— Какого черта они копаются в этой машине?
— Надеются, что носитель еще подоспеет, — пояснил Кайнс. — У них есть несколько минут, — он глянул на восток.
Все поглядели в ту сторону, след червя еще не показался, но людей явно уже охватило беспокойство.
Герцог взял микрофон, включил частоту и сказал: «Двоим выбросить генераторы щита. По порядку… Можно будет взять еще одного человека. Мы не оставим чудовищу ни одного человека. — Вновь перейдя на рабочие частоты, он крикнул: Эй там, на Дельта Аякс Девять! Живо! Все наружу! Это приказ вашего герцога! И галопом! Или я разрежу эту жестянку лазером!»
В передней части фабрики хлопнул люк, другой звякнул сзади. Оступаясь и спотыкаясь, на песок из люков посыпались люди. Последним оказался высокий мужчина в замасленном балахоне. Он спрыгнул на гусеницу, потом на песок.
Герцог повесил микрофон на панель, шагнул из кабины на ступеньку у кресла и закричал:
— По двое к каждому наблюдателю!
Человек в замасленной робе стал попарно отсчитывать своих работников, направляя их на другую сторону.
— Четверых сюда! — заорал герцог. — И четверых вон в тот аппарат! — Он ткнул пальцем в топтер эскорта, стоявший рядом с его собственным. Охрана как раз выбрасывала оттуда генератор. — И еще четверых туда, — он показал на другой топтер эскорта, из которого генератор защитного поля уже выбросили. — И по трое в остальные! Да живее же, пескоходы!
Высокий мужчина закончил отсчитывать свой экипаж, по песку следом за ним, спотыкаясь, бежали еще трое.
— Я слышу червя, но еще не вижу, — заметил Кайнс.
И тут все остальные услышали легкое шелестящее скрипение, приближающееся издали.
— Чертовски корявый способ взлета, — пожаловался вслух герцог.
Орнитоптер захлопал крыльями по песку. Герцог вдруг вспомнил джунгли родной планеты, открывшуюся глазу поляну и птиц-могильщиков, взмывающих с трупа дикого быка.
Собиратели специи добрались до топтера, стали карабкаться в кабину за герцогом. Холлек, подавая руку, помогал им.
— Живее внутрь, парни, — крикнул он. — Торопитесь!
Затиснутый в угол пропотевшими мужчинами, Пол чувствовал исходящий от них страх. И заметил, что у двоих конденскостюмы плохо застегнуты на шее. Он аккуратно занес информацию в память, — на будущее. Следует посоветовать отцу строже отнестись к дисциплине в обращении с конденскостюмами. Люди расхолаживаются, если не следить за такими вещами.
Последний, задыхаясь, ввалился внутрь и выговорил:
— Червь! Почти рядом! Взлет!
Герцог, хмурясь, скользнул в кресло и проговорил:
— Но у нас же есть еще около трех минут по первоначальной оценке, не так ли, Кайнс? — Он хлопнул дверью, проверил ее.
— Почти столько, милорд, — отвечал Кайнс, подумав: «Холодная голова у этого герцога».
— Все на местах, сир, — сказал Холлек.
Герцог кивнул, проследил за взлетом последнего из аппаратов эскорта. Подрегулировал зажигание, поглядел на приборы и инструменты и, наконец, запустил двигатель.
Стартовое ускорение глубоко вмяло герцога и Кайнса в сидения, сбило в кучу людей сзади. Кайнс следил, как герцог управляется с рукоятками — легко и уверенно. Топтер был уже в воздухе, и герцог следил за приборами, время от времени поглядывая влево и вправо на крылья.
— Тяжело идет, сир, — выговорил Холлек.
— В пределах допустимого для этого аппарата, — ответил герцог. — А ты ведь не думал, что я и впрямь рискну взлететь с таким грузом, а, Гарни?
Холлек ухмыльнулся и произнес:
— Ни на секунду не сомневался.
Герцог заложил вираж над краулером. Втиснутый в уголок у окна, Пол поглядывал вниз на недвижную машину. След червя вдруг остановился метрах в четырехстах от краулера. И тотчас песок вокруг фабрики словно забурлил.
— Теперь червь под краулером, — сказал Кайнс, — А сейчас вы увидите то, что удавалось наблюдать немногим.
Вокруг краулера вдруг заклубилось облачко пыли. Громадная машина начала крениться направо. Огромная воронка закружилась в песке, словно в воде, все быстрей и быстрей. Теперь песок и пыль поднялись в воздух уже на несколько сотен метров.
И тогда они увидели!
В песке вдруг разверзлась дыра. На белых спицах по краям ее поблескивал солнечный свет. Диаметр дыры, как показалось Полу, был раза в два больше длины краулера. Вместе со слоем песка и пыли машина рухнула в чудовищную пасть. Дыра в песке затянулась.
— Боже, что за чудовище! — пробормотал кто-то рядом с Полом.
— Кое-кто за это заплатит, — сказал герцог. — Я обещаю…
По внешне спокойному тону Пол чувствовал гнев отца. И понял, что разделяет это чувство. Явно пахло преступлением.
В наступившем молчании они услышали голос Кайнса.
— Благословен делатель и его воды, — бормотал Кайнс. — Благословен приход и уход его. Да очистит мир явление его. Да хранит он свой мир и свой народ.
— Что это ты говоришь? — удивился герцог. Кайнс не ответил.
Пол поглядел на окружавших его. Они со страхом смотрели на затылок Кайнса. Один из них прошептал: «Лайет».
Кайнс, хмурясь, обернулся. Говоривший осел назад в смятении.
Другой из спасенных сухо закашлялся и, задыхаясь, выдавил:
— Проклятая адская дыра!
Высокий человек с Дюны, последним забравшийся в топтер проговорил:
— Тихо, Кросс, ты только растравишь кашель. — Он пошевелился, расталкивая своих людей, пока не смог глянуть прямо на затылок герцога:
— Это вы герцог Лето? Так? — спросил он. — И вам наша благодарность за спасение. Мы уже готовились окончить свои дни здесь, если бы не вы.
— Тихо, парень, не мешай герцогу пилотировать, — пробормотал Холлек.
Пол глянул на Холлека. Он сам тоже успел заметить жесткие складки в уголках отцовского рта. Когда герцог бывал разъярен, не следовало шуметь.
Едва начав выводить топтер из широкого виража, Лето удивленно замер, заметив внизу движение. Червь убрался в свои глубины, и теперь у впадины в песке, там, где был краулер, оказались две фигуры, направляющиеся на север.
— Кто это? — рявкнул герцог.
— Двое наших решили пройтись, сир, — отвечал высокий.
— Почему о них молчали?
— Они сами решили воспользоваться этим путем, сир, — проговорил высокий.
— Милорд, — сказал Кайнс, — все эти люди знают, что в стране червей человеку мало чем можно помочь.
— Надо послать аппарат с базы, — отрезал герцог.
— Как вам угодно, милорд, — ответил Кайнс. — Только скорей всего, когда он сюда долетит, спасать будет некого.
— И все же пошлем аппарат, — уверенно сказал герцог.
— Они же были совсем рядом, когда появился червь, — удивился Пол. — Как же они спаслись?
— Стенки полости обрушились, и можно ошибиться в расстоянии, — сказал Кайнс.
— Мы тратим топливо, сир, — напомнил Холлек.
— Да, Гарни.
Герцог направил свой аппарат к Барьеру. Паривший наверху кругами эскорт направился следом, пристроившись по бокам и сверху.
Пол думал о том, что говорили высокий и Кайнс. В их словах он ощущал и полуправду, и явную ложь. Люди внизу уверенно скользили по песку, двигаясь явно расчетливо и уверенно, зная, что не приманят червя из глубины.
«Фримены! — подумал Пол. — Кто еще может чувствовать себя на песке так уверенно? Кого еще начальник работ мог спокойно оставить в пустыне, зная, что они не пропадут? Они умеют жить здесь! Они даже могут перехитрить червя!»
— Что делали фримены на краулере? — спросил Пол.
Кайнс резко обернулся.
Высокий таращил глаза — синева в синеве — на Пола.
— Это что за парнишка? — спросил он. Заслонив Пола собой, Холлек произнес:
— Это Пол Атридес, наследник герцога.
— Почему он уверен, что на нашей громыхалке были фримены? — спросил тот.
— Они соответствуют описанию, — ответил Пол.
Кайнс фыркнул:
— Как можно узнать сверху, фримены они или нет? — Он поглядел на высокого. — Ты! Отвечай. Кто они?
— Приятели одного из наших, — ответил высокий. — Приходили из деревни глянуть на специевые пески.
Кайнс отвернулся. Фримены.
Но слова пророчества он помнил: «И будет Лисан-аль-Гаиб видеть сквозь все пелены».
— Сейчас они, должно быть, уже мертвы, молодой сир, — проговорил высокий, — будем поминать их только хорошим.
Но Пол слышал обман в их голосах, чувствовал угрозу, которая заставила Холлека инстинктивно занять оборонительную позицию.
Пол сухо ответил:
— Это ужасно — умереть в таком месте.
Не поворачивая головы, Кайнс произнес:
— Если Бог назначил твари своей место ее смерти, делает он, чтобы возжелала она прийти в это место.
Лето сурово глянул на Кайнса.
Выдержав этот взгляд, Кайнс понял, что его кое-что смущает. — «Этот герцог беспокоился не о грузе специи — о людях. Чтобы спасти людей, он рисковал жизнью… и жизнью сына к тому же. От потери краулера он отмахнулся. Но угроза жизням людей привела его в ярость. Такому вождю будут повиноваться с фанатической преданностью. Его будет трудно победить… — И против собственной воли и всех предыдущих суждений Кайнс признался себе — Мне нравится этот герцог».
***
Ощущение своего величия человеком — вещь переменчивая, оно не всегда постоянно. Частью оно зависит от миротворящей способности людского воображения. Человек в состоянии величия должен симпатизировать своему мифу. Но при этом должен быть настроен весьма сардонически. Только скепсис избавит его от веры в собственные претензии. Только это чувство позволит ему развиваться и дальше. Иначе… он просто погибнет.
В обеденном зале арракейнской резиденции плавучие лампы уже разгоняли ранние сумерки. Отблески света золотили и бычью голову, и кровавые пятна на концах рогов, и темные масляные краски портрета старого герцога.
Под этими талисманами на белом полотне сверкало полировкой фамильное серебро Атридесов, в строгом порядке расставленное вдоль громадного стола, — архипелаги приборов возле хрустальных бокалов, каждый напротив тяжелого дубового кресла. Центральная люстра классического стиля еще не была зажжена, и цепь ее тонула в тени над потолком, где прятался автоматический ядоискатель.