— Если найдут эту возможность, — согласился Скайтейл.
— А я — жертва?
Скайтейл рассмеялся. Преподобная мать фыркнула.
— Принцесса, — как можно убедительнее сказал Скайтейл, — не бойтесь, вы уже давно одна из нас. Разве вы не посылали регулярные сообщения Бене Гессерит?
— Пол знает, что я пишу своим учителям.
— Но разве вы не снабжаете их материалом для пропаганды против вашего мужа и императора? — спросил Адрик.
«Не «нашего» императора, — отметил про себя Скайтейл, — а «вашего» императора. Ирулэн слишком хорошо обучена Бене Гессерит, чтобы не заметить этой детали».
— Вопрос в том, чем и как воспользоваться, — сказал Скайтейл, подходя ближе к баку представителя Союза. — Мы, на Тлелаксу, считаем, что самое прочное во Вселенной — это энергия. И что энергия способна обучаться. Слышите, принцесса, — энергия обучается. Ее мы и зовем властью.
— Вы не убедили меня в том, что мы сможем победить императора, — сказала Ирулэн.
— Мы не убедили в этом даже самих себя, — заметил Скайтейл.
— Куда мы ни посмотрим, — продолжала Ирулэн, — всюду его власть противостоит нам. Он — квизатц хедерах, он может быть одновременно во множестве мест. Он Махди, и любой его каприз — непререкаемый приказ для миссионеров Квизарата. Он — ментат, чей интеллект превосходит знаменитые компьютеры древних. Он — Муаддиб, чьи повеления легионам Свободных опустошают целые планеты. Он обладает пророческим видением, он проникает в будущее. Именно его генный рисунок Бене Гессерит искал…
— Мы все знаем его свойства, — перебила ее Преподобная мать. — И мы знаем, что эта тварь, его сестра Алия, обладает тем же генетическим рисунком. Но оба они люди, и, значит, у них есть слабости.
— И где же эти человеческие слабости? — спросил лицевой танцор. — Следует ли искать их в религии джихада? Можно ли обратить против него императорский Квизарат? А власть Великих домов? Может ли ландсраат сделать больше, чем просто выразить протест?
— Я советую опереться на СНОАМ, — сказал Адрик, поворачиваясь в своем баке. — СНОАМ — это бизнес, а бизнес всегда ищет прибыль.
— А может, на мать императора? — предложил Скайтейл. — Леди Джессика, насколько я знаю, остается на Каладане, но поддерживает постоянную связь с сыном.
— Шлюха, предательница, — ровным голосом произнесла Моахим. — Я отрубила бы себе руки, которые учили ее.
— Нашему заговору необходим руководитель, — сказал Скайтейл.
— Мы не просто заговорщики, — возразила Преподобная мать.
— Да, — согласился лицевой танцор. — Мы энергичны и быстро набираем опыт. Это делает нас единственной надеждой человечества. — Он произнес это тоном величайшей убежденности, который звучал насмешкой в устах тлелаксу.
По-видимому, только одна Преподобная мать поняла это.
— В чем дело? — спросила она у Скайтейла.
Прежде чем лицевой танцор успел ответить, Адрик, прочистив горло, сказал:
— Оставим этот философский вздор! Любой вопрос может быть сведен к одной фразе: почему, вообще, все? Любые религиозные, деловые и политические проблемы сводятся тоже к одной фразе: кому принадлежит власть? Союзы, объединения, блоки — все это лишь иллюзия, если за ними нет настоящей власти. А все остальное — чепуха, и это понимает любое мыслящее существо.
Скайтейл пожал плечами. Жест его предназначался Преподобной матери: Адрик ответил за него на ее вопрос. Чтобы окончательно убедиться, что она это поняла, Скайтейл сказал:
— Внимательно слушая учителя, приобретаешь знания. Преподобная мать медленно кивнула.
— Принцесса, — снова заговорил Адрик, — делайте выбор! Вы избраны как орудие судьбы, прекраснейшая…
— Поберегите свои комплименты для тех, на кого они могут подействовать, — оборвала его Ирулэн. — Вы упомянули о призраке, мстителе, который может покончить с императором. Объясните, что вы имели в виду.
— Атридес победит сам себя! — воскликнул Адрик.
— Перестаньте говорить загадками! — рассердилась Ирулэн. — Что это за призрак?
— Весьма необычный, — сказал Адрик. — У него есть тело и имя. Тело — плоть знаменитого фехтовальщика Дункана Айдахо. Имя…
— Но Айдахо мертв, — вставила Ирулэн. — Пол часто оплакивал его в моем присутствии. Он сам видел, как Айдахо был убит сардукаром моего отца.
— Даже в поражении сардукару вашего отца не изменила мудрость, — сказал Адрик. — Предположим, что мудрый командир сардукаров узнал в убитом великого бойца. Что же тогда? Можно использовать такое тело и его умение… если действовать быстро.
— Гхола тлелаксу… — прошептала Ирулэн, искоса взглянув на Скайтейла.
Скайтейл, уловив этот взгляд, продемонстрировал свое искусство лицевого танцора — овал лица у него изменился, черты расплылись… И вот перед ней стоит уже стройный мужчина: лицо более смуглое, с чуть плоскими чертами, выступающие скулы, морщины у глаз, черные взлохмаченные волосы…
— Гхола с такой внешностью, — Адрик указал на Скайтейла.
— Или еще один лицевой танцор? — спросила Ирулэн.
— Не лицевой танцор, — возразил Адрик. — При длительном наблюдении лицевой танцор может быть раскрыт. Но, предположим, что наш мудрый командир сардукаров сохранил тело Айдахо для аксолотлиевых резервуаров. Почему бы и нет? Оно принадлежало одному из лучших фехтовальщиков в истории, советнику Атридесов, военному гению. Зачем терять такие способности, когда можно получить великолепного инструктора для сардукаров?
— Но я ни разу не слышала о таком, а я ведь была очень близка к отцу, — возразила Ирулэн.
— Ваш отец потерпел поражение, и спустя несколько часов вы были проданы новому императору, — сказал Адрик.
— Это все действительно имело место? — спросила Ирулэн повелительным тоном.
С благодушием, способным свести с ума, Адрик ответил:
— Предположим, наш мудрый командир сардукаров, понимая необходимость быстрых действий, немедленно отправил сохраненное тело Айдахо на планету Тлелаксу. Предположим далее, что этот командир и все его люди, которые знали об этом, погибли раньше, чем успели сообщить эту информацию вашему отцу, который, впрочем, все равно не успел бы ею воспользоваться. Тогда остается лишь голый факт — тело, отправленное на Тлелаксу. Существовал лишь один способ переправить его — в скоростном лайнере, конечно. А Союз, естественно, знает, какие грузы перевозят его корабли. Разве при этих обстоятельствах не мудро заключить, что такой подарок подходит императору Муаддибу?
— И вы это сделали? — спросила Ирулэн.
Скайтейл, вернувший себе свой первоначальный вид пухлого коротышки, сказал:
— Как уже справедливо отметил наш друг с длинными плавниками, мы сделали это.
— И чему же обучен Айдахо? — спросила Ирулэн.
— Айдахо… — повторил Адрик и посмотрел на тлелаксу. — Вы знаете, кто такой Айдахо, Скайтейл?
— Мы продали вам создание по имени Хейт, — ответил тот.
— Верно, Хейт, — согласился Адрик. — Почему же вы нам его продали?
— Потому что однажды мы вырастили собственного квизатц хедераха, — ответил Скайтейл.
Быстро повернув старую голову, Преподобная мать посмотрела на него.
— Вы нам об этом не говорили! — сказала она тоном упрека.
— А вы нас об этом не спрашивали, — возразил Скайтейл.
— Как же вы распорядились своим квизатц хедерахом? — спросила Ирулэн.
— Существо, всю жизнь создававшее нечто, как проявление своей сущности, скорее умрет, чем станет противоположностью этой сущности, — ответил Скайтейл.
— Не понимаю, — вмешался Адрик.
— Он убил себя, — проворчала Преподобная мать.
— Внимательно слушайте меня, Преподобная мать, — предупредил Скайтейл, в то же время телепатически передавая ей: «Ты не обладаешь полом, не обладала им и никогда не будешь обладать!»
Тлелаксу подождал, пока она все поймет: она не должна заблуждаться относительно его намерений. Гнев пройдет, и она осознает, что Тлелаксу не мог предъявить такое обвинение, зная генетическую программу Бене Гессерит. В тоне Скайтейла звучало оскорбление, совершенно не характерное для тлелаксу.
Используя умиротворяющую интонацию мирабхаза, Адрик поспешил смягчить напряжение:
— Скайтейл, вы ведь говорили нам, что продали Хейта, потому что разделяете наши планы по его использованию?
— Вы, Адрик, будете молчать, пока я не разрешу вам говорить, — сказал Скайтейл.
И так как представитель Союза собрался запротестовать, Преподобная мать зыкнула на него:
— Помолчите, Адрик!
Тот отступил в глубину своего бака.
— Мимолетные эмоции неуместны при решении общей программы, — сказал Скайтейл. — Они неуместны потому, что единственная общая эмоция, которая собрала нас здесь, — страх.
— Да, — согласилась Ирулэн, оглянувшись на Преподобную мать.
— Мы должны видеть слабое звено в нашей защите, — продолжал Скайтейл. — Оракул может натолкнуться на нечто непонятное.
— А вы изобретательны, Скайтейл, — сказала Ирулэн.
«Она и понятия не имеет, насколько справедливо это ее замечание, — подумал Скайтейл. — Когда дело будет сделано, в наших руках окажется квизатц хедерах, которого сможем контролировать только мы. А все остальные не получат ничего».
— Каково происхождение вашего квизатца хедераха? — спросила Преподобная мать.
— Мы имеем дело с чистыми сущностями, — ответил Скайтейл. — Добро и зло в чистом виде. Злодей, испытывающий наслаждение, лишь причиняя боль и ужас, легко поддается обучению.
— Старый барон Харконнен, дед нашего императора, был ли он создан тлелаксу? — спросила Ирулэн.
— Нет, — ответил Скайтейл. — Но природа часто создает существа, не менее смертоносные, чем наши. Мы лишь ставим их в условия, в которых можем их изучать.
— Я не потерплю такого обращения с собой! — Не выдержал Адрик. — Тот, кто скрывает нашу встречу от…
— Именно поэтому вы и должны быть благоразумнее, — напомнил ему Скайтейл.
— Давайте обсудим, как мы подарим Хейта императору, — настаивал Адрик. — По моему мнению, Хейт представляет старую верность, испытанную Атридесом с самого рождения. С помощью Хейта император смягчит свои действия, установит равновесие позитивных и негативных элементов в жизни и религии.