е не успеют выбросить из кабины трупы и улететь.
— Бежим, Поль, — закричала Джессика. — Это люди Харконнена.
~ ~ ~
Аракис учит жить по закону ножа: обрубай все, что не очень надежно, и при этом приговаривай: «Теперь надежно, потому что здесь и закончится».
Офицер в форме Харконненов ворвался в коридор. Увидев Юха, он резко затормозил, проскользил несколько метров по полу и остановился перед доктором. Офицер мельком глянул на труп Мейпс, на распростертого на полу герцога. В правой руке он сжимал лазерный бластер. От его жестокого лица, грубых и резких движений Юха бросило в дрожь.
Сардукар, подумал он. Похоже, не ниже башара. Наверное, один из тех, кому Император поручил присматривать за происходящим. Форма не имеет значения, сразу видно, что маскарад.
— Ты — Юх? — отрывисто сказал человек с бластером. Он посмотрел на кольцо школы Сак на голове Юха, перевел взгляд на татуировку на лбу и только после этого встретился глазами с доктором.
— Я — Юх.
— Вольно, Юх. Мы в замке с той минуты, как ты отключил щиты. Теперь здесь все под контролем. Это что, герцог?
— Герцог.
— Мертвый?
— Просто без сознания. Я советую его связать.
— Остальные тоже без сознания? — он бросил взгляд в глубь коридора, где лежала Мейпс.
— К сожалению, нет, — пробормотал Юх.
— К сожалению! — фыркнул сардукар. Он подошел ближе и склонился над Лето. — Вот значит ты какой, великий Красный Герцог!
Если я раньше и сомневался, то теперь все ясно. Только Император называет Атрейдсов Красными Герцогами!
Сардукар протянул руку и сорвал красный ястребиный хохолок с нагрудного кармана Лето.
— Маленький сувенир, — ухмыльнулся он. — А где герцогский перстень?
— На нем нет никакого перстня.
— Сам вижу! — рявкнул сардукар.
Доктор судорожно сглотнул. Если они начнут на меня давить и приведут Судью Истины, то все раскроется: и перстень, и махолет, который я приготовил, — все!
— Герцог иногда доверяет свой перстень курьеру, когда хочет подтвердить, что приказ исходит от него лично, — попытался объяснить он.
— Курьеру, говоришь? Надо же, какой доверчивый герцог! — хмыкнул офицер.
— Вы его не свяжете? — отважился спросить Юх.
— Он еще долго будет без сознания?
— Два часа или около того, я не мог сделать столь же точную дозировку, как для миледи и мальчика.
Сардукар пнул герцога сапогом.
— Ничего страшного, даже если проснется. А когда очухаются те двое?
— Минут через десять.
— Так скоро?
— Мне сказали, что барон прибудет сразу же после военных.
— Сказали — значит, прибудет. А ты, Юх, подожди снаружи, — он бросил на доктора свирепый взгляд. — Ну!
Юх посмотрел на Лето.
— А что, если…
— Не волнуйся, когда нужно будет вести герцога к барону, его упакуют что надо, — сардукар снова посмотрел на татуировку Юха. — Про тебя здесь знают. Ступай к выходу и ничего не бойся. Все, предатель, хватит болтать. Слышишь, наши идут.
Предатель, подумал Юх. Он опустил глаза и протиснулся вдоль стены мимо сардукара. Он понимал, что отныне он войдет в историю как предатель Юх.
Доктор шел по коридору и вглядывался в валяющиеся повсюду трупы, боясь узнать в одном из них Джессику или Поля. Но все убитые были в форме либо Харконненов, либо дворцовой охраны.
Харконненские солдаты настороженно косились на него. Доктор вышел из дома в пылающую заревом ночь.
Пальмы вдоль дороги подожгли, чтобы осветить здание. Факелы, которыми поджигали деревья, валялись на земле и чадили густым черным дымом.
— Это предатель, — сказал кто-то.
— Эй, предатель, ты скора понадобишься барону! — крикнул другой. — Далеко не уходить.
Нужно добраться до махолета. Я должен спрятать перстень так, чтобы Поль мог его найти. Внезапно его охватил страх: Если Айдахо меня заподозрил и пошел раньше, чем я ему приказывал, то Джессике и Полю не удастся выбраться из этой мясорубки! Тогда от меня уже ничего не зависит.
Его толкнул харконненский солдат:
— Не болтайся под ногами. Отвали куда-нибудь в сторону.
Юх понял, что его выбрасывают грубо и безжалостно, что в этом хаосе до него нет никому дела. Айдахо не мог подвести!
Еще один солдат наскочил на него и тоже облаял:
— Эй ты, пшел с дороги!
Даже те, кому я помог, презирают меня. Юх выпрямился и, несмотря на то что его отпихнули, отошел в сторону, сохраняя достоинство.
— Жди, пока приедет барон! — крикнул ему офицер.
Доктор кивнул и, сохраняя спокойный вид, пошел вдоль дома, завернув за угол, в тень. Как только горящие пальмы перестали его освещать, он поспешил на задний двор, за оранжерею, туда, где стоял махолет, приготовленный для Поля и его матери.
Задняя дверь была открыта настежь. Возле нее стоял часовой и с любопытством смотрел на ярко освещенный коридор и людей, снующих туда и сюда. До чего же они беспечны!
Прячась в тени, Юх пробрался к махолету и открыл боковую дверцу с другой стороны. Нащупал под передним сиденьем вещмешок, который он туда заранее спрятал, отстегнул клапан кармана и сунул туда герцогский перстень. Он услышал, как зашелестела пряная бумага — записка, написанная им для Поля, и упрятал перстень поглубже. Потом вынул руку и застегнул клапан.
Мягко прикрыв дверцу кабины, Юх тем же путем вернулся к углу дома и вышел на свет, прямо к пылающим деревьям.
Теперь все!
Он поплотнее закутался в плащ и стал смотреть на оранжевое пламя. Скоро я узнаю. Скоро я увижу барона и узнаю. А барон — ему предстоит встреча с маленьким зубом!
~ ~ ~
Существует легенда, что в ту минуту, когда умер герцог Лето Атрейдс, над его фамильным замком на Каладане вспыхнул, сгорая, метеор.
Барон Владимир Харконнен стоял у иллюминатора транспортной ракеты, в которой был организован командный пост. Оттуда он видел пылающую ночь над Аракином. Все его внимание было приковано к далекому Большому Щиту. Там делало свое дело его секретное оружие.
Обыкновенная артиллерия.
Пушки били по ущельям, куда герцог отвел свои основные войска. Размеренно вспыхивали разрывы, и в их свете было видно, как обрушивались вниз обломки скал, смешанные с песком, перекрывая выход герцогским солдатам и обрекая их на голодную смерть. Точно звери, пойманные в своих норах!
Сквозь обшивку ракеты до барона доносилась отдаленная канонада: бум… бум… бум. И снова: бум-бум-бум-бум!
Кому придет в голову, что в наш век силовых щитов у кого-нибудь сохранятся обычные пушки! Барон про себя ухмыльнулся. Но я предвидел, что герцог спрячет своих солдат в эти ущелья! Надеюсь, Император оценит мое благоразумие, предотвратившее ненужные потери в наших объединенных войсках.
Он подрегулировал один из маленьких поплавков, которые поддерживали его жирное тело, чтобы не дать ему рухнуть под действием силы тяжести. Его рот искривился улыбкой, и тройной подбородок обозначился еще четче.
Какая жалость, что приходится уничтожать таких прекрасных солдат! Какая расточительность! Он улыбнулся еще шире и расхохотался в душе. Какая жалость, что приходится быть жестоким! Барон кивнул своим мыслям. Терпеть поражение — расточительно по определению! Перед человеком, который умеет принимать правильные решения, распахнута вся Вселенная! А глупых, беспечных кроликов следует загонять в норы. Так и управлять ими легче, и породу можно вывести ту, какая требуется. Ему представилось, что его солдаты — это пчелы, жужжащие вокруг бестолковых кроликов. И он подумал: Как приятно слушать жужжание пчел, если знаешь, что они работают на тебя!
За спиной открылась дверь. Прежде чем обернуться, барон посмотрел, кто отразится в темном иллюминаторе.
В каюту вошел Питтер де Вриз, а следом за ним Умман Куду, начальник личной охраны барона. За их спинами мелькнули люди, оставшиеся за дверью. Какие же бараньи морды у моих телохранителей! Зато в моем присутствии все стараются выглядеть невинными ягнятами.
Барон обернулся.
Питтер вместо приветствия насмешливо прикоснулся двумя пальцами ко лбу.
— Хорошие новости, милорд. Сардукары привели нам герцога.
— Попробовали бы не привести, — пророкотал Харконнен.
Барон всматривался в маску рабской преданности на женственном лице Питтера. А эти глаза — прищуренные синие щелочки и никаких белков!
Скоро придется от него избавиться. Ментат слишком зажился: пользы от него уже почти никакой, зато он скоро станет для меня предельно опасным. Но сначала пусть заставит жителей Аракиса возненавидеть его. А потом они будут воспринимать моего дорогого Фейд-Роту как избавителя.
Он перевел взгляд на начальника охраны Уммана Куду — острые, словно вырезанные из жести скулы, подбородок, похожий на носок солдатского сапога. Таким человеком можно вертеть как угодно, если знаешь все его преступления.
— Прежде всего, где предатель, который выдал герцога? — спросил барон. — Я хочу воздать ему по заслугам.
Питтер повернулся на носках и дал знак оставшимся снаружи солдатам.
В темноте за дверью послышался шум, и сквозь ряды охранников прошел Юх. Он держался скованно и напряженно. Над лиловыми губами нависли длинные усы. Но старческие глаза горели огнем. Доктор сделал три шага и остановился, подчиняясь знаку Питтера. Взглядом он измерил расстояние между собой и бароном.
— А-а, доктор Юх!
— Милорд Харконнен.
— Я слышал, вы выдали нам герцога?
— Я выполнил свое обещание, милорд.
Барон посмотрел на Питтера.
Питтер кивнул.
Барон снова перевел взгляд на Юха.
— Обещание, ах да, обещание… А я… — казалось, он не говорил, а плевался словами. — А что же я обещал взамен?