— Пол! — отчаянно крикнула Джессика.
Он схватил ее за руку, обратил к ней исхудалое как смерть лицо и послал свое сознание к ней.
Контакт получился другим: без нежности, сочувствия, жалости, как с Преподобной Матерью Рамалло или с Алией… Но контакт был, чувства их соединились. Он потряс ее, лишил сил, от страха она словно съежилась.
Он громко сказал:
— Ты говорила мне о месте, куда ты не смеешь войти? О черном месте, куда не смеет заглянуть Преподобная. Покажи мне его.
Она покачала головой, ужаснувшись от одной этой мысли.
— Нет!
Но он не давал ей опомниться. Покоряясь его силе, она закрыла глаза, направила мысли к той тьме, что внутри.
Сознание Пола текло и вокруг, и сквозь нее, словно низвергаясь в разверзшуюся тьму. Она успела чуть заглянуть в это место, прежде чем разум ее в ужасе отшатнулся. Дрожь от увиденного, непонятно почему, сотрясала все ее существо. Там, во тьме, дул ветер, сыпались искры, пульсировали, расширяясь и сжимаясь, кольца света; извергаемые ветром из тьмы белые силуэты мелькали среди огней.
Наконец она открыла глаза, Пол глядел на нее. Он все еще держал ее руку, но и чувство контакта, и страх исчезли. Она утихомирила дрожь. Пол выпустил ее руку… словно отнял костыль. Она попыталась подняться, пошатнулась и упала бы, если бы не Чени.
— Преподобная Мать? — спросила Чени. — Что случилось?
— Я устала, — прошептала Джессика. — Я так устала.
— Посиди, — предложила Чени, — посиди здесь. — И она помогла Джессике привалиться к стене.
Через юные руки словно втекала сила. Джессика приникла к Чени.
— Он и в самом деле видел Воды Жизни? — спросила Чени высвободившись.
— Он видел, — прошептала Джессика, разум ее все еще бушевал, не в силах успокоиться после контакта. Но теперь она, словно после многонедельного шторма, вступила на твердую землю. И все Преподобные в глубине ее сознания всполошились… она чувствовала, как они спрашивают: «Что это? Что случилось? Что было в этом месте?»
Но все эти мысли таяли перед фактом — сын ее действительно был Квизац Хадерачем. Тем, кто мог быть сразу во многих местах. Воплощенной мечтой Бинэ Гессерит. Но понимание этого не успокаивало.
— Что случилось? — повторила Чени. Джессика покачала головой.
Пол произнес:
— В каждом из нас неразрывно слиты две древние силы — та, что дает, и та, что берет. Мужчине нетрудно заглянуть в то место своей души, где обитает берущая сила, но заглянуть в обиталище дающей он не в силах, оставаясь мужчиной. Женщине наоборот.
Джессика увидела, что Чени не отводит от нее глаз, но слушает Пола.
— Ты понимаешь меня, мать? — спросил Пол. Сил ей хватило, только чтобы кивнуть.
— Это голос седой древности, — сказал Пол, — чувства эти вросли в каждую клеточку нашего тела. Эти силы в нашей основе. Ты можешь сказать себе: «Да, я понимаю, как это все происходит», но когда заглянешь в глубь себя и окажешься прямо перед лицом этой грубой силы, без какой-нибудь защиты, — сразу нетрудно заметить опасность. Сразу поймешь: эта сила может победить тебя. Нет большей угрозы для Дающего, чем сила, которая берет, и нет большей угрозы для Берущего, чем сила, которая дает. И так легко покориться этим силам!
— А ты, сын мой, — спросила Джессика, — ты из тех, кто дает, или из тех, кто берет?
— Я в точке равновесия, — ответил он, — я не могу дать, не взяв, и не могу взять, не… — он умолк, поглядел на стену справа.
Чени почувствовала щекой легкое дуновение, повернувшись, заметила, как колыхнулась ткань.
— Там был Отейм, — сказал Пол, — он подслушивал.
В этих словах Чени услышала отзвук его пророческого дара, и то, что будет сейчас, она видела, словно все уже произошло: Отейм расскажет, что он видел и слышал, остальные разнесут слух, как огонь, по стране. «Муад'Диб не как все мужчины», — скажут они. Зачем волноваться? Да, он мужчина, но умеет видеть и в глубинах Вод Жизни, как это делают Преподобные. Он действительно Лисан-аль-Гаиб.
— Ты видел будущее, Пол? — спросила Джессика. — Ты расскажешь нам, что ты видел?
— Не будущее, — ответил он, — я видел настоящее, — он заставил себя сесть, отмахнувшись от Чени, принявшейся помогать. — Пространство над Арракисом полно кораблей Гильдии.
Уверенность, слышавшаяся в его тоне, потрясла женщин.
— Здесь и сам падишах-император, — продолжил Пол, подняв глаза к скалистому потолку пещеры, — и его верная ясновидящая, и пять легионов сардаукаров. Здесь и старый барон Владимир Харконнен, с ним и Сафир Хават, и семь кораблей, набитых всеми войсками, что удалось собрать. В небе над нами рейдеры всех Великих Домов, и все они… ждут!
Не в силах отвести глаз от Пола, Чени качнула головой.
Странный, ровный его тон, пронизывающий взгляд наполняли ее благоговением.
В горле ее пересохло. Попытавшись глотнуть, Джессика спросила:
— И чего они ждут? Пол поглядел на нее:
— Разрешения на посадку. Гильдия удавит любого, кто сядет на Арракисе без ее разрешения.
— Так, значит, Гильдия нас защищает? — спросила Джессика.
— Защищает! Гильдия-то и спровоцировала конфликт. Они повсюду разнесли вести о том, что мы делаем здесь, и снизились цены за проезд, так что они вдруг оказались доступными и для самых беднейших домов. Сейчас все они мечтают об одном, — как будут грабить нас.
Джессика услышала горечь в его голосе и удивилась. Сомневаться в его правоте она не могла, слова его звучали столь же убедительно, как в ту ночь, когда он рассказывал ей о том, что ждет их среди фрименов.
Пол глубоко вздохнул и сказал:
— Мать, придется тебе потрудиться. Нам нужна Вода Жизни, много Воды и катализатора. Ты, Чени, вышли разведчиков, пусть найдут предспециевую массу. Если мы разместим Воду Жизни над предспециевой массой, что может случиться?
Джессика взвесила его слова, вдруг поняла их смысл.
— Пол, — выдохнула она.
— Да, Вода Смерти, — ответил он, — дальше там пойдет цепная реакция, — он указал себе под ноги. — Малых делателей станет косить смерть, и основа всего жизненного цикла на Арракисе погибнет вместе со всей специей и делателями. Без них Арракис станет тогда подлинной пустыней…
Чени рукой закрыла рот, словно онемев от богохульства, льющегося из уст Пола.
— Вещь принадлежит тому, кто может ее уничтожить, — сказал Пол. — Мы можем уничтожить специю.
— Что же удерживает руку Гильдии? — прошептала Джессика.
— Они ищут меня, — ответил Пол. — Подумай только! Лучшие навигаторы Гильдии, умеющие прозревать сквозь время, умеющие выбрать безопаснейший курс для самого быстрого из лайнеров Гильдии, — все они ищут меня… и не видят. Как они трясутся сейчас! Теперь они знают, что их секрет у меня в руках, — Пол протянул вперед сложенную чашечкой ладонь, — Без специи они слепы!
Чени обрела голос.
— Ты сказал, что видел настоящее!
Пол откинулся назад, вглядываясь в простертое перед ним настоящее. Оно тонуло и в прошлом, и в будущем, начинавшем уже тускнеть. Вызванная специей ясность уже отступала.
— Делай, как я велел, — ответил он, — будущее для Гильдии столь же мутно, как и для меня. Линии видимости стягиваются. Все сходится здесь, у специи… раньше они не осмеливались вторгаться на эту планету, ведь вмешаться значило потерять то, что у них было. Но теперь они в отчаянии. Все дороги уходят во тьму.
***
И вот наступил день, когда Арракис стал осью вселенной, и она повернулась.
— Погляди-ка туда, на эту штуку! — прошептал Стилгар.
Пол лежал рядом с ним в расселине, на самой вершине скал Барьера, прижав глаз к окуляру фрименской подзорной трубы. Масляные линзы были сфокусированы на межзвездном лихтере, что высился в котловине под ними. С востока высокий корабль уже озаряла бледная полоска на горизонте, но с обратной стороны еще желтели освещенные светошарами иллюминаторы. За кораблем в предутренней прохладе поблескивал огнями Арракейн.
Конечно, не лихтер потряс воображение Стилгара — Пол понимал это — нет, сооружение, центральным шестом для которого он был. Многоэтажный металлический шатер радиусом более километра, составленный из металлических лепестков, окружал корабль… временное место обитания пяти легионов сардаукаров и его императорского величества, падишах-императора Шаддама IV.
Сидя на корточках слева от Пола, Гарни Холлек произнес:
— Я могу насчитать в нем девять уровней. Хватит, пожалуй, для горстки сардаукаров.
— Пять легионов, — отозвался Пол.
— Светлеет, — прошипел Стилгар, — нам не нравится этот риск, Муад'Диб. Лучше бы отступить в скалы.
— Здесь я в полной безопасности, — ответил Пол.
— На корабле есть метательные орудия, — сказал Гарни.
— Они посчитают, что на нас щиты, — ответил Пол. — Потом зачем им тратить снаряд на троих человек, если нас вдруг и заметили?
Пол перевел подзорную трубу на дальнюю стену котловины, на усеянные выбоинами утесы, на осыпи, под которыми были погребены многие из воинов отца. И он вдруг подумал, что тени этих людей взирали бы сейчас на положение дел с удовлетворением. Форты и города Харконненов за пределами Барьера теперь либо были в руках Вольного народа, либо были отрезаны от своих… словно цветы, брошенные увядать на песок. Лишь эта котловина и город в ней оставались теперь в руках врагов.
— Они могут решиться на вылазку в топтере, — заметил Стилгар, — если обнаружат нас.
— Пусть, — ответил Пол, — все равно сегодня придется жечь их топтеры… да и буря на подходе.
Он перевел подзорную трубу на дальнюю сторону посадочного поля Арракейнского космопорта, на выстроившиеся там харконненовские фрегаты и флаг компании КАНИКТ, что лениво полоскался на древке над ними. И он подумал об отчаянии там, наверху, которое заставило Гильдию высадить две группы, оставляя все прочие в резерве. Гильдия, словно человек, пробовала песок большим пальцем, прежде чем разбивать на этом месте палатку.