– Так велел Лайет? – спросил голос.
– Ты сам слышал голос сайелаго, Джемис, – сказал Стилгар, – что ты так пристал ко мне?
А Джессика подумала: «Сайелаго!» Ключ к языку открывал простор пониманию. Это был язык Илма и Фикха, а слово «сайелаго» означало летучую мышь, маленькое летающее млекопитающее. «Голос сайелаго» значит, что они получили дистранс, – весть о них, приказ отыскать их с Полом.
– Но я напоминаю тебе о твоих обязанностях, друг Стилгар, – произнес голос сверху.
– Хранить силу племени – вот моя обязанность, – сказал Стилгар, – и единственная притом. И я не нуждаюсь в напоминаниях об этом. Этот мальчик-мужчина интересует меня. У него сытая плоть. Он воспитан на водах. Он жил вдалеке от отца-солнца. У него нет глаз Ибада. Но он говорит и поступает иначе, не как слабак с равнин. И его отец был таким. Как возможно это?
– Но мы не можем спорить с тобою всю ночь, – отозвался голос из скал, – если патруль…
– Успокойся, друг Джемис, своих слов я не буду тебе повторять.
Мужчина наверху промолчал, но Джессика слышала, как он спускался вниз, в котловину слева, перепрыгнув по пути расщелину.
– Голос сайелаго сообщил, что мы приобретем, если спасем вас обоих, – сказал Стилгар, – может быть, мальчик-мужчина силен, он еще может учиться, но что касается тебя, женщина… – Он поглядел на Джессику.
«Теперь я поняла и его голос, и суть, – подумала Джессика. Его можно было бы одолеть одним словом, но он сильный мужчина… свободный в своих поступках и непокоренный ценнее для нас. Посмотрим».
– Я мать мальчика, – отвечала Джессика, – и сила его, которая тебя восхищает, во многом результат моего обучения.
– Сила женщины может быть безгранична, – сказал Стилгар. – Такова она в Преподобной Матери. Ты – Преподобная Мать?
На мгновение Джессика отбросила в сторону предосторожность и ответила прямо:
– Нет.
– Ты знаешь обычаи пустыни?
– Нет, но многие считают мои знания драгоценными.
– Мы судим по собственным законам, – ответил Стилгар.
– Каждый человек имеет право на собственные суждения, – произнесла она.
– Хорошо, что ты понимаешь это, – сказал Стилгар. – У нас нет времени затевать здесь для тебя испытания, женщина. Ты понимаешь? Мы не хотим, чтобы твоя тень наводила потом на нас зло. Я возьму с собой мальчика-мужа, твоего сына, и он будет пользоваться моим покровительством, будет иметь убежище в племени. Но что касается тебя, женщина… здесь нет ничего личного. Просто правило, истисла, требует поступать в общих интересах. Достаточно понятно?
Пол сделал полшага вперед:
– О чем идет речь?
Стилгар окинул его взглядом, но все внимание его было уделено Джессике.
– Если ты от младенчества не воспитан в обычаях пустыни, то можешь погубить целое племя. Это закон, мы не можем позволять бесполезным…
Джессика словно бы в обмороке начала оседать на землю. Естественное движение для слабого инопланетянина. Но очевидное замедляет реакцию противника. Мгновение нужно, даже чтобы увидеть привычное в непривычном.
Заметив, что его правое плечо опустилось, рука потянулась в складки одеяния за оружием, она скользнула в сторону. Резкий поворот, взмах рук, кружение одежд – и вот она уже перед скалой, а мужчина беспомощно простерт перед ней.
При первом же движении матери Пол отступил на два шага. Едва она атаковала, он рванулся в тень. Путь ему преградил согнувшийся бородатый мужчина с ножом в руке. Пол взял его прямым резким выпадом в солнечное сплетение, отступил в сторону, повалил коротким ударом в основание черепа, не забыв подхватить выпавшее из руки оружие.
Потом Пол исчез в тени. Карабкаясь вверх, он вложил оружие в кушак. Он сразу узнал его, несмотря на странную форму, – метательное оружие. Этот факт говорил об отсутствии щитов.
«Теперь все внимание их будет обращено на Стилгара и мать. Она справится с ним. А я должен взобраться в удобное место, откуда можно будет угрожать им, и дать ей возможность скрыться».
Внизу, в котловине, резко зазвякали пружины, вокруг Пола засвистели метательные снаряды. Один из них задел его одеяние. Прижавшись к скале, он обогнул уступ, втиснулся в узкую трещину и полез вверх медленно, дюйм за дюймом – спина к одному краю расщелины, ноги – к другому, – так тихо, как умел.
Рев Стилгара отозвался в его ушах:
– Назад, пустоголовые блохи! Она сломает мне шею, если вы подойдете ближе.
Из котловины донесся голос:
– Но мальчишка сбежал, Стил, что нам де…
– Конечно, он убрался, пескомозглые… ух-х! Полегче, женщина.
– Прикажи, чтобы они перестали преследовать моего сына, – сказала Джессика.
– Они уже прекратили. Он убрался, как ты и задумывала. Великие боги под нами! Почему ты сразу не сказала, что ты колдунья и воин?
– Пусть твои люди отойдут, – сказала Джессика, – назад во впадину, где их будет видно… и пожалуйста, поверь, что я и так знаю, сколько вас здесь.
А сама подумала: «Очень опасный момент, но если он настолько проницателен, как представляется мне, у нас будет шанс».
Пол продвинулся чуть вверх, нащупал узкий карниз, на котором он мог бы отдохнуть и с которого была видна вся котловина.
– А если я откажусь? Как ты мо… ух-х-х! – Снова послышался голос Стилгара. – Пусть будет по-твоему, женщина. Мы не желаем тебе зла. Великие боги! Если ты можешь сделать такое с сильнейшим из нас, ты будешь для нас в десять раз дороже всей своей воды.
«А теперь проверка разума», – подумала Джессика и спросила:
– Ты ищешь Лисан аль-Гаиба?
– Вы можете оказаться теми, о ком говорит легенда, – сказал он. – Но поверю я в это, когда все будет проверено. Сейчас я знаю лишь, что вы заявились сюда со своим глупым герцогом… Эйи-и-и! Женщина, я не боюсь смерти. Он был отважен и благороден, но с его стороны было глупостью соваться под кулак Харконненов!
Тишина.
Наконец Джессика сказала:
– У него не было выбора, но не будем спорить об этом. А сейчас прикажи твоему человеку перестать целить в меня из-за того куста, или я избавлю Вселенную от тебя, а потом позабочусь о нем.
– Эй, там! – заревел Стилгар. – Слышали, что она говорит?
– Но Стил…
– Делайте, как приказала она, вы, помет ящерицы, червелицые и пескомозглые тупицы! Делайте, иначе я помогу ей расправиться с вами! Разве не видите – этой женщине нет цены?
Человек поднялся из-за куста, опустил оружие.
– Он повиновался, – сказал Стилгар.
– А теперь, – сказала Джессика, – объясни всем в этой котловине, чего ты ждешь от меня. Я не хочу, чтобы какой-нибудь юный сорвиголова наделал дурацких ошибок.
– Когда мы приходим в деревни и города, мы вынуждены скрывать свое происхождение, прятаться среди людей котловин и грабенов, – сказал Стилгар. – Мы приходим туда без оружия, ведь крис священен. Но эта женщина владеет колдовским искусством боя. О таком мы только слыхали, и многие не верили, но как можно не верить тому, что видишь собственными глазами! Она справилась с вооруженным фрименом, подобное оружие не откроет никакой обыск.
Слова Стилгара попали в цель, и в котловине зашевелились.
– А если я соглашусь обучать вас… колдовскому бою?
– Мое покровительство и тебе и сыну.
– Как могу я увериться в твоих словах?
В голосе Стилгара убежденность сменилась легкой горечью:
– У нас здесь, женщина, нет бумаги для контрактов. И мы не даем вечером обещаний, которые собираемся забыть до рассвета. Мужчина сказал «да» – вот и контракт. Как предводитель своих людей я даю тебе слово. Учи нас колдовскому бою – и тебе обеспечена безопасность среди нас, пока пожелаешь. И твоя вода смешается с нашей водой.
– Ты говоришь от лица всех фрименов? – спросила Джессика.
– Со временем, может быть. Но только мой брат, Лайет, говорит от лица всех фрименов. Здесь я гарантирую сохранение вашей тайны. Мои люди не станут говорить о вас в других ситчах. Харконнены вернулись на Дюну со многими силами… ваш герцог мертв. О вас говорят, что вы оба погибли в матери-буре. Охотник перестанет разыскивать мертвую дичь.
«Он обещает безопасность, – подумала Джессика. – Но у них неплохая связь, и если послать сообщение…»
– Думаю, за наши головы назначена награда, – сказала она.
Стилгар молчал, и она почти видела эти мысли в его голове, ощущая движения мускулов под своими руками. Наконец он проговорил:
– Я дал тебе слово от лица своего племени. Теперь мои люди знают цену тебе. А что могут посулить нам Харконнены? Свободу? Ха! Нет, ты – таква, которая для нас дороже всей специи в сундуках Харконненов.
– Значит, я научу вас моему умению биться! – произнесла Джессика, чувствуя ритуальную напряженность собственных слов.
– Теперь ты отпустишь меня?
– Да будет так, – отвечала Джессика, выпустив его из захвата, поднявшись перед замершим в котловине отрядом. «Вот испытание машад, – подумала она, – но если я умру, Пол будет знать о них правду».
В наступившем ждущем молчании Пол чуть нагнулся вперед, чтобы лучше видеть мать. Шевельнувшись, он услышал вдруг чье-то дыхание, увидел вверху, в расселине, смутный силуэт.
Из котловины прогремел голос Стилгара:
– Эй, наверху, перестаньте охотиться за мальчишкой. Он спускается.
Из тьмы над Полом раздался голос мальчика или девочки:
– Но, Стил, он не может быть далеко от…
– Я сказал, оставь его, Чани! Оставь, дочь ящерицы!
Над головой Пола возмущенный голос тихо прошептал:
– Назвать меня дочерью ящерицы!
Но тень исчезла. Пол теперь вновь наблюдал в котловине за движениями смутной тени Стилгара возле матери.
– Идите, все! – позвал Стилгар. Он обернулся к Джессике: – А теперь я спрошу, как мы удостоверимся в том, что ты собираешься выполнять свою половину сделки? Ты привыкла иметь дело с бумагами и пустыми контрактами, и подобные…
– Мы, Бинэ Гессерит, так же, как и вы, верны своему слову.
После недолгого молчания раздался многоголосый шепот: ведьма-гессеритка. Достав отобранное оружие из мешка, Пол прицелился в темную фигуру Стилгара. Но и он сам, и все остальные недвижно глядели на Джессику.