— Прекратите сопротивление! — заорал Гарни. Он сложил руки воронкой, чтоб стало слышнее. — Я — Гарни Холлек! Прекратите сопротивление!
Пары бойцов медленно, осторожно расходились. Удивленные лица повернулись к нему.
— Это друзья! — крикнул Гарни.
— Тоже мне, друзья, — громко откликнулся кто-то, — перерезали половину наших!
— Это ошибка, — сказал Гарни, — не добавляйте новых жертв.
Он повернулся к Полу, взглянул в его синие-синие, фрименские глаза.
На губах Пола была улыбка, но жесткий взгляд напомнил Гарни старого герцога, деда Пола. Суровый, непохожий на Атридеса: иссохшая кожа, расчетливые глаза, привыкшие взвешивать свои поступки.
— А говорили, что ты умер, — повторил Гарни.
— Так было безопаснее для нас, — ответил Пол.
В этих словах Гарни услышал извинение… другого не будет… за то, что его бросили одного, без поддержки, заставили поверить, что его юный герцог, его друг — мертв. Он подумал: «А осталось ли в этом воине хоть что-то от мальчика, которого я учил бою?»
Пол шагнул вперед, глаза его потемнели:
— Гарни…
Все случилось само собой… они обнимались… Хлопали друг друга по спине… действительно, живое тело!
— Ну, молодец! Ну, молодец! — твердил Холлек. Пол отзывался:
— Гарни, ай да старина! Старина Гарни!
Наконец они слегка отступили, поглядели друг на друга. Гарни глубоко вздохнул:
— Так вот откуда у фрименов эта боевая мудрость! Мне следовало бы догадаться. Они все время поступают так, как сделал бы я сам. Если бы только знать… — он покачал головой. — Если бы ты, мальчик, просто переслал мне весть. Ничего бы не остановило меня. Я прибежал бы сразу и…
Взгляд Пола заставил его умолкнуть.
… Твердый взвешивающий взгляд. Гарни вздохнул:
— Конечно же, нашлись бы и такие, кому стало бы любопытно, куда это сломя голову помчался Гарни Холлек, и не все ограничились бы только вопросами. Им потребовались бы и ответы.
Пол кивнул, оглядел обступивших фрименов, на лицах фидайкинов читалось любопытство. Он вновь перевел взгляд от собственных смертников на Гарни. В этой встрече он видел добрый знак, она сулила хорошее будущее. Это еще увеличивало радость.
«Если со мной будет Гарни…»
Пол взглянул вниз, за спины фидайкинов, на оставшихся в живых контрабандистов.
— За кого твои люди, Гарни? — спросил он.
— Все они — контрабандисты, — отвечал тот, — они за выгоду — где она есть.
— В нашем деле трудно найти выгоду, — отвечал Пол, уловив еле заметные движения пальцев на правой руке Гарни, старинный кодовый сигнал Атридесов, означавший, что среди контрабандистов были люди, которых следовало опасаться.
Прикоснувшись к губе, он дал понять, что заметил сигнал. Оглядел стоявших поодаль на скалах фрименов. Взгляд его упал на Стилгара. Воспоминание о его еще неясной судьбе несколько охладило оживление Пола.
— Стилгар, — сказал он. — Это Гарни Холлек, о котором я тебе говорил. Один из мастеров боя, что служили у отца, мой учитель и старый друг. Ему можно доверять полностью.
— Я слышал, — ответил Стилгар, — ты его герцог.
Пол поглядел на его профиль, темневший на фоне камней, задумался на мгновение. Что заставило Стилгара сказать именно эти слова? Ты его герцог. Что-то в интонации Стилгара, какой-то едва уловимый оттенок намекал, что сказать он хотел иное. И так это не было похоже на Стилгара, предводителя Вольного народа, никогда не скрывавшего мыслей!
«Мой герцог! — подумал Гарни, по новому оглядев Пола. — Да, Лето мертв, и титул теперь лег на плечи Пола».
И вся эта фрименская война на Арракисе начала приобретать у него в голове совершенно иной облик. Мой герцог! Давно отмерший кусок его души стал оживать. Только частью сознания воспринял он приказ Пола разоружить контрабандистов и допросить.
Полностью смысл приказа дошел до него с опозданием, когда кое-кто из его людей начал протестовать. Он покачал головой, стремительно обернулся:
— Вы что, оглохли? — отрезал он. — Это законный правитель — герцог Арракиса. Повинуйтесь его приказу!
Не скрывая недовольства, контрабандисты подчинились.
Пол подошел к Холлеку и негромко произнес:
— Гарни, я не ожидал, что в эту ловушку попадешь именно ты.
— Я полностью одурачен, — сказал Гарни. — Держу пари, это пятно специи не толще песчинки — наживка, и ничего более.
— Считай, что пари ты выиграл, — ответил Пол. Он поглядел вниз, на сдававших оружие контрабандистов. — В твоем экипаже есть еще кто-нибудь из людей моего отца?
— Никого. Все разбежались. Кое-кто зацепился среди вольных торговцев. А большая часть потратила весь заработок, чтобы только убраться отсюда.
— Но ты остался.
— Я остался.
— Из-за Раббана, — сказал Пол.
— Я было решил, что кроме мести у меня уже ничего нет.
Странный отрывистый крик прозвучал с вершины хребта. Поглядев вверх, Гарни заметил взмахивающего платком фримена.
— Приближается делатель, — сказал Пол. Он поднялся на вершину, Гарни последовал за ним, оба они поглядели на юго-запад. Вздымаемая червем гора была уже неподалеку. Пылящий след прорезал дюны.
— Довольно большой, — качнул головой Пол. Фабрика-краулер под ним лязгнула, медленно развернулась, словно гигантское насекомое, и направилась к скалам.
— Жаль, что не уцелел носитель, — заметил Пол.
Гарни поглядел на него, потом на дымящиеся обломки в пустыне, куда рухнуло крыло и топтеры, сбитые ракетами фрименов. Вдруг ему стало жаль тех людей, что погибли там… его людей, и он сказал:
— А вот отец твой более жалел бы о погибших людях.
Пол сурово поглядел на него, потом, опустив взгляд, произнес:
— Это были твои друзья, Гарни. Понимаю. Но для нас вы — бродяги, которые могли подглядеть, что не следовало бы. Пойми это.
— Прекрасно понимаю, — ответил Гарни, — и с нетерпением хочу увидеть то, о чем мне не следует знать.
Подняв глаза, Пол увидел хорошо знакомую волчью улыбку на лице Гарни, натянувшийся на челюсти шрам.
Гарни кивнул вниз, на пустыню, где повсюду рассыпались занимавшиеся своим делом фримены. Его явно удивляло, что никто и не думает беспокоиться, хотя червь приближался.
В дюнах, за пятном, что-то гулко заухало, звук, казалось, сотрясал почву под ногами стоящих. Гарни видел, как выстроились фримены на пути червя.
Червь вынырнул из песков, словно гигантская рыба, перебирая кольцами. Буквально секунда и, как прекрасно было видно Гарни с этой высокой точки, на черве прыжком оказался первый фримен, развернул его в обратную сторону, за ним на чешуйчатый поблескивающий бок последовали остальные.
— Ну, хотя бы этого тебе не положено видеть, — произнес Пол.
— Слыхал я кое-что, слухи и россказни, — удивился Холлек, — но поверить в такое нелегко, пока не увидишь своими глазами. — Он покачал головой. — Этих чудовищ боится весь Арракис, а для вас они — верховые животные.
— Ты помнишь, отец говорил о пустынной силе, — сказал Пол. — Вот она. Поверхность планеты принадлежит нам. И ни буря, ни чудовища, ни жара и безводье нас не остановят.
«Нас, — подумал Гарни. — Он имеет в виду Вольный народ. Говорит, словно и сам один из них». И вновь Гарни заглянул в синие глаза Пола. Специя. Его собственные глаза лишь отливали синевой, — ведь контрабандисты ели и пищу, привезенную с других планет, — степень синевы глаз среди них поэтому была различной. В ходу было словечко — «помазали специей», — оно значило, что кто-то становился почти туземцем. В этом выражении всегда крылся оттенок некоего недоверия.
— Было время, когда в этих широтах избегали ездить на делателе днем, — сказал Пол. — Но у Раббана не хватает авиации, теперь он не велит больше следить за каждой точкой в песках, — он поглядел на Гарни. — Появление твоих аппаратов просто потрясло нас.
«Нас… опять нас…» — Гарни качнул головой, чтобы отогнать подобные мысли:
— Ну, потрясением это оказалось не столько для вас, сколько для нас.
— А что говорят о нас в низинах и деревнях? — спросил Пол.
— Утверждают, что укрепляются, ожидая вашего штурма. Уверяют, что станут обороняться, пока вы будете истощать свои силы в бесполезных атаках.
— Слова, — ответил Пол. — Мы сковали их силы.
— Ну, вы имеете возможность отправляться куда угодно.
— Этому научил меня ты, — сказал Пол, — они потеряли инициативу, А значит, проигрывают и войну.
Гарни неторопливо, с пониманием улыбнулся.
— Враг находится там, где мне выгодно, — сказал Пол. Он поглядел на Гарни. — Ну, Гарни, хочешь, я возьму тебя к себе на службу, пусть и перед концом войны?
— На службу? — переспросил Гарни, — Милорд, я никогда и не оставлял вашей службы. Только ты у меня и остался… каково мне было узнать о твоей смерти? Вот я и дрейфовал, по возможности, ожидая, не представится ли случай продать свою жизнь за подходящую цену — за жизнь Твари Раббана.
Пол смущенно умолк.
По скалам к ним поднялась женщина. Глаза ее в щели между капюшоном и маской были обращены то на Пола, то на его собеседника. Она встала перед Полом, держа себя непринужденно, по-хозяйски, как отметил про себя Гарни.
— Чени, — сказал Пол, — это Гарни Холлек. Я говорил тебе о нем.
Она поглядела на Холлека, вновь на Пола:
— Я помню.
— Куда поехали люди на делателе? — спросил Пол.
— Они просто отгоняют его подальше, чтобы дать нам время спасти машины.
— Хорошо, тогда… — Пол умолк, принюхиваясь.
— Близится ветер, — сказала Чени.
С вершины хребта послышался голос:
— Хоу, внизу — близится ветер!
Теперь, видел Гарни, фримены заторопились. Червь не мог заставить их спешить, но ветер… Фабрика-краулер вползла на отлогий скальный откос, словно пляж выступавший из песка. Перед ним в скалах вдруг открылось отверстие… и машина исчезла за сомкнувшимися вновь скалами, словно ее и не было.
— И сколько у вас таких укрытий? — озадаченно спросил Гарни.
— Многажды много, — отвечал Пол, поглядев на Чени. — Найди Корбу. Передай: Гарни предупредил, что среди его контрабандистов не всем следует доверять.