– А что здесь нужно ученым?
– Допросить? – с надеждой спросила Анари.
Манфорд знал, что, если попросит, она не моргнув сломает им шеи. Он не знал, как мог бы без нее обойтись.
– Впусти их. Я сам поговорю с учеными. И сообщу, если чего-то захочу.
В кабинет вошли два невысоких человека, буксируя ящик размером с небольшой гроб. Он плыл на портативных генераторах силового поля, а на крышке его диагностической панели мигали разноцветные огоньки.
Меньший из прибывших, с короткими волосами и длинным узким лицом, принадлежал к скомпрометировавшей себя расе тлейлаксов; он явно был подчиненным. После страшного скандала во время джихада Серены Батлер, когда были уничтожены фермы органов тлейлаксов, большинство людей враждебно относились к представителям этой расы, но тлейлаксы вели себя покорно и как будто привели в порядок свою экономику. В последующие десятилетия батлерианцы ревностно следили за главными планетами тлейлаксов и контролировали все проводимые там исследования. Многие проекты, к ужасу мастеров тлейлаксов, были закрыты. Но они оставались послушными, не возражали, и Манфорд не ожидал от них неприятностей.
Второй человек, очевидно, главный, принадлежал к другой расе. У него были каштановые волосы, скошенный подбородок, а в манере держаться – дотошность, делавшая его похожим скорее на бухгалтера, чем на исследователя. Он вдруг выступил вперед, демонстрируя ученые манеры и как бы примирительное отношение.
– Спасибо, что приняли нас сразу, вождь Торондо. Я Птолемей, независимый ученый и представитель Зенита в ландсрааде. А это мой добрый друг и помощник в исследованиях доктор Эльчан.
Манфорд сохранял холодное выражение.
– Что же привело вас на Лампадас? Мало кто из так называемых ученых присоединяется к нашему движению за сохранение души человечества. – Он принужденно улыбнулся. – Но я оптимист.
Птолемей помигал совиными глазами и некоторое время собирался с духом.
– Это одна из причин, по которым мы пришли. Вы, возможно, слышали о моей планете Зенит, где ведется много исследовательских проектов во благо человечества – медицинские исследования, развитие сельского хозяйства, автоматическое строительство домов для бедных на примитивных планетах. Как официальный представитель Зенита, я слышал вашу речь в Зале ландсраада и решил лично встретиться с вами.
– Да, теперь я вас вспомнил. Вы говорили для протокола.
Тогда выступление этого человека показалось неубедительным, не произвело впечатления – как будто судьбу человечества можно решить в одном ученом споре!
Птолемей улыбнулся.
– Должен признаться, что, хотя я не согласен с вашими доводами, но уважаю ваши убеждения и страсть. Когда у человека твердые убеждения, он должен их выразить – именно это делает людей великими. Можем мы с этим согласиться? Принять нечто общее?
– Только для начала.
Манфорд гадал, что нужно этому человеку.
– Я хочу верить, что мы можем говорить, как разумные люди. Ваша впечатляющая речь дала немало пищи для размышлений.
– Хорошо. – Манфорд сложил руки перед собой. – Люди думают. Машины нет. Мозг человека свят.
– Мозг человека свят, – повторила Анари.
– Наши взгляды разошлись настолько, что мы перестали слышать друг друга, вождь Торондо. Что если мы с вами начнем откровенное обсуждение разногласий? Человечество станет гораздо сильнее и счастливей, если мы с вами сумеем найти компромисс. Мы не должны враждовать.
Улыбка Птолемея была полна наивной надежды. Манфорд хранил невозмутимость.
– Когда необходимо определиться, на компромисс не идут. Это моя вера и мои принципы.
Ученый нервно рассмеялся.
– О, я ни о чем подобном не прошу! Пожалуйста, выслушайте меня. Мы все знаем, что техникой можно злоупотреблять, но по своей природе она не может быть злом. Некоторые наши ранние эксперименты касались создания тканей, в основе которых – полимеры, способные срастаться с плотью обожженных, – это работа доктора Эльчана. Врачи Сукк уже широко используют такую ткань. Но мы пошли гораздо дальше. Мы с моим сотрудником принесли вам дар, созданный в нашей лаборатории на Зените. – Птолемей указал на ящик, который покачивался в силовом поле, как гребная шлюпка на озере. – Вы найдете его весьма полезным.
Молчаливый напарник-тлейлакс не казался таким оптимистом; на самом деле Манфорд ощущал исходящий от него сильный страх, словно тот шел по канату над пропастью. Птолемей, однако, вел себя как ласковый щенок и одобрительно улыбался своему другу. Открыв ящик, тлейлакс достал из него нечто телесного цвета – ампутированную ногу!
Анари схватилась за меч. Эльчан выпалил:
– Нет, это не фокус! Пожалуйста, посмотрите.
Птолемей бросил на него удивленный взгляд.
Нет, решил Манфорд, присмотревшись внимательнее, это протез, обтянутый очень похожим на настоящую кожу полимером.
Птолемей с нескрываемой гордостью продолжал:
– На Зените есть отдельная независимая лаборатория, создающая искусственные жизнеспособные протезы, которые соединяются непосредственно с нервными окончаниями. Раньше многие жертвы джихада вынуждены были жить без ампутированных конечностей. Раньше, до неприятностей с фабриками органов… – он взглянул на доктора Эльчана и опять посмотрел на Манфорда, – лаборатории тлейлаксов поставляли выращенные в баках глаза или внутренние органы, но эту работу забросили почти сто лет назад. Теперь мы создали новую бионическую систему, которая при правильном присоединении и настройке способна подчиняться импульсам вашего мозга. Аналог мышц состоит из полимерной ткани, а нервами служат тонкие проволочки.
Он взял у партнера искусственную конечность и держал ее как опору, кончиками пальцев касаясь ткани.
– Вот наш дар, вождь Торондо, оливковая ветвь, которая покажет вам, какие преимущества дает правильно примененная технология. Благодаря ей вы снова сможете ходить! Мы с доктором Эльчаном можем вернуть вам ноги, чтобы показать, что наука способна приносить благо человечеству и облегчать страдания великого множества людей.
Манфорд не соблазнился этим предложением.
– Кимеки использовали этот же принцип, чтобы их мозг руководил механическими телами. Тело человека не машина.
Птолемей взглянул на него озадаченно.
– Конечно, машина – биологическая машина. Скелет – структурная основа, мышцы подобны кабелям и шкивам, кровеносные сосуды – переносящие жидкость проводники, нервные окончания подобны сенсорам, сердце – двигатель, а мозг – центр памяти…
– То, что вы говорите, глубоко оскорбительно.
Ученого, казалось, разочаровало равнодушие Манфорда, но он с упрямой решимостью продолжал:
– Пожалуйста, выслушайте. Взгляните на моего друга и коллегу. – Он повернулся к напарнику-тлейлаксу, хотя тот вовсе не хотел такого внимания. – Доктор Эльчан в серьезном несчастном случае потерял левую руку, и мы заменили ее протезом. Сомневаюсь, что вы это заметили.
Второй посетитель поднял руку, пошевелил пальцами и настоящей рукой задрал серый рукав, показав искусственную кожу левой руки. Манфорда передернуло от омерзения. У Анари Айдахо, стоявшей в дверях, протез тоже вызвал отвращение.
Продолжая говорить, словно проводил презентацию, Птолемей извлек из ящика-гроба второй протез.
– Мы подсоединим их к вашему телу, и вы снова станете здоровым человеком.
Он не сознавал, что затронул запретную тему.
Борясь с эмоциями, Манфорд поднял подбородок и посмотрел на Анари.
– Ты знаешь, что нужно делать, мастер меча.
Стремительно, как распрямившаяся пружина, она пришла в движение: выхватила меч и отбросила ученых в сторону. Птолемей уронил искусственную ногу на стол Манфорда, и Анари опустила на нее меч, как дровосек опускает топор. Брызнули смазка и внутренние жидкости, залив бумаги, но Манфорд и глазом не моргнул. Птолемей и Эльчан в отчаянии закричали. Анари ударила трижды, прежде чем первая конечность была безвозвратно испорчена, потом столь же быстро расправилась со второй.
– Мозг человека свят, – сказала она.
Доктор Эльчан в слезах прижал к груди левую руку, опасаясь, что мастер меча отрубит ее.
Безжизненно, словно его только что предали, Птолемей в ужасе спросил:
– Зачем вы это сделали? Эти ноги были нашим подарком.
Манфорд почти пожалел его. Ведь тот искренне заблуждался.
– Машинные технологии – соблазн. Это скользкая дорожка, – сказал Манфорд. – Если я позволю одно, где я проведу границу? Я не хочу отпирать эту дверь.
– Но вы все равно регулярно пользуетесь машинами, сэр. Ваша логика прихотлива.
Невероятно – это человек все еще пытался его переубедить! Манфорда по-своему восхищала преданность Птолемея его убеждениям, пусть и ошибочным.
– Моя вера абсолютно понятна.
Доктор Эльчан в ужасе дрожал, но Птолемей отстаивал свои принципы.
– Пожалуйста, должно же быть что-то! Если не хотите, чтобы мы дали вам искусственные ноги, позвольте соорудить простую платформу с генераторами силового поля для передвижения.
– Нет. Платформа на силовом поле – все равно техника, первый шаг на пути к разрушениям, и я этого не допущу. Ваши соблазны на меня не действуют.
Птолемей показал на обнаженный меч, который держала Анари.
– Техника создала этот меч. Техника движет корабли, на которых вы летаете с планеты на планету. Вы используете ее, только когда она служит вашим потребностям?
Манфорд пожал плечами, не желая признавать этот довод.
– Я не совершенен и приношу некоторые жертвы во имя общего блага. В империи тысячи планет, и все они должны услышать меня. Я не могу просто кричать в пространство. Это необходимый компромисс. Мне приходится использовать некоторые формы технологий ради высшего блага.
– Это лукавство, – сказал Птолемей.
– Вера способна проникать сквозь лукавство, а наука нет. – Манфред посмотрел на разрубленные протезы. – Но, когда речь заходит о моем теле, я провожу черту. Священное тело человека создано по божьему подобию, и единственная помощь, которую я принимаю, это помощь другого человека. Бесчисленные добровольцы готовы носить меня в паланкине, когда нужно. Анари, – он показал на мастера меча, – носит меня на плечах, когда это необходимо.