– Я поговорю с библиотечным советом.
– Мы пришлем вам образцы продукции.
Ко времени очередной встречи библиотечного совета решение уже было принято. Не мной или советом, а самим Дьюи: мистер Гурман решительно отверг бесплатные образцы.
«Ты меня дурачишь? – возмущенно фыркнул он. – Даже не притронусь к этой гадости».
– Прошу меня простить, – сказала я производителям, – но Дьюи предпочитает «Фенси фист».
Глава 19Худший едок в мире
Такая разборчивость в еде вовсе не была чертой нрава Дьюи. Он был болен. Это правда. Состояние пищеварительной системы кота было не в лучшей форме.
Обычно Дьюи не нравилось, когда его гладили по животику. Чешите ему спину, теребите уши, даже таскайте за хвост, но никогда не гладьте по животу. Я не обращала на это внимания, пока доктор Эстерли не решил прочистить ему анальные железы. Дьюи было два года.
– Это займет полминуты, – сказал доктор.
Кажется, обычная процедура. Я держала Дьюи, пока доктор Эстерли готовил инвентарь, состоящий из пары перчаток и бумажного полотенца.
– Ничего страшного, Дьюи, – шептала я. – Ты и понять ничего не успеешь, как все будет кончено.
Но как только доктор Эстерли приступил к делу, Дьюи завопил. Это была не просто жалоба. Это был настоящий вопль, полный ужаса, который исторгала его плоть. Тело кота содрогнулось в конвульсии, словно в него ударила молния, и он отчаянно дергал лапами, а затем вцепился зубами мне в палец. Укусил, и сильно.
Доктор Эстерли осмотрел палец.
– Он не должен был так делать.
Я потерла ранку:
– Не проблема.
– Нет, это существенно. Кот не должен так кусаться.
Я не волновалась по этому поводу. Это несвойственно Дьюи. Прекрасно знала, что кот не был агрессивным. И вдруг заметила панику в глазах несчастного животного. Он вообще перестал что-либо видеть: просто таращил глаза. Боль словно ослепила его.
После этой процедуры Дьюи возненавидел доктора Эстерли. Ему была ненавистна даже сама мысль оказаться в машине, потому что она могла привезти его к доктору. Как только мы заезжали на стоянку возле ветеринарной клиники, его начинала бить дрожь. От запаха лекарств в приемной врача у кота случался непроизвольный тремор. Он прятал голову мне под мышку, словно умоляя: «Спаси меня».
Многие коты не любят ветеринаров и их кабинеты, но вне клиники относятся к ним вполне дружелюбно. Но только не Дьюи. Он смертельно боялся доктора Эстерли. Стоило ему услышать его голос в библиотеке, Дьюи с воплем мчался в другой конец читального зала. Если доктор пытался приблизиться к Дьюи, чтобы осмотреть, кот дергался, вырывался, озирался и в панике удирал. Думаю, он узнавал запах доктора. И его рука была для Дьюи рукой смерти. Он считал его своим заклятым врагом, а на самом деле врач был милейшим человеком.
После инцидента с чисткой анальных желез прошло несколько спокойных лет. Дьюи снова стал интересоваться круглыми резинками. Когда он был котенком, забавы ради он жевал их, но спустя время с легкостью оставил эту затею. Когда ему исполнилось пять лет, Дьюи стал серьезнее. А потом снова едва ли не каждое утро я находила на полу остатки резинок. И на его лотке были не только резиновые червячки, но иногда появлялись сгустки крови. Бывало, Дьюи вылетал из комнаты с таким видом, словно кто-то сунул петарду ему под хвост.
Доктор Эстерли диагностировал у Дьюи запор, вызванный засорением желудка. Причем в острой форме.
– Какую пищу ест Дьюи?
Я закатила глаза. Дьюи уверенно приближался к званию худшего едока в мире.
– Он очень разборчив и требователен. У него прекрасное обоняние, и он сразу может определить, когда корм старый или не подходит ему. Вы же знаете: кошачий корм не отличается высоким качеством, так что не стоит осуждать Дьюи.
Доктор Эстерли посмотрел на меня, как воспитатель детского сада смотрит на родителя, который пытается объяснить плохое поведение своего ребенка.
– Он всегда ест консервированный корм?
– Да.
– Хорошо. Сколько он пьет воды?
– Вообще не пьет.
– Никогда?
– Кот сторонится миски с водой, словно там яд.
– Давайте ему больше пить, – наставлял меня доктор Эстерли. – Это решит проблему.
Спасибо, док, но ваши слова ничего не значат. Вы когда-нибудь пытались напоить кота против его желания?
Я начала с ласковых уговоров. Дьюи с отвращением отвернулся.
Затем попыталась приструнить его:
– Никакой еды, пока ты не выпьешь немного воды. И не смотри на меня так. Я могу смотреть на тебя гораздо дольше.
Пока Дьюи ел, я начала поглаживать его. Поглаживание постепенно перешло в подталкивание. «Если смогу пригнуть его голову к миске с водой, – подумала я, – ему придется попить». В общем, этот план не удался.
Может, дело было в воде. Мы пробовали давать теплую воду, холодную. Пытались каждые пять минут наливать свежую. Из разных кранов. В середине 1990-х годов таких вещей, как бутилированная вода, еще в помине не было, по крайней мере в Спенсере. Пытались добавлять лед в плошку с водой. Ведь многим нравится вода со льдом, не так ли? И действительно, лед подействовал на кота. Дьюи лизнул его. И все. Как животное может выжить без воды?
Несколько недель спустя я зашла в ванную для персонала и застала там Дьюи; он по самые уши опустил голову в унитаз. Я видела лишь его заднюю часть, торчавшую почти вертикально. Вода в туалете! Ах ты, хитрый пройдоха!
«Ну, – подумала я, – по крайней мере он не умрет от обезвоживания».
Дверь ванной обычно оставалась открытой, когда в ней никого не было, поэтому она служила Дьюи основным источником воды. Но, кроме того, он любил посещать и женскую ванную в передней части библиотеки. Джой Деуолл большую часть рабочего времени расставляла книги по полкам. Дьюи наблюдал за тем, как она укладывала книги, и, когда тележка наполнялась, запрыгивал на нее. Пока тележка катилась мимо книжных стеллажей, кот рассматривал их и, стоило ему заметить нечто привлекательное, подавал знак Джой, что требуется остановка, словно ехал в троллейбусе для кошек. Она была добрым и мягким человеком, и Дьюи всегда просил ее пустить его в ванную. Попадая в это священное место, он запрыгивал на раковину и просил, чтобы открыли воду. Он не пил ее – просто смотрел. Струйка воды вызывала у него восхищение. Он мог целый час наблюдать за водопадом, лишь изредка трогая струю лапой.
Но его пищеварению это не помогало, так же как и посещения фаянсовых емкостей. Смотрел ли Дьюи на воду или пил ее, ему не удавалось избавиться от запора. Когда Дьюи становилось по-настоящему плохо, он предпочитал где-нибудь укрыться. Как-то раз утром бедняжка Шарон Джой полезла в верхний ящик рабочего стола за бумажной салфеткой, а вместо этого вытащила клок шерсти. Она буквально подскочила в кресле.
«Как он здесь оказался?» – подумала она, глядя на Дьюи. Его голова и хвост целиком укрылись в ящике.
Хороший вопрос. Все утро ящик оставался закрытым, поэтому Дьюи мог проникнуть в него только ночью. Я заглянула под стол. Ну, конечно, за ящиком имелась небольшая щель. Впрочем, это был верхний ящик, на высоте больше трех футов [0,9 м. – Ред.] от пола. Мистер Гуттаперчевая Спина вскарабкался, пролез через щель в темный угол и свернулся клубочком в тесном пространстве.
Я попыталась поднять его, но Дьюи не шелохнулся. Это так не похоже на него – с котом явно что-то неладное. Как я и подозревала, Дьюи страдал запором. И очень запущенным. На этот раз доктор Эстерли провел тщательный осмотр, прощупав болезненный живот Дьюи. На кота было просто жалко смотреть. На этот раз отношения кот-врач подошли к своему логическому завершению.
– У Дьюи заметное расширение толстой кишки.
– Вы хотите в деталях посвятить меня во все это, доктор?
– Толстая кишка у Дьюи раздута. Может случиться, что ее фекалии попадут в полость живота.
Молчание.
– И эта деформация прогрессирует. Таким образом, в кишке накапливаются отходы. Дьюи пытается избавиться от них, но анус слишком мал.
– А немного дополнительной воды не поможет решить проблему, да?
– Боюсь, это не поможет. Ситуация довольно редкая.
По сути, врачи даже не были уверены в причине болезни. Расширение толстой кишки у кошачьих обошло стороной внимание исследователей.
– Будь Дьюи уличным котом, это заболевание резко сократило бы продолжительность его жизни. Можно предположить, что в условиях библиотеки у него периодически будут случаться сильные запоры, связанные с избирательностью в пище. Когда скопившаяся масса нарастает, кошки становятся особенно разборчивыми в еде. Понимаете, я рассказываю вам о причинах его заболевания.
Доктор Эстерли предложил дорогой специализированный корм для кошек, который можно было купить только у ветеринаров. Я забыла, как он назывался, что-то вроде «Лаборатория диеты». Счет явно не вписывался в мой бюджет. Я была не готова выбрасывать тридцать долларов на то, что наверняка не поможет.
– Дьюи очень привередлив в еде, – сказала я доктору Эстерли. – Он не будет этого есть.
– Положите корм в мисочку. И больше ничего ему не давайте. Тогда он начнет есть. Ни одна кошка не доведет себя до голодной смерти. – Когда я собралась уходить, он добавил, скорее для себя, чем для меня: – Нам придется как следует позаботиться о Дьюи. Если с ним что-то случится, десять тысяч человек испытают большое горе.
– Даже больше, доктор Эстерли. Гораздо больше.
Новый деликатес я положила в мисочку. Дьюи даже не притронулся: понюхал и отошел.
«Это питание никуда не годится. Будь добра, дай мне обычную еду».
На следующий день он изменил свою тактику. Вместо того чтобы понюхать и отойти, кот уселся возле мисочки и начал жалобно мяукать.
«По-о-о-чему? Чем я заслужил такое отношение?»
– Прости, Дьюи. Это указание доктора.
Через два дня кот ослаб, но по-прежнему стоял на своем. Он даже лапой не трогал корм. Вот тогда-то я поняла, насколько Дьюи упрям. Ужасно упертый кот. У него мягкий и покладистый нрав. Но когда дело затрагивало такие важные вопросы, как еда, в отличие от собаки, кот