— Похоже, я решил, — сказал Кайнс.
— Кто-то обнаружил ваши машины, прежде чем их отключили, — сказал Пол. Заметив отчаяние в глазах матери, он оттащил ее от двери.
— Я должен был заподозрить неладное сразу же, ведь кофе так и не подали.
— У тебя есть запасной выход отсюда? — спросил Пол. — Придется воспользоваться им!
Кайнс глубоко вздохнул и произнес:
— Эта дверь продержится минут двадцать, если обойдется без лазеружей.
— Они побоятся пользоваться ими из опасения, что на нас щиты.
— Это были сардаукары в мундирах барона, — прошептала Джессика.
В дверь мерно забарабанили.
Кайнс показал направо, на ряд шкафов. Подойдя к первому, он выдвинул ящик, покрутил в нем. Вся стена со шкафами отъехала вбок, открывая черную пасть тоннеля.
— Тоже пласталь, — пояснил Кайнс.
— Вы неплохо оборудовались, — сказала Джессика.
— Мы прожили под пятой Харконненов восемьдесят лет, — произнес Кайнс и, подтолкнув их в пустоту, закрыл дверь.
Во внезапной тьме Джессика увидела перед собой на полу светящуюся стрелу. Сзади раздался голос Кайнса:
— Здесь мы разделимся. Эта стена прочнее. Она выдержит по крайней мере час. Следуйте вдоль стрел. Они будут гаснуть, когда вы пройдете. Через лабиринт вы попадете к другому выходу, там спрятан топтер. Над нами в пустыне буря. Ваша единственная надежда — подлететь к ее гребню, нырнуть в него, мчаться на нем. Мои люди проделывали такое, когда приходилось красть топтеры. Если не потеряешь высоту, можно уцелеть.
— А что будет с тобой?
— Попытаюсь спастись иначе. Если меня схватят… что же, я пока еще императорский планетолог. Скажу, что был вашим пленником.
«Бежим, словно трусы, — думал Пол, — но что еще остается делать, если я хочу отомстить за отца?» Он обернулся лицом к двери.
Джессика заметила его движение и сказала:
— Дункан мертв, Пол, ты видел рану. Для него ничего уже нельзя сделать.
— Когда-нибудь я заставлю их заплатить за все дорогой ценой, — проговорил Пол.
— Только если сейчас поторопишься, — сказал Кайнс.
Пол почувствовал руку мужчины на своем плече.
— Где мы встретимся, Кайнс? — спросил он.
— Я пошлю фрименов разыскивать вас, — путь бури известен. Поторопись, и пусть Великая Мать дарует вам удачу…
Они услышали, как он уходил, оступаясь во тьме. Нащупав ладонь Пола, Джессика легко потянула:
— Нам не следует разлучаться, — сказала она. — Да.
Он последовал за ней вдоль первой стрелы, она потемнела, едва их ноги коснулись ее. Впереди маячила другая стрела.
Оба прошли по ней, убедились, что она погасла, заметили впереди новую…
Теперь они бежали.
«Планы в планах, и в них планы, и вновь планы, — думала Джессика. — А не исполняем ли мы чужой план?»
Стрелы на полу указывали путь: повороты мимо открывающихся боковых ходов, еле заметных в тусклом люминисцентном свете. Некоторое время они шли вниз, потом коридоры повели вверх. Наконец они добрались до ступенек, почти сразу же за ними тускло засветилась стенка с темной рукояткой в середине.
Пол повернул рукоятку. Дверь отворилась вперед. Вспыхнул свет, открывая взгляду грубые каменные стенки пещеры, посреди нее осел орнитоптер. За ним на плоской серой стене обозначался контур двери.
— Куда отправился Кайнс? — спросила Джессика.
— Он поступил как и следует умелому партизанскому вожаку, — сказал Пол. — Разделил нас на две группы и устроил так, что не сможет сказать, где мы, если его захватят. Он и в самом деле не будет знать.
Пол за руку втянул ее в открывшийся зал с орнитоптером посредине. Ноги их вздымали пыль с земли.
— Здесь давно никого не было, — сказал он.
— Кайнс уверен, что его фримены отыщут нас, — проговорила она.
— Я разделяю эту уверенность.
Пол выпустил ее руку, подошел к левой дверце орнитоптера, открыл ее и забросил ранец на заднее сидение.
— Он защищен от детекторов близости, — сказал он, — на приборную панель вынесено дистанционное управление дверью и освещением. Восемьдесят лет под Харконненами научили их скрупулезности.
Джессика прислонилась к другому борту, пытаясь восстановить дыхание.
— Надо всем районом Харконнены, конечно же, установили наблюдение, — сказала она, — они не глупы. — Внутренним чувством оценив направление, она показала — Буря, которую мы видели, в той стороне.
Пол кивнул, ему вдруг расхотелось шевелиться. Он понимал причину, но знание это было не в радость. Этой ночью был момент, когда надо было решать, но теперь перед ним было неизвестное. Вообще, эту область временного пространства он знал, но сейчас его окружало неведомое. Словно бы издали он видел, как с равнины спускается в ущелье, но из многих путей наверх лишь один выводил Пола Атридеса к свету.
— Чем дольше мы ждем, тем лучше они подготовятся, — сказала Джессика.
— Забирайся внутрь и привяжись, — велел он.
Следом за ней он залез в орнитоптер, пытаясь привыкнуть к мысли, что перед ним темное будущее, которого он не видел в пророческих видениях. Вдруг с негодованием он понял, что все более и более доверяется им… и что это слабость, особенно теперь, когда пришло время решать.
«Если будешь полагаться только на зрение, остальные чувства ослабнут», — так говорили Дочери Гессера. Он задумался, давая себе слово не делать более этой ошибки… если останется жив.
Пол застегнул ремни, увидел, что мать уже пристегнулась, проверил аппарат. Расправленные крылья поблескивали тонким металлическим оперением. Он тронул рукоятку ретрактора, проследил, как сложились крылья для реактивного взлета, которому его учил Гарни Холлек. Рукоятка стартера легко сдвинулась с места. Едва ожили двигатели — засветились циферблаты на приборной панели, тихо засвистели турбины.
— Готова? — спросил он.
— Да.
Он тронул дистанционный переключатель. Тьма охватила их.
Рука его тенью скользнула над светящимися циферблатами, — впереди заскрежетала дверь. Вниз, шелестя, хлынул песок. Пыльный ветерок тронул щеки Пола. Повинуясь внезапному побуждению, он закрыл дверь со своей стороны.
Впереди, в широком темном проеме распахнутых створок, искрились затуманенные пыльной дымкой звезды. В звездном свете угадывался скалистый карниз, за ним — гребни дюн.
Пол тронул клавишу-переключатель пуска. Резким взмахом крылья вынесли топтер из гнезда. В гондолах загудели двигатели, крылья сложились для набора высоты.
Руки Джессики лежали на кнопках дублирующего пульта управления, она угадывала движения сына. Она была возбуждена и испугана. «Теперь вся наша надежда на выучку Пола, — думала она, — на его юность и быстроту».
Пол увеличил тягу двигателей. Топтер вздыбился вверх, их вжало в сидения… Все небо впереди занимала темная стена. Он увеличил мощность двигателей и площадь крыла. Еще несколько взмахов крыльев — и они поднялись над скалами, серебрящимися в свете луны и звезд. Красная от пыли вторая луна светила справа, четко обрисовывая гребень бури.
Руки Пола метнулись над панелью управления. Крылья скользнули внутрь, на поверхности остались только куцые огрызки. Перегрузка вдавила их в кресла, Пол заложил крутой вираж.
— Позади струи двигателей! — сказала Джессика.
— Вижу.
И он двинул вперед рукоять мощности. Словно перепуганный зверь метнулся их топтер в пустыню на юго-запад, навстречу буре. Под ними мелькнули тени: там начались скалы, укрывавшие базовый комплекс. А за ними — уходящие вдаль коготки дюн, один меньше другого.
И над всем горизонтом словно исполинская стена высилась туча, затмевающая звезды.
Топтер тряхнуло.
— Разрывы, — выдохнула Джессика. — Опять артиллерия.
Звериная усмешка перекосила лицо Пола.
— Похоже, не рискуют больше хвататься за лазеружья.
— Но у нас нет щитов.
— Откуда им это знать?
Орнитоптер вновь задрожал. Изогнувшись, Пол глянул назад:
— Кажется, только одному из них хватает скорости гнаться за нами.
Он вновь глядел вперед, на высившееся перед ним облако. Оно приближалось как сплошное бурлящее целое.
— Метательные устройства, ракеты, все древнее оружие, — все это мы дадим фрименам, — прошептал Пол.
— Буря, — сказала Джессика, — может, лучше повернуть?
— А как тот топтер, что гонится за нами?
— Догоняет.
— Ну, сейчас!
Пол совсем укоротил крылья, круто свернул налево к словно кипящей стене, ускорение обтянуло кожу его щек.
Казалось, они скользят к тихому облачку пыли, все сгущавшемуся и сгущавшемуся впереди, наконец закрывшему и пустыню, и луну над нею. Сгустившуюся в кабине аппарата тьму освещал только зеленый огонек на приборной панели.
В мозгу Джессики замелькало все, что ей приводилось слышать об этих бурях: что металл тает в них, как масло в кипятке, что от плоти остаются лишь кости, да и то не всегда. Под напором несущего пыль ветра аппарат подрагивал. Пол колдовал над панелью, — их круто развернуло. Она видела, как он выключил двигатели, почувствовала, как вздыбился аппарат, — вокруг них зашипел и задрожал металл.
— Песок! — крикнула Джессика.
В полумраке он отрицательно качнул головой.
Но она чувствовала, как все глубже затягивает их этот мальстрем.
Пол расправил крылья аппарата, они потрескивали от напряжения. Не отрывая глаз от приборов, он боролся за высоту.
Шум на обшивке затихал.
Топтер начало клонить на левое крыло. Отдав все внимание лишь светящемуся шарику на указателе крена, Пол сумел выровнять машину.
Джессике почему-то казалось, что они неподвижны, что движется все вокруг. Лишь светло-коричневый поток за окнами, басовитое шипение напоминали о бушующих за кабиной силах.
«Скорость ветра до семи-восьми сотен километров в час», — вспоминала она. Адреналин в крови не давал успокоиться.
— Я не должна бояться, — произнесла она вслух начальные слова литании Дочерей Гессера, — страх убивает разум.
Медленно возвращалось спокойствие, сказывались долголетние тренировки. Самообладание вернулось.