Среди вошедших Пол увидел женщин в трауре, лакеев и прочих, что явились сюда, словно в театр, поглазеть из партера на очередную победу сардаукаров, но неожиданное поражение словно лишило их дара слова. Пол заметил яркие птичьи глаза Преподобной Матери Гайи Елены Мохайем, яростно взирающие на него из-под черного капюшона, возле нее – незаметного Фейд-Рауту.
«А вот лицо, которое ни разу не открыло мне время», – подумал Пол.
Он поглядел за спину Фейд-Рауты, привлеченный легким движением. Перед ним была вытянутая кунья мордочка, которой он не видел ни разу, ни в жизни, ни в видениях. Но лицо это заслуживало внимания, и он почувствовал легкое прикосновение страха.
«С чего мне бояться этого человека?» – подумал он.
Склонившись к матери, он шепнул:
– Погляди… тот мужчина слева от Преподобной, со злым лицом… Кто он?
Джессика посмотрела, лицо было знакомым. В досье ее герцога этот человек значился.
– Граф Фенринг, – ответила она. – Перед нами генетический евнух… и убийца.
«Посыльный Императора», – подумал Пол. И мысль эта потрясла все его сознание. Ведь Императора он видел несчетное число раз в различных вариантах грядущего, но граф Фенринг ни разу не появлялся в его пророческих видениях.
Собственное мертвое тело представало перед его глазами часто, однако самого момента смерти он не видел ни разу. «Неужели лицо этого человека не открывалось мне потому, что именно он и убьет меня?» – подумал Пол.
Мысль эта заронила в нем дурные предчувствия. Он заставил себя отвернуться от Фенринга. На лицах уцелевших сардаукаров и их офицеров читались отчаяние и горечь. То тут, то там Пол подмечал профессионально быстрый, внимательный взгляд: офицеры сардаукаров оценивали обстановку, планировали, прикидывали, выискивая хотя бы малейшую возможность превратить поражение в победу.
Наконец Пол заметил высокую зеленоглазую блондинку с благородными классическими чертами гордого лица, не знакомого ни со слезами, ни с поражениями. Пол знал ее без всяких представлений, принцесса императорской крови, воспитанница Дочерей Гессера… ее лицо он видел столько раз – Ирулан.
«Вот и мой ключ», – подумал он.
Толпа перед ним зашевелилась, вперед выступил Сафир Хават. Морщинистое старческое лицо с темными пятнами на губах, сгорбленные плечи – весь вид его свидетельствовал о преклонном возрасте.
– Вот и Сафир Хават, – сказал Пол. – Не преграждай ему дорогу, Гарни.
– Милорд, – отвечал Холлик, – но…
– Не преграждай ему дорогу, – повторил Пол. Гарни кивнул.
Хават, споткнувшись, шагнул вперед. Фримен поднял свое копье и опустил его за спиною ментата. Глаза в прожилках испытующе глядели на Пола.
Пол сделал шаг, почувствовав напряжение, ожидание среди толпы, окружавшей Императора.
Взгляд Хавата пронзил воздух, не глядя на Пола, старик произнес:
– Леди Джессика, я сегодня узнал, как заблуждался относительно вас. Прощать меня нет нужды.
Пол ожидал ответа, но мать его молчала.
– Сафир, старый друг, – сказал Пол, – ты видишь, за моей спиной нет ни одной двери.
– Вселенная полна дверей, – отвечал Хават.
– Ну, похож я на сына собственного отца? – спросил Пол.
– Больше на деда, – вздохнул Хават. – И манеры и взгляд как у него.
– Но я сын моего отца, – повторил Пол, – и я говорю тебе, Сафир: в уплату за долгие годы твоей службы моей семье ты можешь требовать от меня все, что угодно, все, что ни пожелаешь. Абсолютно все. Хочешь мою жизнь, Сафир? Бери, она твоя. – Пол шагнул вперед, опустив руки; в глазах старика засветился огонек понимания.
«Он понял, что я знаю об их предательском замысле», – подумал Пол.
Полушепотом, слышным лишь для ушей Хавата, Пол произнес:
– Я не шучу, Сафир. Если ты должен ударить меня, бей сейчас.
– Я хотел лишь вновь встать рядом с вами, мой герцог, – отвечал Хават.
Тут только до Пола дошло, с каким трудом старик удерживается на ногах. Пол шагнул вперед, обхватил Хавата за плечи, мышцы того судорожно сокращались.
– Тебе больно, старый друг? – спросил Пол.
– Больно, мой герцог, – согласился Хават, – но радость сильнее. – Он слегка повернулся в объятиях Пола и ладонью вверх протянул в сторону Императора левую руку с зажатой между пальцев крошечной иголкой.
– Эй, ваше величество, – окликнул он, – видите эту иглу в руках наемного предателя? И вы решили, что я, отдавший службе у Атрейдесов всю свою жизнь, не сумею отдать ее им без остатка?
Пол пошатнулся – старик бессильно осел в его руках, смерть расслабила мышцы. Пол осторожно опустил Хавата на пол, выпрямился и махнул, чтобы стража вынесла тело.
В мертвом молчании повеление было выполнено.
Теперь на лице Императора наконец проступило нетерпение и страх. Не знавшие этого чувства глаза впервые вынуждены были допустить его в себя.
– Ваше величество, – произнес Пол и заметил, как изумленно вздрогнула внимательно осматривавшаяся высокая принцесса императорской крови. Слова эти были произнесены со всеми атоналями Бинэ Гессерит и несли в себе оттенки презрения и насмешки, как и хотел того Пол. «Она действительно из гессериток», – подумал он.
Император откашлялся и произнес:
– Быть может, мой уважаемый родственник решил, что теперь все в его руках. Разве можно быть дальше от истины? Вы нарушили Конвенцию, использовали ядерное оружие против…
– С помощью ядерного оружия я устранил мешавшую мне деталь рельефа, – ответил Пол. – Она оказалась на моем пути, а я так стремился к вам, ваше величество, чтобы получить объяснение некоторых ваших странных поступков.
– Сейчас над Арракисом целая армада кораблей Великих Домов, – произнес Император. – Одно мое слово, и…
– Ах да, – заметил Пол, – я почти забыл о них. – Поискав взглядом среди императорской свиты, он нашел обоих гильдийцев и сказал в сторону, обращаясь к Гарни: – Это ведь агенты Гильдии, Гарни, те два толстяка в сером?
– Да, милорд.
– Эй, вы, оба, – указал на них Пол, – сию же минуту выметайтесь отсюда и распорядитесь, чтобы весь этот флот немедленно убирался домой. А потом спросите моего разрешения, прежде…
– Гильдия не повинуется твоим указам! – отрезал тот, что повыше. Оба они пробились вперед, где их задержали поднятыми по кивку Пола копьями. У барьера высокий ткнул пальцем в сторону Пола и сказал: – За такие дела эмбарго вам обеспечено…
– Если я еще раз услышу от вас эту чушь, – отрезал Пол, – придется приказать, чтобы источник специи на Арракисе был уничтожен… навсегда.
– Он сошел с ума… – промолвил высокий гильдиец, отступая на шаг.
– Значит, ты сознаешь, что сделать это в моих силах? – спросил Пол.
Гильдиец некоторое время глядел перед собою, потом ответил:
– Да, тебе это по силам, но этого не следует делать.
– Ах-х, – протянул Пол, кивая, – вы оба навигаторы Гильдии, не так ли, а?
– Да!
Низкорослый произнес:
– Ты ослепишь себя и обречешь нас всех на медленную смерть. Знаешь ли ты, что это такое – остаться без специевого ликера, если ты привык к нему?
– Глаз, что ведет в будущее лишь безопасным курсом, следует закрыть, – сказал Пол. – Гильдия умрет. Сообщество людей распадется на группки – каждая на собственной изолированной планете. Знаете ли, я могу решиться на это просто из прихоти… или от скуки.
– Давайте обговорим все с глазу на глаз, – сказал высокий гильдиец. – Я уверен, мы сможем найти некоторый компромисс.
– Сперва передайте мое распоряжение тем, кто сейчас над Арракисом, – сказал Пол. – Я устал от пустых споров. Если этот флот над нашими головами немедленно не отправится восвояси, необходимость в переговорах может исчезнуть. – Он кивнул в сторону собственных связистов. – Можете воспользоваться нашими аппаратами.
– Но сперва надо обсудить, – сказал высокий гильдиец, – нельзя же просто…
– Исполняйте, живо! – рявкнул Пол. – То, что ты можешь уничтожить, находится в твоей абсолютной власти. Вы согласны, что я обладаю ею. А я не собираюсь ничего обсуждать и идти на компромиссы. Вы либо исполните мой приказ, либо столкнетесь с немедленными последствиями.
– Он сделает это, – сказал низкорослый. Пол заметил, как обоих гильдийцев охватил страх.
Они медленно двинулись в сторону аппаратов связи.
– Они подчинятся? – спросил Гарни.
– Они видят время лишь перед собой, – пояснил Пол, – и сейчас, в случае неповиновения мне, перед ними возникнет сплошная стена. Каждый навигатор Гильдии на каждом корабле над нами видит эту стену. Они подчинятся.
Пол вновь повернулся к Императору и произнес:
– Вам разрешили занять трон вашего отца лишь при условии, что поступления специи не уменьшатся. Вы сплоховали, величество. Последствия вам известны?
– Никто не разрешал мне…
– Не валяйте дурака, – отрезал Пол. – Гильдия – как деревня у реки. Им нужна вода, но они могут лишь вычерпывать ее из потока. Они не могут перегородить реку, овладеть ею. Тогда всем станет ясно, что, вычерпывая воду, они постоянно разрушают реку. Добыча специи – вот их река, а я построил плотину. Но плотина моя такова, что, разрушив ее, уничтожишь и реку.
Император провел рукой по рыжим волосам, поглядел на спины обоих гильдийцев.
– Даже ваша ясновидящая гессеритка дрожит, – сказал Пол. – Для своих штучек Преподобные Матери могут пользоваться разными ядами, но если человек примет специевый ликер, все они становятся бесполезными.
Оправив бесформенное черное одеяние, старуха протиснулась вперед, к барьеру.
– Преподобная Мать Гайя Елена Мохайем, – сказал Пол. – Столько времени прошло с нашей встречи на Каладане!
Она поглядела мимо него на его мать и сказала:
– Ну, Джессика, теперь я вижу, что твой сын и есть Он. И за это тебе можно простить даже мерзостную дочь…
С холодным пронизывающим гневом Пол произнес:
– У вас никогда не было права и причин прощать что-либо моей матери.
Старуха пристально поглядела ему прямо в глаза.
– Ну, попробуй-ка свои штуки, старуха, – сказал Пол. – Где же твой гом джаббар? Попробуй-ка, загляни в то место, куда не смеешь смотреть! В нем ты увидишь меня.