Отряд начал спускаться, укрытые плащами фигуры терялись среди песка. Пол заметил, где скользнула вниз Чени. Наконец на черве остались лишь он и Стилгар.
— Первый вверх, последний вниз, — произнес Пол.
Стилгар кивнул, помогая себе крючьями, сбежал по крутому боку и спрыгнул в песок.
Дождавшись, пока делатель уберется подальше от места, где спрыгнул отряд, Пол отпустил крючья. Если червь еще не полностью выдохся, это был опасный момент.
Избавившись от пассажиров и крючьев, гигантский червь начал зарываться в песок. Пол легко побежал по его широкой спине, тщательно выбрал момент и соскочил. Спрыгнув, он бросился на поверхность дюны, покатился по ней, как его учили, и нырнул под осыпающийся гребень.
А теперь… ждать.
Чуть повернув голову, Пол поглядел через щелочку под капюшоном на небо. Остальные, можно было не сомневаться, сейчас делали то же самое. Шум крыльев он услышал раньше, чем увидел их биенье. Шелестя двигателями в гондолах, аппарат промелькнул над пустыней и по широкой дуге отправился дальше, к скалам.
«Без опознавательных знаков», — отметил про себя Пол.
Аппарат канул за хребет Хаббанья.
Птичий крик огласил пустыню. Ему ответил другой.
Стряхнув с себя песок, Пол поднялся на вершину дюны. Позади цепочкой рассыпались остальные. Пол разглядел фигуры Стилгара и Чени.
Стилгар махнул в сторону хребта. Они собрались плотнее и направились по песку, ломаным шагом, что не привлечет внимания делателя. Наконец по плотному песку у гребня дюны Стилгар подошел к Полу.
— Контрабандисты, — заметил он.
— Похоже, — согласился Пол, — но слишком уж глубоко они забрались в пустыню.
— И у них есть сложности с патрулями, — сказал Стилгар.
— Если они добрались сюда, что мешает им отправится дальше? — спросил Пол.
— Именно.
— И если они заберутся поглубже на юг и увидят там, что не следует видеть чужим, добром это не кончится. Контрабандисты торгуют и информацией.
— По-твоему, они ищут здесь специю, так? — сказал Стилгар.
— Поблизости болтается крыло, и краулер ждет его, — сказал Пол. — У нас есть специя. Надо вылить ее на песок и на эту наживку наловить контрабандистов. Следует дать им понять, что это наша земля, к тому же нашим надо попрактиковаться с новым оружием.
— Вот это — речь Усула, — сказал Стилгар, — это слова фримена.
«Но Усулу-то и принимать эти решения, что откроют дорогу страшному предназначению», — подумал Пол.
Близилась буря.
***
Если религия связала в единое целое долг и закон, человек никогда не обретет самосознания, не почувствует себя личностью. Он не станет самостоятельным.
Подвешенный к носителю краулер-фабрика контрабандистов, окруженный орнитоптерами эскорта, вынырнул из-за вершин дюн словно пчелиная матка со свитой. Маленький рой искусственных насекомых направлялся к одному из хребтов, невысокими гребнями поднимавшемуся со дна пустыни. Песок со склонов был начисто сметен недавней бурей.
В носовом фонаре фабрики Гарни Холлек склонился вперед, подрегулировал масляные линзы бинокля и внимательно поглядел вниз. За низким хребтом темнело пятно. Оно могло оказаться выбросом специи, и он передал приказ висевшему над головой орнитоптеру разведать обстановку.
Подтверждая получение приказа, топтер качнул крыльями. Вырвавшись из роя, он заспешил к темному пятну на песке и принялся обследовать его, опустив детекторы почти до грунта.
И почти тотчас взмахом крыльев и виражом дал понять всем на фабрике, что специя обнаружена.
Гарни положил бинокль на место, понимая, что сигнал, конечно, заметили. Место ему нравилось. Хребет создавал какую-то видимость безопасности. Они углубились в пустыню, нападение маловероятно… но все же. Гарни просигналил экипажам рассыпаться под хребтом, осмотреть его и занять посты, но пониже, чтобы детекторы не выдали их издалека Харконненам.
«Едва ли, конечно, харконненовские солдаты так далеко заберутся на юг, — думал он. — Земля эта все еще принадлежит фрименам».
Гарни проверил оружие, в очередной раз ругнул судьбу, не позволявшую здесь пользоваться щитами. Приходилось любыми способами отделываться от всего, что могло бы привлечь внимание червя. Оглядев место, он потер кривой шрам на челюсти и решил, что безопаснее будет отправить разведывательную партию вдоль хребта. Какая предосторожность покажется излишней, если фримены и сардаукары вцепились друг другу в глотку на всей планете?
Впрочем, сейчас его волновали фримены. Откупаться от них специей было бесполезно, и если нога твоя случайно попадала в места, где, по их мнению, чужакам бывать не следовало, — фримены становились сущими дьяволами. А последнее время они стали еще настолько хитры…
Изворотливость и находчивость этих туземцев в бою начинала раздражать Гарни. Военной подготовке их можно было только завидовать, а ведь его самого учили опытнейшие бойцы вселенной, закаленные в таких битвах, где могли уцелеть только сильнейшие и искуснейшие.
И вновь Гарни поглядел вниз, удивляясь своему беспокойству. Быть может, причиной его был червь, которого они видели… пусть и с другой стороны хребта.
В фонарь рядом с Гарни просунулась голова — командир фабрики, одноглазый и бородатый старый пират с белыми зубами, как и у всех, кто принимал специю.
— Похоже, богатое пятно, сир, — сказал он, — садимся?
— Спуститесь у края хребта, — приказал Гарни, — я высажусь со своими людьми, а вы покатите прямо к специевому пятну. Хочу поглядеть эти скалы.
— Эйе.
— В случае неприятностей, — сказал Гарни, — спасайте фабрику, мы поднимемся в топтерах.
Командир фабрики отсалютовал:
— Эйе, сир, — и нырнул обратно в люк.
Гарни снова оглядел горизонт. Приходилось считаться с возможностью встречи с фрименами, а они уж, несомненно, решат, что он вторгся в их владения. Фримены постоянно беспокоили его… их упорство в бою и непредсказуемость действий. Впрочем, работенка эта в любое время была беспокойной, но выгодной… и весьма. Тревожило его и то, что нельзя поднять наблюдателей выше. А необходимость хранить радиомолчание усугубляло нелегкое чувство.
Фабрика-краулер повернулась, начала спускаться, скользнула к сухому откосу, трапы коснулись песка.
Гарни открыл фонарь, отстегнул ремни.
Фабрика едва замерла, а он уже был снаружи, захлопнул за собой дверцу, переступил поручни страховочной сетки и спрыгнул на песок. Пятеро из его личной охраны выскочили из носового люка следом за ним. Остальные принялись отцеплять фабрику от крыла. Освободившись, носитель взмыл вверх и пошел описывать невысокие круги над краулером.
Он сразу же взревел двигателями, направляясь к темному пятну специи на песке. Рядом опустился топтер, другой, и из них посыпались люди. Высадив взвод, аппараты взмыли и зависли над головой.
Гарни расправил мышцы под гладкой кожей конденскостюма, потянулся. Маску он не стал застегивать: пусть испаряется влага, но так можно громче кричать, отдавая приказы. Он полез вверх по скалам, оглядывая местность; под ногами похрупывал галечник и фасолевый песок, вовсю пахло специей.
«Неплохое место для опорной базы, — подумал он, — было бы разумно укрыть здесь кое-какие припасы».
Он оглянулся на растянувшуюся за его спиной цепочку. Хорошие люди, даже те новички, кого еще не приходилось проверять на деле. Им не нужно постоянно объяснять, что делать. Воздух и не дрогнет… щитов нет ни на ком. В его отряде нет трусов, что потащат щиты в пустыню, забывая про червей.
С невысокой вершины Гарни видел пятно специи в полукилометре, краулер как раз подползал к ближнему краю. Он поглядел на воздушный эскорт, проверил высоту… нормально, не слишком высоко. Кивнув самому себе, он вновь направился в гору.
И тут хребет словно взорвался.
Двенадцать огненных полос взмыли в небо к зависшим топтерам и крылу. Со стороны краулера донесся скрежет металла, на скалах вдруг, откуда ни возьмись, появились воины в капюшонах.
Гарни успел только подумать: «Клянусь рогами Великой Матери! Ракеты! Они осмелились применить ракеты!»
А потом перед ним оказалась согнувшаяся в боевой стойке фигура в капюшоне, в руке воина был наготове крис. По бокам еще двое появились на скалах. Лишь глаза в щели между капюшоном и песочного цвета бурнусом видел Гарни, но и поза и манера держаться говорили, что перед ним — не новичок. И глаза были синие в синем, глаза фримена глубокой пустыни.
Опуская руку к собственному ножу, Гарни не отводил глаз от ножа противника. Раз они осмеливались пользоваться ракетами, значит, у них было и другое метательное оружие. Следовало быть настороже. По звукам сзади он мог понять, что сбита, по крайней мере, часть его крылатого эскорта. Позади уже тяжело сопели в рукопашной бойне.
Взгляд воина, что был перед ним, проследовал за движением руки Гарни… Твердо взглянув ему прямо в глаза, фримен произнес:
— Оставь нож на месте, Гарни Холлек…
Гарни заколебался, голос показался ему странно знакомым.
— Ты знаешь мое имя? — спросил он.
— Нам с тобой, Гарни, при встрече не нужны ножи, — ответил мужчина. Он выпрямился, убрал нож под одеяние, в ножны. — Прикажи своим людям прекратить бесполезное сопротивление.
Откинув назад капюшон, мужчина отвел с лица фильтр.
Потрясенный Гарни замер. Сперва ему показалось, что перед ним из небытия восстал призрак герцога Лето Атридеса. Наконец он понял.
— Пол, — прошептал он и громко сказал — Пол, это ты?
— Разве ты не веришь собственным глазам? — спросил Пол.
— Но ведь все уверяли, что ты мертв, — выдохнул Гарни, сделав полшага вперед.
— Прикажи своим сдаться, — сказал Пол, махнув вниз, к границе скал и песка. Гарни нерешительно обернулся, боясь отвести взгляд от Пола. Сопротивления почти не было. Со всех сторон их окружили пустынные воины в своих капюшонах. По крыше умолкшего краулера-фабрики разгуливали фримены. Летательных аппаратов над головой не было видно.