гать арагонского короля. Карл V направил двух своих представителей, Франсуа де Перильоса и Жана де Райе, в Барселону, чтобы отговорить короля Арагона от союза с Черным принцем и пропустить помощь, которую Энрике Трастамарский требовал для продолжения борьбы с Педро Жестоким. Педро IV все же удалось выкрутиться; Перильос и Райе продолжили свой путь в поисках Энрике, а Дю Геклен вернулся в Лангедок. Но на этот раз недовольным остался Папа Римский.
Несомненно, Папа имел для этого все основания. Командиры отрядов Бертрана, Босоне де По, Перрен де Савуа, ле Пти Мешин, прошли через Комта Венесен и рыскали по Авиньону и Карпантрасу, совершая обычные опустошения. Из Рима 1 сентября Урбан V объявил отлучение от церкви "всех людей компании, которые осмелились напасть на Прованс без законной причины и без объявления войны". Дю Геклен, как верховный командир этих компаний, был также отлучен от церкви. Папа Римский поддержал права королевы Иоанны и написал Карлу V письмо с просьбой остановить предприятие герцога Анжуйского. Неизвестно, как отреагировал Дю Геклен на эту новость, но вполне вероятно, что он остался верен герцогу Анжуйскому и королю. Его враждебность к жадному до богатства высшему духовенству, заметная в нескольких эпизодах его карьеры, несомненно, усилилась, тем более что Папа все еще не выплатил деньги, обещанные за его крестовый поход в Испанию: 37.000 флоринов все еще не были выплачены, и эта сумма, очевидно, включала в себя папский вклад в освобождение Бертрана.
Однако вскоре после этого с двумя папскими представителями, Филиппом де Кабассолем и Жаком Альбе, был достигнут компромисс: деньги, причитающиеся Дю Геклену, будут выплачены при условии, что его отряды покинут Комта Венесен и перестанут досаждать провансальцам.
Возобновление кастильской войны
Тем временем Энрике Трастамарский продолжал завоевание Кастилии. После Бургоса перед ним открыли свои ворота Дуэннас, Леон, Мадрид, Отердехурнос, Медина-де-Риосеко и Буитраго. Осенью 1368 года он был хозяином всего севера страны, за исключением Галисии, части Астурии и некоторых изолированных крепостей. Кордова также приняла его сторону. Но Педро Жестокий был далек от окончательного поражения, под его контролем находились запад и юг страны: Эстремадура, Галисия, Мурсия и Андалусия. Привязанность к законному королю, а также страх перед репрессиями удерживали население в повиновении. В свою очередь, грозный государь безжалостно расправился со всеми, кто предал его в предыдущем году в пользу своего единокровного брата-бастарда. Более того, евреи и мудехары знали, что с ними произойдет, если Энрике вернет себе власть. Наконец, силы Педро возросли после заключения соглашение с мусульманами Гранады и Марокко, которые прислали ему несколько тысяч бойцов. Король Гранады, Мухаммед V, был другом Жестокого. В 1366 году его королевству угрожал "крестовый поход" Дю Геклена и Энрике, и бретонец даже примеривал на себя королевский титул. В конце 1368 года вновь возникла та же опасность. Мухаммед был заинтересован в том, чтобы поддержать Педро.
Союз между мавром и кастильцем вызвал негодование добродетельных христиан Севера и возродил дух крестового похода. Быстро распространился слух, что Педро, чтобы получить помощь Мухаммеда, перешел в ислам. Кювелье подхватил эту басню, а Айяла с большей правдоподобностью рассказывает, что Жестокий посоветовался с мусульманскими астрологами, которые предсказали, что он будет осажден в крепости, что должно было заставить короля накапливать припасы и боеприпасы в Кармоне, в двадцати пяти километрах от Севильи, где он построил дополнительные оборонительные сооружения и разместил свою семью. Фруассар, со своей стороны, приводит баснословные цифры о количестве сарацинских всадников, которых, как говорят, послал ему Мухаммед ― более сорока тысяч! Слухи и пропаганда были широко распространены, маскируя личную борьбу двух единокровных братьев за идеологическим и религиозным фасадом. Нет ничего лучше темы священной войны, чтобы придать бойцам рвения.
Осенью 1368 года Педро и Энрике, каждый в отдельности, оказываются обездвиженными в результате бесплодных осад. Педро тщетно осаждал Кордову со значительными силами и помощью Мухаммеда; он отомстил, разрушив и разграбив Хаен, Убеду, Марчену и Ультреру. Энрике застопорился с начала года перед Толедо, не добившись никакого прогресса. Город был неприступен для штурма, и гарнизон многократно отправлял призывы о помощи к Педро. Если бы он подошел, Энрике оказался бы в очень сложном положении. Ему не хватало Дю Гюклена, чтобы выйти из этой ситуации.
В конце октября два посланника Карла V, Франсуа де Перильос и Жан де Райе, прибыли в лагерь Энрике Трастамарского с проектом союза, подготовленным королем Франции. Последний, всерьез подумывавший о возобновлении войны против Эдуарда III, тщательно плел нити, призванные связать Черного принца. В июне он дал тайные обещания графу Арманьяку, сиру Альбре, графам Перигора и Комменжа, которые становились все более недовольными налогообложением установленным бордоским двором. Прежде чем денонсировать договор в Бретиньи, он искал союза с Кастилией и ее флотом, а для этого необходимо было устранить Педро Жестокого. Отсюда и сделка, которую он предложил Энрике: Дю Геклен придет ему на помощь с шестью сотнями копий, то есть примерно двумя тысячами бойцов, с полной свободой действий; в обмен Энрике за свой счет снарядит кастильский флот, чтобы предоставить его в распоряжение короля Франции на все время конфликта с англичанами. Для Энрике, конечно, это соглашение было обременительным, но у него не было выбора: Толедо сопротивлялся, Педро оставался опасным; в этих условиях Дю Геклен был незаменим. 20 ноября он подписал договор.
Для Бертрана испанские приключения начались заново. В середине декабря пришел приказ короля: собрать войска и соединиться с Энрике перед Толедо. Снова открылась перспектива завоевания Гранады. Нахера стала лишь плохим воспоминанием. Теперь он мог свободно сражаться. Выплата выкупа была произведена вовремя, о чем свидетельствуют квитанции об оплате: 25 апреля в Бордо коннетабль и капитан замка получили 15.000 дублонов от Жана Пердигье, генерального сборщика налогов в регионах Тулузы, Каркассона и Босера, что подтверждает, что деньги действительно были собраны в Лангедоке. Через три месяца пришла остальная сумма.
Набрать шестьсот копий было несложно. Лангедок был неисчерпаемым источником наемников. Бертран собрал свою обычную команду бретонцев, более или менее двоюродных братьев: Оливье, Ален и Энрике де Манни, Оливье Дю Геклен, Ален и Жан де Бомон, Ален де Ла Уссэ, Ивон де Ланнуа. К ним примкнули капитаны иностранных компаний, такие как Тибо де Павиа и Петит Мешин.
И все эти прекрасные люди снова пересекли Пиренеи в конце декабря, на этот раз через долину Аран, чтобы избежать Арагона, который все еще не определился со стороной которую будет поддерживать. Переход через перевалы в это время года был опасным занятием. Но у Дю Геклена и Оливье де Муни была веская причина идти через Наварру. Карл Злой до сих пор не заплатил выкуп, причитавшийся за его псевдоплен в начале 1367 года, когда он искал для себя безопасности во время Нахерской кампании. Сделка была заключена с Манни, который должен был поделиться выручкой со своим кузеном. На этот раз два бретонца прибыли в полном составе, чтобы получить деньги. В отсутствие Карла, который в это время находился во Франции, королева Жанна Наваррская обещала, что ее муж рассчитается с долгами, но наемники ждали его возвращения, и 4 февраля в Борхе Карлу все же пришлось заплатить 26.000 тысяч флоринов и отдать по нормандскому замку каждому из двух бретонцев.
Дю Геклен, тактик короля Энрике
Затем Дю Геклен направился прямо к Толедо, где его с нетерпением ждали. Воссоединение с Энрике дало повод для выражения радости. Бретонец был немедленно поставлен во главе операций, так как его единодушно поддержал весь лагерь Энрике. Трастамарский нашел своего спасителя, "мессира Бертрана Дю Геклена, по совету которого все должно было быть сделано", — писал Фруассар.
Но нужно было срочно принимать решение: приближался Педро Жестокий. В конце концов он решил прийти на помощь Толедо и покинул Севилью во главе примерно 5.000 человек, включая пятнадцать сотен мавританских всадников. В начале марта он находился в Калатраве, в ста двадцати километрах к югу от Толедо, где к нему присоединились другие войска. Великий магистр ордена Калатравы дон Диего Гарсия де Падилья перешел на сторону Энрике, как и великий магистр ордена Сантьяго Гарсия Альварес. В этот смутный период положение испанских орденов монахов-воинов было очень запутанным. Как правило, они были разделены между двумя лагерями, и великие магистры переходили от одного к другому в зависимости от обстоятельств, или были смещаемы и заменяемы двумя претендентами. Таким образом, Энрике заменил Гарсию Альвареса на Гонсало Мехиа в качестве главы ордена Сантьяго, в то время как великий магистр ордена Алькантара остался верен Педро.
Узнав о скором прибытии врага, Энрике созвал совет, на котором, как сообщает Фруассар, предложение Дю Геклена было поддержано:
Мессир Бертран дал следующий совет, которому и последовали, а именно, что королю Энрике следует немедленно забрать из своей армии такую часть, чтобы оставшиеся могли продолжать осаду, и двинуться усиленными переходами навстречу дону Педро, и в каком бы положении он его не застал, начать битву. "Поскольку, — добавил он, — мы слышали, что он идет на нас с сильной армией, и он будет еще более силен там, где выстроит ее правильным образом. Поэтому, давайте опередим его, пока он еще ничего не знает о наших намерениях, и насколько неожиданно мы сможем застать врасплох его и его армию, настолько же мы и добьемся успеха, и я не сомневаюсь — разобьем его". Этот план мессира Бертрана был одобрен, и ему последовали.
Дю Геклену редко выпадала возможность быть главнокомандующим в военной кампании. Во Франции его почти всегда сопровождал принц, который давал общие указания — в 1367 году это был Энрике, — и это обычно заканчивалось катастрофой как при Оре или Нахере. Некоторые историки несправедливо отказывают Дю Геклену в тактической компетентности, хотя он был одарен инстинктом и острым глазом, достойными лучших генералов в истории. Когда ему представилась возможность самому повести армию против врага, он продемонстрировал четыре важнейших качества: быстроту принятия решения, адаптацию к характеру местности, скорость исполнения и внезапность. И это приводило к успеху: Кошерель, Монтьель, Понваллен. И здесь скорость и внезапность дали ему решающее преимущество над противником.