«Значит, и я должен сказать, что был другом Джемиса? — подумал Пол. — И взять себе что-то из груды?» — Он видел, как поворачивались к нему лица. От него ждали именно этого!
Напротив Пола поднялся еще один мужчина, подошел к груде, поднял паракомпас.
— Я был другом Джемиса, — сказал он. — Когда патруль застал нас у Гнутого утеса и меня ранили, Джемис отогнал нападавших и раненые смогли спастись, — он вернулся на свое место.
И вновь лица обернулись к Полу, он читал на них ожидание и потупил глаза. Кто-то ткнул его локтем и прошипел:
— Ты хочешь погубить всех нас?
Еще одна фигура поднялась из круга напротив, когда лицо ее очутилось на свету. Пол узнал свою мать. Она взяла из груды платок.
— Я была другом Джемиса, — сказала она. — Когда Дух духов вложил в сердце его правду, он удалился, сохранив мне сына.
Она вернулась на свое место.
Полу припомнилось это презрение на лице матери тогда, сразу после поединка: «Ну, как тебе нравится быть убийцей?»
И вновь все лица обратились к нему, он почувствовал страх и гнев в этих людях. Перед умственным взором его промелькнул отрывок из ленты «Культ мертвых», которую дала ему когда-то мать. Теперь он знал, что делать.
Пол медленно поднялся на ноги.
Вокруг облегченно вздохнули.
Подходя к центру круга, Пол чувствовал, как уменьшается его собственное я. Словно бы он потерял там какую-то часть себя. Он склонился над вещами Джемиса, взял бализет. Задев за что-то, запела струна.
— Я был другом Джемиса, — прошептал Пол. Слезы жгли его глаза, он заговорил громче:
— Джемис научил меня… что… когда убиваешь… платишь за это. Жаль, что я не знал его ближе.
Не глядя, он пробрался на свое место в круге, опустился на камни.
Рядом прошелестел чей-то голос:
— На его лице слезы!
Вокруг кольца послышалось:
— Усул жертвует влагу мертвому!
К его мокрым щекам прикасались пальцы, вокруг благоговейно шептали.
Услышав голоса, Джессика ощутила глубину случившегося, поняла, сколь немыслимы слезы для фрименов. Она сосредоточила мысли на словах: «Он жертвует влагу мертвому». Слезы были даром миру теней. И они были священны, вне всяких сомнений.
Ничто еще на этой планете не вбивало ей в голову мысль о ценности воды с такой силой. Ни торговцы водой, ни иссушенная кожа туземцев, ни конденскостюмы и водная дисциплина. Перед ней теперь оказалась субстанция драгоценнее прочих — сама жизнь, — переплетенная с символикой и обрядами.
Вода.
— Я трогал его щеку, — прошептал кто-то. — Я чувствую дар.
Сперва эти прикосновения пальцев к лицу испугали Пола. Он стиснул холодный гриф бализета, ощущая под ладонью струны, а потом он увидел лица людей позади, за этими ладонями, их округлившиеся от изумления глаза.
Наконец ладони исчезли. Погребальный обряд возобновился. Но теперь вокруг Пола оставалось небольшое пустое пространство. Словно люди, выражая свое уважение, отступили поодаль.
Обряд закончился негромким напевом:
Кличет полная луна,
Шай-Хулуд зовет со дна,
Ночь красна, в пыли кусты,
Смертью сильных умер ты.
Круглый диск, сильней свети,
Озари наши пути,
Дай обресть всем, кто искал,—
Счастье среди твердых скал.
У ног Стилгара оставался тугой мешок. Нагнувшись, он положил на него ладони. Кто-то подобрался поближе, согнулся у самого его локтя. В тени, отбрасываемой капюшоном, Пол разглядел личико Чени.
— Джемис распоряжался тридцатью тремя литрами, семью драхмами и тремя тридцать вторыми долями драхмы, принадлежащей племени воды, — сказала Чени. — Благословляю ее теперь, в присутствии сайидины. Эккери-акайри, эта вода, филлиссин-фоллдаси Пол-Муад'Диба! Киви акави, не более, накалас! Накелас! Измеренная и сочтенная, укайр-ан! Сердцебиениями, ян-ян-ян, друга… Джемиса.
Внезапно наступило полнейшее молчание. Чени обернулась к Полу, наконец, она произнесла:
— Там, где я пламя, да будешь ты углем. Там, где я роса, да будешь водою.
— Би-лал кайфа! — хором произнесли все.
— Пол-Муад'Дибу назначена эта доля, — сказала Чени. — Да сохранит он ее от случайности и небрежности — сохранит ее для племени. И да будет щедрым во время нужды. А когда придет время, передаст ее на благо племени.
— Би-лал кайфа, — отозвался отряд.
«Воду Джемиса придется принять», — подумал Пол.
Он медленно поднялся, подошел к стоящим и стал рядом с Чени. Отступив в сторону, чтобы не мешать им, Стилгар осторожно взял из его руки бализет.
— На колени, — произнесла Чени.
Пол стал на колени.
Взяв его за руки, она прикоснулась ими к бурдюку с водой, к его гладкой поверхности.
— Эту воду доверяет тебе племя, — сказала она, — Джемис оставил ее. Владей этой водой с миром!
Она встала, потянув за собой Пола.
Стилгар возвратил ему бализет, протянул ладонь другой руки, на которой оказалось несколько металлических колец. Разные по величине, они по-разному отражали лучи светошара.
Чени взяла в руку самое большое кольцо, надела на палец.
— Тридцать литров, — объявила она. По одному она перебрала остальные, поясняя Полу и подсчитывая — Два литра, литр, семь водных знаков по драхме каждый, один водный знак в три тридцать вторых доли драхмы. Всего — тридцать три литра, семь целых, три тридцать вторых драхмы.
Она подняла палец с кольцами, чтобы Пол мог его видеть.
— Принимаешь ли ты их? — спросил Стилгар. Глотнув, Пол кивнул:
— Да.
— Потом, — сказала Чени, — я покажу тебе, как завязывать их в платок, чтобы они не звякнули, когда не надо, — она протянула руку.
— Ты не… возьмешь их на время себе? — спросил Пол.
Чени удивленно поглядела на Стилгара. Тот, улыбнувшись, проговорил:
— Пол-Муад'Диб, иначе Усул, еще не знает наших обычаев, Чени. Возьми его водные знаки до удобного времени, пока не научишь его носить их.
Она кивнула, вынула из одеяния ленту и быстро нанизала на нее кольца, разделяя их сложными узлами, потом, поколебавшись, опустила их в сумочку под одеждой.
«Я сделал что-то не так», — подумал Пол. Вокруг посмеивались, улыбались… обратившись к своим предвиденьям, он догадался: «Предложить женщине водные знаки, значит посвататься».
— Хранители воды, — провозгласил Стилгар.
Шурша одеждой, отряд поднялся. Вперед шагнули двое мужчин, подняли бурдюк с водой. Стилгар опустил светошар и, не выпуская его из рук, направился первым в глубь пещеры.
Следовавший за Чени Пол следил за маслянистыми отблесками желтого цвета на стенках, за пляской теней, чувствовал, как торжественно притихли люди вокруг.
Джессика, которую потянула за всеми чья-то рука, подавила мгновенный приступ паники. Часть обряда была ей знакома, она уловила в словах обрывки Ботани-Джиб и Чакобсы и представляла то буйство, которое могло последовать за с виду простыми словами.
«Ян-ян-ян, — думала она, — иди-иди-иди».
Знакомая детская игра, в которую играют взрослые, позабывшие все правила.
Стилгар остановился у желтой скалы. Нажал на какой-то выступ, и камень медленно пополз вбок, открывая широкую трещину. Он вступил в нее, все последовали за ним. Они прошли какую-то решетку в виде сот, их омыл прохладный воздух.
Пол вопросительно глянул на Чени, потянул ее за рукав:
— Пахнет влагой.
— Ш-ш-ш, — ответила она. Мужской голос сзади произнес:
— В ловушке сегодня много влаги. Джемис дает нам знать, что доволен.
Потайная дверь захлопнулась за Джессикой. Она заметила, как замедляют шаг фримены около похожей на соты конструкции, подойдя поближе, ощутила на своем лице влажное дуновение.
«Ветровая ловушка! — подумала она. — Где-то на поверхности они замаскировали ее и направляют воздух сюда, в прохладную глубь, чтобы воспользоваться росою».
Они миновали еще одну скальную дверь с решетчатым сооружением над ней… за ними затворили и ее. Теперь дувший в спину сквознячок явно отзывался влагой.
Впереди светошар в руках Стилгара скрылся за головами идущих. Пол ощутил под ногами ступени, лестница загибалась налево. Лучи желтого света пробивались среди голов в капюшонах в такт неровному ритму движений опускавшихся по спирали людей.
Джессика чувствовала теперь вокруг себя напряженное ожидание, требующее полной тишины.
Ступеньки кончились, отряд прошел еще через одну низкую дверь. Лучи светошара теперь терялись под огромным куполом над их головами.
Пол почувствовал пальцы Чени на своей руке, услышал звонкий плеск капель, ощутил глубочайшее безмолвие фрименов перед святыней — водой.
«Это место я уже видел», — подумал он.
Мысль эта и ободряла и разочаровывала. Орды фанатиков его именем в крови по колено прорубали путь во вселенной на этой ветви судеб. Черно-зеленое знамя Атридесов станет внушать ужас. Одичалые легионы станут бросаться в битву, выкрикивая свой боевой клич: «Муад'Диб».
«Этого не должно быть, — подумал он, — я не хочу, чтобы это было».
Но он чувствовал в себе сознание расы, свое ужасное предназначение. И знал, что колесницу джаггернаута так просто не остановить. Она разгонялась, набирала инерцию. И если он погибнет здесь, в эту минуту, все пойдет тем же путем… через мать и не родившуюся еще сестру. Предотвратить грядущее кровопролитие могла только смерть… всех… и его, и матери, и отряда.
Пол оглянулся, люди вокруг него стали цепочкой. Его подтолкнули к низкому, вырубленному в скале парапету. За ним в слабых отблесках лампы Стилгара Пол заметил спокойную водную гладь. Она исчезла в тенях… глубокая, черная… Стенка пещеры смутно угадывалась вдали, быть может, до нее оставалось метров сто.
Джессика ощутила, как втягивает воду обтянувшая щеки и лоб кожа, как возвращается к ней упругость в присутствии влаги. Водоем был глубок, она чувствовала это и еле удержалась, чтобы не окунуть в него руки.
Слева раздался плеск. Она глянула вдоль исчезающей в полумраке цепочки фрименов, заметила Стилгара и Пола, рядом с ними хранители воды выливали свою ношу через расходомер. Она видела, как светящаяся стрелка на тусклом сером диске расходомера проворачивалась с каждым вылитым литром. Вода не смачивала стенки прибора. Джессика поняла суть всей технологии фрименов, все было просто: они добивались совершенства во всем.