спокоиться и сделать все осторожно. Она не задохнется прямо сейчас. Чтобы уменьшить потребление кислорода, она войдет в состояние бинду. Она знает — я выкопаю ее».
Способом Бинэ Гессерит, которому его учила мать, Пол успокоил дикое биение сердца, очистил разум от всех воспоминаний, кроме самых последних. Теперь каждый изгиб и поворот на его пути вниз высветились в его памяти как кадры фильма: последовательно и мерно, пусть все происходило в доли секунды.
Наконец Пол двинулся наискосок вверх по склону, осторожно вглядываясь в песок. Он нащупал стенку ущелья, каменный выступ на ней, начал копать, осторожно раздвигая песок, чтобы не вызвать новой осыпи. Под рукой оказался кусок ткани, проведя вдоль него ладонью, он нащупал руку. Осторожно освободил ее, потом очистил от песка лицо.
— Ты слышишь меня? — прошептал он. Ответа не было.
Он стал копать быстрее, высвободил ее плечи. Тело ее безвольно подчинялось его рукам, но он сумел уловить медленное сердцебиение.
«Состояние бинду», — подумал он. Выкопав ее по грудь, он положил бессильные руки к себе на плечи и потянул вдоль склона, сперва медленно, потом все быстрее, чувствуя, как подается песок. Он тащил ее все быстрей и быстрей, задыхаясь от напряжения и стараясь удержать равновесие. Он уже, спотыкаясь, выскакивал на плотный песок на дне ущелья, подняв на плечи тело матери, когда весь склон с громким шипением, усиленным каменными стенами, поехал вниз.
Остановился он уже в самом низу, когда до выстроившихся рядов дюн оставалось метров тридцать. Осторожно положил ее на песок и произнес слово, которое должно было вывести ее из каталепсии.
Она медленно пробуждалась, делая все более глубокие вдохи.
— Я была уверена, что ты отыщешь меня, — сказала она.
Он поглядел по расщелине вверх:
— Быть может, хороший сын и не стал бы тебя откапывать.
— Пол!
— Я потерял ранец, — сказал он, — теперь он покоится под сотней тонн песка… если не больше.
— Все-все?
— Запас воды, конденспалатка, — все истинно необходимое, — он тронул карман брюк, — только паракомпас тут, — он прикоснулся к нагрудному карману, — еще нож и бинокль. Можем во всех подробностях разглядеть место, где предстоит умереть.
В это мгновение слева, из-за края расщелины выглянул диск солнца. Пески открытой пустыни заиграли разноцветным блеском. В своих скальных укрытиях засвистели птицы.
Но Джессика видела лишь растерянность в глазах Пола. С оттенком презрения она спросила:
— Этому тебя учили?
— Разве ты не поняла? — спросил он. — Все необходимое, чтобы выжить в этой пустыне, оказалось там — под песками.
— Но ты же нашел меня, — сказала она мягким убеждающим тоном.
Пол сел на корточки.
Он внимательно посмотрел вверх, на поверхность осыпавшегося песка, отмечая на ней неровности.
«Если бы удалось остановить маленький кусочек склона и верхнюю часть прорытого хода, мы, может быть, и сумели бы дорыться до ранца. Нужна вода, но у нас ее все равно мало, не хватит…» — подумал он и выпалил:
— Пена!
Джессика старалась держаться спокойнее, чтобы не взволновать его гиперфункционирующий разум.
Пол поглядел на простиравшиеся перед ними дюны, пытаясь искать не только глазами, но и носом. Определив направление, он пригляделся… темное пятно внизу, на поверхности песка.
— Специя, — сказал он, — в основе своей имеет сильнощелочную реакцию. У меня есть паракомпас: элемент питания в нем — кислотный.
Джессика села, прислонившись к стене. Не обращая более на нее внимания, Пол вскочил на ноги и отправился вниз по утрамбованной ветром поверхности осыпи, вытекавшей из расселины на дно пустыни.
Она поглядела, как он ступал, меняя ритм движений: шаг… пауза, два шага… скольжение… пауза.
Ритма не было, ничто не могло известить пустынного мародера-червя о том, что здесь движется кто-то.
Добравшись до пятна, Пол горстями набрал специю в подол своего одеяния и вернулся к расщелине. Вывалил принесенное на песок перед Джессикой, сел на корточки и принялся разбирать паракомпас с помощью кончика своего ножа. Крышка паракомпаса отскочила, сняв нагрудный мешок, он разложил на нем части компаса, вытащил источник питания, за ним последовал индикатор, от прибора осталась пустая коробка.
— Тебе понадобится вода, — сказала Джессика.
Взяв в рот питьевую трубку костюма, Пол набрал полный рот воды и выплюнул ее в коробку.
«Если у него ничего не получится, вода пропадет понапрасну, — подумала Джессика. — Впрочем, для нас это будет уже безразлично».
Ножом Пол вскрыл силовой элемент питания, высыпал из него в воду кристаллы. Слабо зашипев, они растворились.
Джессика заметила наверху какое-то шевеление. На краю расщелины один за другим усаживались пустынные коршуны, крутя головами при виде открытой воды.
«Великая Мать! — подумала она. — Чувствовать воду на таком расстоянии!»
Пол уже вновь надел крышку на паракомпас, вытащил из него кнопку регулировки, в корпусе осталось небольшое отверстие. Взяв собранный инструмент в одну руку, горстку специи — в другую, Пол вернулся к расселине, вглядываясь в склон. Без стягивающего кушака одеяние его слегка раздувалось. Он поднимался по склону, шаркая ногами по потокам песка и ручейкам пыли.
Наконец он остановился, бросил щепотку специи в паракомпас, потряс его.
Из дыры на месте установочной кнопки повалила зеленая пена. Широкою дугой Пол полил ею склон и принялся разбрасывать песок, поливая открывающиеся сухие участки.
Встав чуть пониже, Джессика спросила:
— Чем тебе помочь?
— Подойди поближе и начинай рыть, — сказал он, — надо зарыться метра на три. Не так уж глубоко. — Пока он говорил, поток пены из прибора остановился.
— Быстро, — сказал Пол, — кто знает, сколько эта пена удержит песок.
Джессика встала рядом с Полом, он тем временем затолкнул в паракомпас новую щепотку специи, встряхнул. Из отверстия вновь повалила пена.
Пол связывал песок пеной, Джессика копала руками, отбрасывая песок вниз по склону.
— Далеко еще? — тяжело дыша, спросила она.
— Глубже, — отвечал он, — и я только примерно могу определить положение. Может быть, придется расширять лаз. — Он шагнул вбок, оступившись на поехавшем вниз песке. — Делай стенки с уклоном, неотвесные.
Яма медленно углублялась, показалось дно котловины. Но ранца не оказалось.
«Неужели я ошибся в расчетах? — подумал Пол. — Я запаниковал и допустил эту ошибку. Неужели она подействовала на мои способности?»
Он поглядел на паракомпас. В нем оставалось унции две кислотного раствора.
Джессика внизу распрямилась, провела испачканной в пене рукой по щеке. Глаза ее встретили взгляд Пола.
— Попробуй расширить вверх по откосу, — сказал Пол, — осторожнее теперь…
Добавив в корпус прибора еще щепотку специи, он стал поливать песок у рук Джессики. Со второго раза ее руки наткнулись на что-то твердое. Она осторожно вытянула лямку с пластиковой пряжкой.
— Стой, не тяни за нее больше, — произнес Пол чуть ли не шепотом. — Пена кончилась.
Держа лямку в одной руке, Джессика поглядела на сына. Отшвырнув пустой паракомпас, Пол сказал:
— Дай мне другую руку. Слушай теперь внимательно. Я буду тебя тянуть вбок и вниз. Только не выпускай лямку. Сверху много не осыпется, откос укрепился. Я хочу все сделать так, чтобы твоя голова оставалась над песком. Когда эту яму засыплет, я отрою тебя, а потом мы вместе вытянем ранец.
— Поняла, — ответила она.
— Готова?
— Готова! — она стиснула пальцы на лямке.
Рывком Пол наполовину выдернул ее из ямы, голова ее была над песком, когда скрепленный пеной песок пополз, заполняя яму. Джессика оказалась в песке по грудь, левая рука ее и плечо оставались в песке, подбородок закрывала складка одеяния Пола. Плечо ее ныло от навалившейся тяжести.
— Держу! — сказала она.
Пол медленно запустил руку в песок рядом с ее рукой, нащупал полоску ткани.
— Давай вместе, — сказал он, — тяни ровнее, иначе можно порвать.
Они тянули ранец вверх, песок осыпался. Когда лямка показалась на поверхности, Пол бросил ее и высвободил мать из песка. Вдвоем они потянули лямку вниз и наконец высвободили ранец.
Через несколько минут они стояли на дне расщелины, держа ранец за лямки.
Пол поглядел на мать. Ее одеяние и лицо были запачканы пеной. Казалось, что Джессику закидывали комками зеленого мокрого песка.
— Ну и видок у тебя, — пробормотал он.
— И у тебя не лучше, — ответила она.
Они было засмеялись, но тут же протрезвели.
— Это не должно было случиться, — сказал Пол. — Я был неосторожен.
Она пожала плечами, ощущая, как присохший песок осыпается с одеяния.
— Я поставлю палатку, — сказал он, — а ты лучше сними эту одежду и вытряси ее, — он отвернулся к ранцу.
Джессика кивнула, почувствовав себя вдруг слишком усталой, чтобы говорить.
— А здесь в скале крепежные дыры, — сказал Пол. — На этом месте уже ставили палатку.
«Почему бы и нет? — думала она, отряхивая одежду. — Место удобное, — между двух скал, в четырех километрах напротив другая скала… достаточно далеко от пустыни, чтобы не привлекать червей, но и не слишком близко, чтобы облегчить переход».
Она обернулась, Пол уже поставил палатку, ее ребристая полусфера цветом не отличалась от обступивших скал. Пол шагнул мимо нее с биноклем в руках. Быстрым поворотом подрегулировал внутреннее давление, сфокусировав масляные линзы на противоположном утесе, золотившемся в лучах утреннего солнца за песчаными дюнами.
Джессика смотрела, как он вглядывается в этот апокалипсический ландшафт, в песчаные и скальные каньоны.
— Там есть какая-то растительность, — сказал он.
Джессика отыскала в ранце второй бинокль и от палатки пошла к Полу.
— Вон там, — махнул он, не выпуская бинокль из другой руки.
Она поглядела в ту сторону.
— Сагуаро, — сказала она.
— Значит, поблизости могут быть люди, — произнес Пол.