпустит нам все грехи и даст еще денег". Конец речи был очень назидателен, это был призыв к раскаянию, завершающийся достойным выводом:
По правде говоря, мы должны хорошо подумать о том.
Что мы сделали все что можно, чтобы спасти самих себя;
Что бы мы ни делали, однажды мы должны будем умереть.
Со своей стороны, милорды, я говорю вам откровенно,
Я никогда не делал добра, и я раскаиваюсь в этом,
Я творил только зло, резал и убивал людей;
Но если я поступал неправильно, вы должны признать.
Что вы не лучше, и даже
Вы можете хвастаться тем, что вы хуже меня.
Сеньоры, — сказал Бертран, — вы знаете, что мы будем делать?
Давайте почитать Бога и оставим дьявола!
Давайте рассмотрим жизнь, которую мы вели:
Мы насиловали женщин и сжигали дома,
Убивали мужчин и детей и захватывали их для выкупа,
Мы забивали коров, овец и ягнят;
Мы грабили гусей, цыплят, каплунов,
Мы пили хорошие вина, и вырезали,
И грабили церкви и монастыри.
Мы поступали хуже, чем поступают воры;
Если воры крадут, то для того, чтобы накормить своих детей,
И жить, ибо тот, кто страдает от бедности,
Едва ли можно прожить в этом мире;
Мы хуже воров, мы, убийцы.
Ради Бога, давайте выступим против язычников!
Я сделаю вас всех богатыми, если вы последуете моему совету,
И мы все попадем в рай, когда умрем.
Концовка достойна восхищения — давайте пойдем убивать язычников, чтобы получить прощение за убийство христиан, и таким образом получить золото здесь в этом мире и пропуск рай в конце наших дней. Капитаны рот, очень чувствительные к такого рода риторике, устроили Дю Геклену триумф, а Хьюго Калвли был немедленно поддержал крестовый поход.