Джессика начала дышать глубже и медленно пришла в себя.
— Я знала, что ты меня найдешь, — сказала она.
Поль оглянулся на скалы.
— Может, если бы не нашел, было бы лучше.
— Поль!
— Я потерял мешок. Его придавило сотней тонн песка… по крайней мере.
— Все, что у нас было?
— Запасы воды, влаготент… все необходимое, — он потрогал карман. — Паракомпас, правда, у меня, — потом похлопал по висевшей на поясе сумке, — еще нож и бинокль. Мы сможем вдоволь налюбоваться местом, где нам предстоит умереть.
В то же мгновение из-за горизонта, слева от уступа, поднялось солнце. Сразу все вокруг обрело цвет. Раздалось звонкое пение птиц, гнездившихся среди скал.
Но Джессика видела только одно — отчаяние на лице Поля. Придав голосу издевательские интонации, она сказала:
— Хорош… Разве тебя этому учили?
— Как ты не понимаешь! Все, без чего нам здесь не выжить, осталось под песком.
— Меня ведь ты нашел, — теперь ее голос звучал мягко и подбадривающе.
Поль уселся на корточки.
Наконец он принялся рассматривать вновь образовавшийся склон, изучать его, обдумывать, как мог лечь песок.
— Если бы нам удалось обеспечить неподвижность хотя бы небольшого участка, мы могли бы выкопать яму и как-нибудь дотянуться до мешка. Будь у нас водометы… но где нам взять столько воды? — он замолчал и вдруг выкрикнул: — Пена!
Джессика изо всех сил сдерживала себя, чтобы случайно не помешать напряженной работе его сверхсознания.
Поль посмотрел на убегающие вдаль дюны. Он включил в работу не только зрение, но и слух, обоняние и наконец сосредоточил все внимание на темном пятне вдалеке под ними.
— Пряности… — сказал он. — В их основе — высокощелочные соединения. А у меня есть паракомпас. Он работает на кислотном аккумуляторе.
Джессика села, выпрямив спину.
Не обращая на нее внимания, Поль вскочил на ноги и направился к уплотненной ветром песчаной поверхности, которая шла от края скалы к пустыне.
Мать смотрела, как он шел, постоянно сбивая шаг: шагнет… постоит… еще шагнет… еще… скользнет вперед… опять постоит…
В его движении не было никакого ритма, ничего, что могло бы привлечь какого-нибудь рыскающего неподалеку червя, ничего, что выдавало бы присутствие в пустыне постороннего.
Поль добрался до россыпи пряностей, сгреб несколько крупных комьев в подол джуббы и возвратился к скале. Высыпал пряности на песок перед Джессикой, уселся на корточки и принялся кончиком ножа разбирать пара-компас. Снял с компаса крышку, потом отстегнул с пояса сумку и разложил на ней остальные детали и наконец извлек аккумулятор. В последнюю очередь Поль достал часовой механизм. Теперь корпус паракомпаса был пуст.
— Тебе понадобится вода, — сказала Джессика.
Поль вытянул из-под воротника водоприемную трубку, отсосал из нее немного влаги и сплюнул ее в пустой корпус.
Если ничего не получится, значит, вода будет потрачена напрасно, подумала Джессика. Впрочем, тогда это уже не будет иметь значения,
Поль вскрыл ножом аккумулятор и высыпал кристаллики в воду. Подняв немного пены, они затонули.
Джессике показалось, что над ними что-то движется. Подняв глаза, она увидела нескольких ястребов, рядком усевшихся на краю обрыва. Они, нахохлившись, смотрели на воду.
Великая Матерь! подумала она. Они почуяли воду с такого расстояния!
Поль снова надел крышку на паракомпас, предварительно вынув из него кнопку сброса, — чтобы в корпусе осталось отверстие для жидкости. Держа в одной руке переделанный инструмент, в другой — горсть пряностей, он пошел к скале, на ходу всматриваясь в новый изгиб склона. Неподпоясанная джубба слегка развевалась. Поль начал медленно подниматься: Из-под его ног поползли тонкие песчаные струйки.
Наконец он остановился, продавил сквозь отверстие в крышке комочек пряностей и несколько раз встряхнул корпус.
Из отверстия забила зеленая пена. Поль направил ее на склон, намыл небольшой холмик и принялся ногой раскапывать яму, заливая песок пеной, которая тут же застывала.
Джессика крикнула снизу:
— Тебе помочь?
— Поднимайся сюда и копай. Надо углубиться метра на три. Вряд ли он лежит глубже.
Пока он говорил, пенная струя иссякла.
— Давай скорее, — крикнул Поль. — Неизвестно, долго ли пена сможет удерживать песок.
Джессика вскарабкалась наверх и встала рядом с ним. Поль тем временем просунул в паракомпас еще одну щепотку пряностей и снова встряхнул. Из него вновь ударила струя пены.
Он направил ее на образовавшуюся стенку, а Джессика принялась копать обеими руками, выбрасывая песок вниз по склону.
— Глубоко? — задыхаясь, спросила она.
— Метра три. К тому же я только приблизительно могу определить место, может, придется расширять яму, — он сделал шаг в сторону, чтобы полить сухой еще песок. — Не надо копать прямо вниз, возьми немного вправо.
Она послушалась.
Постепенно яма становилась все глубже. Наконец показался камень, но вещмешка не было и следа.
Неужели я ошибся в расчетах? ломал голову Поль. Начал паниковать и ошибся. Неужели ментатовские способности меня подвели?
Он посмотрел на паракомпас — почти пустой.
Джессика выпрямилась в яме и вытерла испачканную пеной руку о щеку. Ее глаза встретились с глазами сына.
— Все отлично, — сказал Поль. — Давай еще немножко.
Он пропихнул в компас еще немного пряностей и направил струю прямо на руки Джессики. Она начала скрести вертикальную стенку, расширяя яму. Спустя секунду ее руки наткнулись на что-то твердое. Потихоньку она расчистила кусок лямки с пластиковой пряжкой.
— Только не дергай! — почти шепотом приказал Поль. — Пена кончилась.
Держа лямку рукой, Джессика посмотрела на него.
Поль швырнул пустой паракомпас в дюны и сказал:
— Дай мне свободную руку. Теперь слушай внимательно. Я буду тянуть тебя вниз по склону. Ни в коем случае не выпускай лямку. Нового оползня не будет. Склон сейчас в равновесном состоянии. Моя задача — тащить тебя так, чтобы твоя голова оставалась на поверхности. Когда яма завалится, я тебя откопаю, и мы вытащим мешок.
— Понятно.
— Готова?
— Готова, — она еще крепче ухватилась за лямку.
Одним рывком Поль вытянул ее до половины глубины ямы и прикрыл ей полой голову. Пенный барьер тут же рухнул и яма заполнилась песком. Джессика оказалась наполовину засыпанной: левая рука и плечо под песком, а лицо прикрыто джуббой Поля. Правое плечо чуть было не вывихнулось от резкого рывка.
— Я держу лямку, — сказала она. Поль медленно просунул руку в песок рядом с рукой матери и нащупал лямку.
— Давай вместе, — скомандовал он. — Только потихоньку. Главное — не порвать.
Они потянули, и яма почти до конца заполнилась песком. Когда лямка показалась на поверхности, Поль отпустил ее и начал откапывать мать. Потом они вдвоем вытащили мешок на поверхность.
Через несколько минут они стояли на скальном склоне, держа мешок за лямки. Поль посмотрел на мать. Ее лицо и джубба были испачканы пеной. Там, где пена подсохла, налип песок. Казалось, кто-то из озорства закидал ее мокрым зеленоватым песком.
— Ну у тебя и видок! — улыбнулся Поль.
— На себя посмотри!
Оба расхохотались, а потом вдруг заплакали.
— Это все из-за меня, — сказал Поль. — Будь я повнимательнее, ничего бы не случилось.
Она пожала плечами и почувствовала, как с одежды отвалились песочные лепешки.
— Сейчас натяну тент, — продолжал Поль. — А джуббы лучше снять и хорошенько вытрясти.
Он взял мешок и отвернулся.
Джессика кивнула и вдруг почувствовала, что у нее нету сил отвечать.
— Смотри-ка, в скале есть отверстия под колышки! Кто-то уже ставил здесь тент.
Почему бы нет? подумала она, встряхивая плащ. Место вполне к этому располагает — с трех сторон закрыто высокими каменными стенами, с четвертой — выходит на соседнюю гряду, километрах в четырех. Достаточно высоко, чтобы не бояться червей, и достаточно близко к пустыне, чтобы начать следующий переход.
Она оглянулась и увидела, что Поль уже поставил влаготент. Натянутая на распорки ткань выступала бледным пятном на фоне скал, Поль встал рядом с ней и поднял бинокль. Он направил масляные линзы на позолоченные утренним светом далекие утесы и подрегулировал внутреннее давление.
Джессика следила за тем, как он изучает мертвый — словно уже наступил конец света — пейзаж, ощупывая взглядом русла песчаных рек.
— Там что-то растет, — сказал Поль.
Джессика подошла к тенту, нашла в вещмешке запасной бинокль и вернулась к Полю.
— Вон там, — показал он правой рукой, держа бинокль в левой.
Она посмотрела туда, куда он показал.
— Сагуаро. Одни голые ветки и колючки.
— Поблизости могут быть люди, — предположил Поль.
— Возможно, это только остатки испытательной биологической станции, — возразила мать.
— Вряд ли, слишком далеко к югу, — Поль опустил бинокль и потер лицо под респиратором. Он ощутил, как пересохли и обгорели губы, почувствовал привкус пыли во рту.
— Похоже, в этих местах могут быть вольнаибы.
— А можем ли мы рассчитывать, что они настроены дружелюбно? — спросила Джессика.
— Каинз обещал, что они нам помогут.
Тот, кто живет в этой пустыне, должен постоянно чувствовать себя в отчаянном положении, подумала она. Я это сама испытала сегодня, А когда люди в отчаянном положении, они могут убить нас из-за нашей воды.
Она закрыла глаза, и, словно по взмаху волшебной палочки, в мозгу всплыла сцена из жизни на Каладане. Однажды они решили устроить себе каникулы и отправились путешествовать — она и герцог Лето, Поль тогда еще не родился. Они плыли на юг мимо роскошных джунглей, над головами нависала листва кричаще яркого зеленого цвета, а в дельте реки показались такие же зеленые рисовые поля. По обоим берегам разбегались, словно муравьиные тропы, дороги, а по ним сновали люди с перекинутыми через плечи поплавковыми шестами. Когда они добрались до моря, то увидели, что оно расцвечено лепестками парусов сцепленных по две и по три джонок.