Марго почувствовала дрожь в мышцах правой руки Фенринга — он был в напряжении, готовясь к решающей схватке. Жена взяла графа за руку и заглянула ему в глаза. Хазимир почувствовал, что волнение его немного улеглось, а пульс стал реже.
— Пожалуй, гм, тебе стоит говорить за нас обоих, — сказал он.
Да, они вдвоем сплели смертоносную ткань плана, но в империи хватало других планов и подводных течений, пересекавшихся друг с другом. И он, и Марго были крайне удивлены, узнав о попытке покушения во время церемонии Великой Капитуляции. Это покушение организовал не какой-нибудь заклятый враг Муад’Диба, а его верный мастер меча. Граф находил это поразительным, если не забавным. При таком множестве интриг и заговоров следовало ожидать, что какой-нибудь из них закончится удачно. Фенринг чувствовал себя теневым организатором зрелищного шоу, но шоу галактического масштаба.
Если отвлечься от некоторых мелких неудобств, причиненных ему и его любимой жене, то Фенринг отнюдь не жалел о низложении Шаддама, но он не станет особенно печалиться, если наступит конец короткому, но кровавому правлению Муад’Диба. После периода неизбежного смятения он, Фенринг, сумеет установить нечто куда более эффективное и… величественное. В конечном счете любому, кто воссядет на троне, будет нужна народная поддержка, а также надежная страховочная сеть, чтобы сохранить власть.
Для начала надо добиться, чтобы Пауль Атрейдес обратился к графу за советом.
Один из солдат федайкинской охраны направился к ним. Он был похож на идущую статую. Встав на их пути, солдат поднял руку, веля Фенрингам остановиться. Вторую руку страж положил на кинжал. На грубом, словно вырубленном из куска камня лице не было никаких эмоций.
— По каким делам вы прибыли в город Муад’Диба?
— Нет нужды так грубить, — сказала леди Марго. — Нас уже проверили на выходе из челнока. Наша дочь гостит при императорском дворе и мы прибыли сюда, получив срочное послание от принцессы Ирулан.
— Вам придется отнестись к нам со всем уважением, какого мы заслуживаем, — сказал Фенринг, и в его глазах появился опасный блеск. — Я — граф Ландсраада, а это моя супруга.
Теперь было уже поздно вмешиваться. Марго понимала, что муж сознательно провоцирует этого самоуверенного мужлана. Солдат начал извлекать кинжал из ножен, но тем самым он подписал себе приговор. Фенринг сделал стремительный бросок, кинувшись на великана, и нанес удар по запястью. Пальцы федайкина разжались, и кинжал, уже извлеченный из ножен, со звоном упал на землю. Второй удар в локоть обездвижил руку солдата, а третий, нанесенный в лодыжку, сбил федайкина с ног. Ребром ладони Фенринг метко ударил соперника в висок, а потом локтем в лицо. Солдат застонал и замер, из глаза текла струйка крови.
Фенринг отступил на шаг, любуясь делом своих рук.
— Понимаю, это один из лучших телохранителей Муад’Диба.
Послышался топот бегущих к месту происшествия людей и крики других солдат.
— Ну что ж, мой дорогой, по крайней мере мы привлекли к себе внимание.
Стремительным, но плавным движением Фенринг обнажил нож и присел в боевую стойку, готовый встретить противников. Марго тоже встала в оборонительную позицию спиной к спине Фенринга. Это был один из их отработанных сценариев, и Марго надеялась, что все выйдет так, как они предвидели. Они могут разыграть из себя людей обиженных и оскорбленных тем, как Муад’Диб обходится с приглашенными гостями, но зато потом они будут наслаждаться полной безопасностью.
Но даже если этого и не произойдет, Марго была уверена, что они благополучно выпутаются из этого мелкого инцидента.
Их окружили настороженные солдаты, пара десятков людей, вооруженных длинноствольными ружьями, пистолетами, большими арбалетами, мечами. Их обоих не прикрытых защитными полями можно было легко срезать, невзирая на все их боевое искусство. Но гвардейцам нужен был приказ вышестоящего начальства, чтобы стрелять по аристократу и его жене.
— Гм, примите мои извинения, — сказал Фенринг, поднимая руки вверх. — Этот человек оскорбил мою жену, и я, кажется, слишком погорячился. Это только моя вина.
Солдат, стоявший позади других — тот самый, который проверял Фенрингов на выходе из челнока, — о чем-то тихо переговаривался с офицером. Офицер кивнул, что немного разрядило обстановку. Офицер с неудовольствием посмотрел на раненого солдата, который между тем пришел в себя.
Потом офицер смерил взглядом Фенринга.
— Всякий солдат, которого так легко может свалить любой приезжий, не может служить в гвардии Муад’Диба. Я отстраняю этого солдата от исполнения обязанностей. — Офицер сделал своим людям знак, чтобы они опустили оружие, и сказал: — Позвольте мне проводить вас в цитадель. Вы сами объясните принцессе Ирулан цель своего приезда.
Фенринг улыбнулся, когда Марго взяла его под руку. Они пошли за предупредительным офицером.
В присутствии слуг Ирулан приветствовала Фенрингов у сводчатой двери, ведущей в ее личное крыло цитадели. Высокая и элегантная старшая дочь Шаддама IV была одета в длинное черное шелковое платье с глубоким вырезом, украшенное крошечными, но ослепительно сверкающими хагальскими изумрудами, которыми был расшит лиф и короткие рукава. Светлые волосы были уложены в изящную прическу, голову венчала алмазная тиара. Ирулан выглядела так, словно вернулись старые времена, и она принимала гостей на пороге дворца в Кайтэйне.
Поприветствовав чету Фенрингов, Ирулан повела их за собой мимо письменного стола, заваленного рукописями. Фенринг с любопытством покосился на стол, но Ирулан быстро направила его к обеденному столу, уставленному закусками.
— Не составите ли вы мне компанию за обедом? Я уже вызвала Мари, но, как вы сами видите, императорская крепость очень велика.
— Мы, гм, очень волнуемся и жаждем видеть нашу дочь. — Фенринг наклонился к супнице и потянул носом, но не уловил никакого запаха. Он оглянулся и посмотрел на письменный стол, явно интересуясь, чем занимается Ирулан. Не пишет ли следующий из этих идиотских пропагандистских трактатов?
— Мы были очень сильно встревожены, узнав, что Община Сестер хочет заняться воспитанием и образованием Мари, — сказала леди Фенринг. — Мы специально послали Мари сюда, чтобы сестры не превратили ее в послушное орудие своего ордена. Но, кажется, они могут проникнуть даже в имперскую столицу. Обеспечена ли Мари безопасность здесь, на Арракисе?
Принцесса села во главе стола, покрытого белой льняной скатертью и уставленного серебряными приборами.
— Несмотря на то что мы с вами обе сестры Бене Гессерит, леди Марго, но даже мы должны признать, что иногда Община преступает дозволенные рамки. Но сейчас это не проблема, во всяком случае, в том, что касается образования и воспитания вашей дочери. Муад’Диб сказал сестрам свое веское слово. — При воспоминании о свидании с тремя Преподобными Матерями губы Ирулан сложились в ироническую улыбку. — Школа Матерей сделала большую ошибку, оскорбив императора, а он не скоро забывает оскорбления.
Слуга открыл супницу, в которой оказался темный густой ароматный суп.
— Каладанский суп из кабана, — сказала принцесса. — Любимое блюдо моего мужа.
Гости отведали суп, издавая одобрительное мычание. Ирулан к супу не притронулась.
— Пусть даже Бене Гессерит не вмешивался в воспитание вашей дочери, но у меня есть несколько вопросов. Я хотела бы знать некоторые подробности ее обучения и воспитания. Девочка очень необычная. Как и чему ее учили? — спросила Ирулан.
Фенринг бросил быстрый взгляд на жену и начал отвечать:
— Мы э-э… воспитывали ее так, как считали нужным сами. Мы не слишком баловали ее на планете Тлейлаксу. Она получила хорошее образование в нескольких дисциплинах. — Граф провел пальцем по краю пустого стакана. — Мы так стремились уберечь девочку от всех возможных опасностей, что я сам учил ее всему, что знаю, и так же поступала моя жена. Кроме того, мы э-э… воспользовались некоторыми, заинтересовавшими нас методами тлейлаксов… это была, так сказать, приправа к основному блюду.
Тревожась, что некоторые детали могут от нее ускользнуть, Марго обратилась к Ирулан:
— Что необычного вы заметили? Мари неправильно себя ведет?
— Совсем нет. Они с Алией сильно сблизились всего за несколько коротких месяцев. А ведь Алия, как вам, конечно, известно, родилась в очень странных обстоятельствах.
— Ах да, Мерзость, — сказала Марго и широко улыбнулась. — Еще одно клеймо Бене Гессерит, еще один их ярлык. Вы считаете, что и Мари родилась с врожденным знанием?
Ирулан отрицательно покачала головой.
— Нет, но она ни в чем не отстает от Алии и так же коварна. С самого начала вы были с нами не вполне честны.
— Наша дочь — особенный ребенок, — сказала Марго.
Граф улыбнулся.
— Э-э… гм, мне кажется, что эти две девочки стали закадычными подругами и с удовольствием играют вместе. Мы не могли бы желать большего.
Мгновение спустя в покои Ирулан вбежала Мари. На ней было надето праздничное бело-розовое платье с кружевной оборкой по подолу. Обута девочка была в белые туфельки, звонко стучавшие по плитам пола. Родители встали при ее появлении, и девочка, подбежав сперва к графу, обняла его.
— Спасибо вам, что послали меня на Арракис. Мне здесь очень нравится, — сказала Мари. — Со мной здесь очень хорошо обращаются, и я веду себя как хорошая девочка.
— Мы рады это слышать, дорогая.
~ ~ ~
Пауль Атрейдес, так же, как и его отец, красный герцог, допускал в свой круг опасных людей. Будучи склонным к риску человеком, он говорил, что это позволяет оттачивать чувства.
— Ваша дочь — интересный ребенок, граф Фенринг, — сказал Пауль, ведя своего гостя по лестнице в подземелье.
— У нее замечательные гены, — ответил Фенринг, не вдаваясь в дальнейшие подробности. — Я очень рад, что вы, как и мы, находите девочку исключительной.