Если кронпринц будет прислушиваться к моим советам, думал Фенринг, то из него, пожалуй, выйдет хороший правитель.
На экранах обучающей машины высвечивались скучные сведения о количествах грузовых кораблей, об экспорте основных планет, появлялись голографические изображения разного рода товаров: от искусно окрашенного китового меха до иксианских звукопоглощающих тканей… Чего здесь только не было: чернильницы, проволока шиги, сказочные произведения искусства из Экази, рис-пунди и даже ослиный навоз. Вся эта премудрость лилась из машины, как из рога изобилия, словно Шаддаму надо было знать все детали. Но для чего же тогда существуют советники и эксперты?
Подойдя к принцу, Фенринг взглянул на дисплеи мониторов.
— Как ты считаешь, Шаддам, что самое важное из всего того, что существует в твоей Империи, хмм?
— Теперь ты стал моим тутором, Хазимир?
— Я всегда им был, — ответил Фенринг. — Если ты окажешься превосходным императором, то это будет благом для населения империи… включая и меня.
Ритмичное скрипение кровати в соседней комнате нарушало плавность течения мыслей.
— Мир и покой — вот что самое главное, — проворчал Шаддам, отвечая на вопрос Фенринга.
Тот повернул ключ обучающей машины. В механизме что-то щелкнуло, и автомат издал долгое низкое жужжание. На экране появилось изображение ландшафта пустынной планеты. Арракис. Фенринг присел на скамью рядом с Шаддамом.
— Меланжа. Вот самая главная вещь. Без нее Империя рассыплется в прах.
Он подался вперед, и его ловкие пальцы заскользили по клавиатуре управления. На экране возникли ожившие сцены добычи пряности. Шаддам внимательно смотрел фильм о том, как гигантский песчаный червь уничтожил уборочные машины в глубинах пустыни.
— Арракис — это единственный известный источник меланжи во вселенной.
Фенринг сжал кулак и с силой ударил по столешнице из мраморного плаза.
— Но почему? Дом Коррино назначил фантастическое вознаграждение тому, кто отыщет иной источник пряности. Все исследователи Империи заняты поиском. Но почему никто до сих пор ничего не нашел? В конце концов, в Империи биллион миров, должна же эта проклятая пряность быть где-то еще!
— Биллион? — Шаддам с сомнением выпятил губы. — Хазимир, ты же знаешь, что это гипербола для черни. Я видел подсчет. В нашей Империи всего миллион планет или около того.
— Миллион, биллион, какая разница, хммх? Я считаю, что если меланжу нашли, то она существует в природе, и ее можно найти и в других местах. Ты знаешь о планетологе, которого твой отец послал на Арракис?
— Конечно, его зовут Пардот Кинес. Мы ждем от него сообщений со дня на день. С последнего сообщения прошло уже несколько недель. — Он гордо вскинул голову. — Я взял привычку прочитывать его сообщения, как только они приходят.
Из-за занавеси доносились тяжкие вздохи, иногда смех. Что-то с грохотом упало на пол. Шаддам усмехнулся. Наложница действительно знает свое дело.
Фенринг округлил свои и без того большие глаза и повернулся к машине.
— Обрати внимание, Шаддам. Пряность жизненно необходима, и, однако, все ее производство контролируется единственным Домом на единственной планете. Велика угроза, что нас загонят в бутылку с узким горлышком. Это нешуточная угроза, невзирая на имперский надзор и давление ОСПЧТ. Для того чтобы обеспечить стабильность Империи, мы должны просто обязаны получить более надежный источник пряности. Если понадобится, то мы должны будем освоить ее синтез. Нам нужна альтернатива. — Он вперил в кронпринца свой пылающий взор. — Этот источник пряности должен быть целиком под нашим контролем.
Шаддам наслаждался такими дискуссиями. Они были так не похожи на обычное рутинное общение с тутором.
— Ах, конечно. Альтернатива меланжи сдвинет весь баланс сил в Империи, верно?
— Именно так! Сейчас ОСПЧТ, Гильдия, Бене Гессерит, ментаты и даже Дом Коррино дерутся за производство пряности и ее распределение с единственной на всю вселенную планеты. Но если отыщется альтернатива, которая окажется исключительно в руках императорского дома, то члены вашей семьи станут истинными императорами, а не марионетками в руках других политических сил.
— Мы не марионетки, — огрызнулся Шаддам. — Даже мой выживший из ума отец.
Он тревожно посмотрел на потолок, словно опасаясь, что там могут быть видеокамеры, хотя только недавно Фенринг проверил помещение на подслушивающую аппаратуру.
— Да продлятся его дни.
— Как вам угодно, мой принц.
Фенринг произнес это, не уступая ни на миллиметр своих позиций.
— Если мы сейчас приведем в действие механизм, то вы пожнете массу выгод, когда получите трон. — Он нажал несколько клавиш на обучающей машине. — Смотри и учись!
Фенринг искусно имитировал скрипучий фальцет Эльруда. Шаддам расхохотался от такого сарказма друга.
На экране машины появились картины иксианских технических достижений, были показаны все новые изобретения и усовершенствования, сделанные за время плодотворного правления Дома Верниусов.
— Почему, как ты думаешь, иксианцы не могут применить свою технологию для того, чтобы найти альтернативу пряности? — спросил Фенринг. — Им снова и снова дается поручение проанализировать пряность и разработать способы ее получения, но они упрямо продолжают заниматься своими космическими кораблями и дурацкими изысканиями о превращении времени. Кому это вообще надо — знать точное время в любом уголке Империи? Разве есть более важная цель, чем получение пряности? Дом Верниусов — это скопище неудачников, если вас это интересует.
— Между прочим, эта обучающая машина сделана на Иксе. Новую, раздражающую меня конструкцию лайнеров тоже придумали на Иксе. То же самое касается вездехода и…
— Это не в счет, — отпарировал Фенринг. — Я не верю, что Дом Верниусов вкладывает хоть какие-то средства в поиск альтернативы пряности. Для них это отнюдь неприоритетное направление.
— Значит, отец должен дать им более твердое руководство. — Шаддам, раскрасневшись от негодования, заложил руки за спину, стараясь придать себе императорский вид. — Когда я стану императором, то позабочусь о том, чтобы люди более точно разбирались в приоритетах. Я сам лично буду приказывать делать то, что выгодно Империи и Дому Коррино.
Фенринг обошел машину с грацией лазанского тигра. Со стоявшего на столе неброского подноса он взял засахаренный финик.
— Старый Эльруд много лет назад тоже не скупился на подобные декларации, но он так и не воплотил их в жизнь. — Фенринг махнул рукой. — О, в начале своего правления он тоже просил иксианцев обратить самое пристальное внимание на пряность. Он сулил райское наслаждение любому ученому, который сможет найти хотя бы сырье для пряности на какой-нибудь не обозначенной на картах планете.
Он бросил в рот финик, облизал длинные пальцы и с удовольствием проглотил сладкий нежный плод.
— И что из этого вышло? Ничего.
— Значит, отцу надо было увеличить сумму вознаграждения, — произнес Шаддам. — Не слишком-то он старается.
Некоторое время Фенринг внимательно изучал свои аккуратно подстриженные ногти, потом поднял огромные глаза и посмотрел в лицо Шаддаму.
— Но может быть, старый Эльруд Девятый сознательно не рассматривает все возможные альтернативы?
— Он, конечно, слабоумный, но не настолько. Зачем ему так поступать?
— Предположим, что кто-то предложит тебе использовать например, Бене Тлейлаксу? Как единственно возможное решение. — Фенринг прижался к каменной колонне, наблюдая за реакцией Шаддама.
Лицо кронпринца сморщилось от отвращения.
— Поганые Тлейлаксу! Зачем кому бы то ни было работать с ними?
— Потому что они могут дать ответ, которого мы ищем.
— Ты, должно быть, шутишь. Кто поверит в то, что говорят Тлейлаксы?
Принц представил себе людей с серой кожей, сальными волосами, крошечными носиками, низкорослых, с глазками-пуговичками и острыми мышиными зубами. Они держались обособленно, сами вырыв себе ямку, в которой их общество отгородилось от остального мира на своих родовых исконных планетах.
Однако стоило признать, что тлейлаксы были настоящими волшебниками в генетике, сознательно применявшими неортодоксальные и отвратительные методы в работе с живым и мертвым материалом. В своих таинственных чанах с аксолотлями они могли выращивать клоны живых клеток и изготавливать гхола из мертвой плоти. Тлейлаксы были окружены скользкой, переменчивой аурой. Как можно принимать их всерьез?
— Подумай над этим, Шаддам. Разве тлейлаксы не мастера в органической химии и клеточных механизмах, хммхх? — Фенринг шмыгнул носом. — У меня есть своя сеть осведомителей, и через них я узнал, что тлейлаксы, несмотря на отвращение, которое мы к ним испытываем, сумели разработать совершенно новые технологии. Я и сам обладаю определенными навыками, ты знаешь об этом, и я убежден, что эта технология может позволить синтезировать меланжу… это будет наш собственный источник пряности. — Он остановил свои яркие птичьи глаза на лице Шаддама. — Или это ты не желаешь рассмотреть все возможные альтернативы, что позволит твоему отцу перехватить у тебя инициативу?
Шаддам скривился, помедлив с ответом. Сейчас он с гораздо большим удовольствием поиграл бы в мяч. Ему действительно не хотелось думать об этих похожих на гномов людей; тлейлаксы — религиозные фанатики, отличались невероятной скрытностью и никогда не приглашали на свои планеты гостей. Не обращая ни малейшего внимания на то, как к ним относятся остальные подданные Империи, тлейлаксы рассылали везде своих представителей, которые на самом высшем уровне заключали сделки на поставки самых совершенных биоинженерных продуктов. Ходили слухи, что ни один чужестранец никогда не видел женщин Тлейлаксу. Никогда. Должно быть, они дико красивы или отвратительно безобразны.
Видя, что кронпринц вздрогнул, Фенринг выставил вперед палец.
— Шаддам, не попадайся в ту ловушку, в которую угодил твой отец. Как твой друг и советник, я должен принимать во внимание всякие, в том числе и скрытые, возможности, ххмма? Оставь сантименты и представь себе плоды победы, если это сработает — победы над Ландсраадом, Гильдией, ОСПЧТ. Тебе удастся подчинить и призвать к порядку Дом Харконненов. Как это будет забавно, когда окажется, что все те нити, с помощью которых они управляют Арракисом, доставшимся им ценой борьбы с Ришезами, окажутся никому не нужными.