— Любое?
Мурбелла перечислила известные ей примеры. Половой партнер с необычными уродствами, огромное количество сладостей, устройство оргий со сценами неподдельного насилия.
— Они всегда стремятся к крайностям.
Донесения шпионов и агентов придавали реальность исполненным некоторого восхищения рассказам Мурбеллы.
— Все говорят, что они властвуют по праву.
Эти женщины происходят из автократической бюрократии.
Это подтверждалось множеством свидетельств. Мурбелла говорила, что на уроках истории им рассказывали, что первые Досточтимые Матроны разработали технику сексуального порабощения, которую они использовали для получения господства над населением, когда сбор налогов стал угрожать самому существованию тех, кем они управляли.
Право властвовать?
Одраде не казалось, что эти женщины очень настаивали на своем праве. Нет. Они допускали, что это право просто не может быть подвергнуто сомнению. Никогда! Они не принимают неверных решений. Невзирая на последствия. Этого просто не может быть никогда.
Одраде села, зная, что нашла тот взгляд на вещи, который был ей так необходим. На нее снизошло озарение.
Ошибки исключены, они не могут случаться.
Для того чтобы удержать все это в душе и не сойти с ума, надо иметь очень большую емкость подсознания. Сознание было рассчитано только на то, чтобы ориентироваться во вселенной, созданной их воображением, не более того. Матронам требовалось крошечное сознание.
О, как это мило!
Одраде вызвала ночную прислугу, послушницу первого года и попросила ее принести меланжевый чай, с опасным стимулятором, который поддержит ее силы и лишит сна. Но дело стоило того, чтобы рискнуть здоровьем.
Прежде чем повиноваться, послушница несколько секунд простояла в нерешительности, потом вышла и скоро вернулась с подносом, на котором стояла кружка с источающим пар напитком.
Одраде давно пришла к выводу, что меланжевый чай, приготовленный на воде холодных подземных источников Капитула, имел свойство проникать глубоко в психику. Горький стимулятор отбивал аромат и вкус и вызывал угрызения совести. О ней обязательно расскажут всем. Сплошное беспокойство. Так чего доброго, прокторы опять соберутся голосовать.
Она медленно прихлебывала чай, давая стимулятору время заработать на полную мощь. Эта проклятая женщина отказывается от ужина, но зато потягивает чай.
Она отставила в сторону пустую чашку и попросила теплую одежду.
— Хочу прогуляться по саду.
Ночная служанка не проронила ни слова. Все знали, что Одраде частенько прогуливается по ночам.
Через несколько минут она уже шла по узкой огороженной тропинке, ведущей в сад. Путь ей освещал миниатюрный светильник, укрепленный на правом плече. К забору подходили коровы и бычки из стада, с любопытством поглядывая на одинокую человеческую фигуру. Она же разглядывала мокрые морды, вдыхала запах люцерны и приглядывалась к пару дыхания животных. Потом она остановилась. Коровы вдохнули феромоны, исходившие от Одраде, и приняли ее за свою. После этого они спокойно отправились есть корм, заготовленный для них пастухом.
Повернувшись спиной к скотине, Одраде взглянула на купы голых деревьев, стоящих по краю пастбища. Миниатюрный светильник отбрасывал круг желтого света, подчеркивая зимнюю неподвижность природы.
Немногие понимали, почему это место так притягивает к себе Верховную Мать. Мало было сказать, что здесь она душой отдыхает от тягот навалившихся на нее проблем. Даже зимой, когда под ногами хрустела промерзшая земля. Этот сад был островком тишины в промежутке между бурями. Одраде затушила фонарь и безошибочно пошла по знакомой тропинке. Случайно она взглянула вверх. На фоне звездного неба отчетливо вырисовывались лишенные листвы ветви деревьев. Бури. Она чувствовала приближение бури, о которой не могли предупредить никакие синоптики. Буря порождает бурю. Ярость порождает ярость. Месть порождает месть. Войны порождают войны.
Старый башар был великим мастером, умевшим рвать эти порочные круги. Сохранит ли гхола этот талант?
Какая опасная игра.
Одраде оглянулась и посмотрела в ту сторону, где коровы мирно жевали свое сено. В свете звезд от стойла поднимался пар. Коровы сбились в тесную кучу, чтобы не замерзнуть. Был слышен характерный звук. Они жевали свою жвачку, перетирая корм.
Мне надо идти на юг, в пустыню, чтобы встретиться с Шианой. Песчаные форели живут. Но почему они не превращаются в червей?
Она вслух обратилась к коровам:
— Ешьте свою траву. Именно для этого вы родились на свет.
Если наблюдатели засекли этот монолог, подумала Одраде, то ей не избежать серьезных объяснений в Совете.
Но сегодня ночью мне удалось заглянуть в сердца наших врагов. И я пожалела их.
Для того чтобы познать какую-либо вещь, надо определить ее границы, выйти за их пределы, и только тогда станет ясна истинная ее суть.
Нельзя полагаться на теорию, когда ставкой в игре становится жизнь.
Дункан Айдахо стоял почти в центре тренировочного зала в трех шагах от ребенка-гхола. Рядом находились тренажерные аппараты — некоторые из них были предназначены для изнуряющих упражнений, некоторые же представляли собой опасность для жизни.
Сегодня дитя выглядело полным восхищения и доверия.
Я понимаю его лучше, чем другие, только потому, что я сам — гхола? Спорное допущение. Этот человек воспитывался во многом не так, поскольку предназначается для иных целей, нежели я. Предназначен! Милый термин.
Община Сестер воссоздала обстановку раннего периода жизни Тега как можно ближе к оригиналу. Ему даже предоставили в лице Айдахо обожаемого старшего брата, впрочем, давно умершего. Одраде учила его очень глубоко, так же, как и его природная мать.
Айдахо помнил старого башара, клетки которого были оживлены в лице этого юного создания. То был умный, мыслящий человек, к советам которого стоило прислушиваться. Небольшим усилием памяти Айдахо припомнил манеры того человека и его слова.
«Истинный воин часто понимает своих врагов лучше, чем друзей. Опасна жалость, которой ты можешь поддаться, если твое понимание приведет тебя к симпатии, как это естественно случается, если понимание выпустить из-под контроля».
Очень трудно думать, что эта мысль дремлет где-то в сознании этого младенца. Башар был необычайно проницателен, когда говорил ему о симпатиях в те далекие дни в Убежище на Гамму.
«Симпатия к противнику — это слабость полиции и армии. Самое опасное — это бессознательная симпатия, направленная на сохранение врага целым и невредимым, поскольку этот враг оправдывает твое собственное существование».
— Сэр?
Как этот писклявый голосок превратится в командирский рык старого башара?
— Что такое?
— Почему ты просто стоишь и смотришь на меня?
— Башара называли «старым оплотом». Ты знаешь об этом?
— Да, сэр, я изучал историю его жизни.
Что же, прикажете теперь называть это создание «юным оплотом»? Почему Одраде хочет так скоро восстановить его исходную память?
— Из-за башара вся Община Сестер копается в Другой Памяти, пересматривая свой взгляд на историю. Они говорили тебе об этом?
— Нет, сэр. Это знание важно для меня?
— Верховная Мать Одраде говорила, что ты будешь тренировать только мои мышцы.
— Я помню, что ты любил датский маринет, очень хороший бренди.
— Я слишком мал, чтобы пить, сэр.
— Ты был ментатом. Знаешь, что это значит?
— Я узнаю об этом, когда ты восстановишь мою память, не так ли?
На этот раз мальчик не произнес уважительного «сэр». Надо позвать учителя, чтобы оправдать возможную задержку.
Айдахо улыбнулся в ответ. Занятный ребенок. Очень легко проникнуться к нему искренней привязанностью.
— Хорошенько присматривай за ним, — говорила Одраде. — Он само очарование.
Он вспомнил инструктаж Одраде перед началом обучения.
— Поскольку индивид бесконечно привязан к своей сущности, — сказала она, — формирование этой сущности должно стать предметом нашей неусыпной заботы.
— Это необходимо соблюдать в отношении гхола?
Разговор происходил ночью в гостиной Айдахо. Мурбелла была замечательным слушателем.
— Он запомнит все, чему ты его научишь.
— Итак, мы собираемся слегка отредактировать оригинал.
— Осторожнее в выражениях, Дункан! Обращайся жестче с этим впечатлительным ребенком, научи его никому не доверять, и ты создашь самоубийцу — человека, который рано или поздно покончит с собой тем или иным способом. Не имеет значения, каким именно.
— Вы не забыли, что я лично знал старого башара?
— А ты не помнишь, Дункан, что было до того, как тебе восстановили исходную память?
— Я знал, что башар сделает это, и смотрел на него как на спасителя.
— Именно так он сейчас смотрит на тебя. Это особый вид доверия.
— Я буду честен с ним.
— Ты можешь искренне полагать, что ведешь себя честно, но все же я советую тебе каждый раз вглядываться в себя, когда ты столкнешься с его доверием к тебе.
— А если я ошибусь?
— Мы исправим твою ошибку, если возможно. — Она красноречиво взглянула на глазок видеокамеры.
— Я знаю, что вы будете наблюдать за нами!
— Пусть это не угнетает тебя. Я не пытаюсь заставить тебя копаться в своем сознании. Это обычная мера предосторожности. И помни, что в распоряжении Сестер есть масса эффективных способов исцеления.
— Я буду осторожен.
— Ты можешь припомнить, что именно старый башар говорил: «Зверство, которое мы проявляем по отношению к супостату, всегда усмиряется тем уроком, который мы хотим преподать».
— Я не могу думать о нем, как о противнике. Башар был одним из лучших людей, которых я когда-либо знал.
— Прекрасно, поэтому я с легким сердцем передаю его в твои руки.