– В чем дело? – ответил вопросом Стилгар.
– Стилгар?
– Мы оба здесь. В чем дело?
– Я обеспокоен приемом, оказанным этому гильдийцу.
– Обеспокоен? – переспросил Пол.
– Люди говорят, милорд, что вы кланяетесь нашим врагам.
– И это все? – произнес Пол. – Это те самые ленты, которые я просил тебя принести? – Он показал на катушки шигакорда в ладонях Корбы.
– Ленты… Ох! Да, милорд! Это те самые истории. Вы будете их просматривать здесь?
– Я видел их. Они необходимы Стилгару.
– Мне? – не без обиды удивился тот. Жест Пола показался ему капризом. Истории! Стилгар дожидался Пола, чтобы обсудить логическую цепь действий, необходимых для покорения Забулона. Разговор прервал своим визитом посол. А теперь еще Корба с этими историческими материалами!
– Интересно, насколько ты знаешь историю? – задумчиво произнес Пол, обращаясь к тонущему в полумраке силуэту старого друга.
– Мой господин, я могу назвать каждый мир, на котором обитал мой народ в своих скитаниях. Я знаю пределы Имперской…
– А Золотой Век? Землю? Ты не интересовался ими?
– Землю? Золотой Век? – Озадаченный Стилгар рассердился. Зачем вдруг Полу взбрели на ум стариннейшие из мифов? Разум Стилгара еще был полон информации о Забулоне, представленной штабными ментатами: две сотни и еще пять десантных фрегатов, тридцать легионов, вспомогательные батальоны, миротворческие силы, миссионеры Квизарата… Необходимые припасы (цифры были словно перед глазами), еда, меланжа… оружие, обмундирование, медали… урны праха погибших… некоторое количество специалистов: пропагандисты низшего уровня, клерки, бухгалтеры… шпионы… и шпионы среди шпионов.
– Я прихватил и синхронизатор, милорд, – заметил Корба. Он почувствовал напряженность и обеспокоился.
Стилгар покачал головой из стороны в сторону. Синхронизатор? Зачем Полу понадобилось, чтобы к проектору присоединили мнемоническое устройство? К чему искать какие-то конкретные сведения в исторических материалах? Это же дело ментата! Как всегда, Стилгар вновь ощутил глубокое предубеждение: опять эти искусственные приспособления! Подобные мероприятия всегда смущали его душу: в потоке фактов вечно обнаруживалась информация, о которой он и не подозревал.
– Сир, я пришел к вам с расчетами для Забулона! – начал Стилгар.
– Да на дегидрацию все забулонские расчеты! – отрезал Пол, воспользовавшись непристойным фрименским словечком, означавшим, что речь идет о такой воде, к которой нельзя прикоснуться, не замаравшись.
– Мой господин!
– Стилгар, – начал Пол, – тебе абсолютно необходимо обрести внутреннее равновесие, которое можно обрести, лишь учитывая долгосрочные эффекты. Корба принес с собою все те крохи информации о древних временах, которые уцелели после Бутлерианского джихада. Начнем с Чингисхана.
– Чингисхана? Кто-нибудь из сардукаров, милорд?
– Нет, он жил задолго до них. Он истребил… миллиона четыре людей.
– О, для этого требуется соответствующее оружие, сир. Лучеметы или…
– Стил, сам он не убивал. Он тоже воевал чужими руками. Тоже рассылал свои легионы, как и я. Вот еще один император, о котором ты должен помнить. Его звали Гитлер. Этот погубил уже больше тридцати миллионов. Неплохо для того времени.
– Тоже руками легионов? – спросил Стилгар.
– Да.
– Не слишком впечатляющие цифры, милорд.
– Отлично, Стил. – Пол поглядел на катушки шигакорда в руках Корбы. Тот стоял, мечтая только об одном: бросить все и убежать отсюда. – Вот другие цифры: по весьма умеренным оценкам, я истребил шестьдесят один миллиард людей, уничтожил всю жизнь на девяноста планетах, полностью деморализовал еще пять сотен миров. Я истребил последователей сорока религий, существовавших от…
– Это же неверные! – запротестовал Корба. – Неверные все до одного!
– Нет, – возразил Пол, – они верили…
– Господин мой изволит шутить, – дрожащим голосом отвечал Корба. – Десяти тысячам миров джихад принес ослепительный свет.
– Не свет – навел тьму кромешную, – отвечал Пол. – После джихада Муад’Диба человечество будет приходить в себя сотню поколений. Трудно представить, чтобы люди не осознавали этого, – лающий смешок вырвался из его горла.
– Что так развеселило Муад’Диба? – спросил Стилгар.
– Я вовсе не радуюсь. Просто мне представился император Гитлер с подобными словами на устах. Конечно же, и ему они приходили в голову.
– Но ни у одного правителя еще не было такой мощи, – принялся возражать Корба. – Кто осмелится противостоять вам? Ваши легионы уже контролируют известную Вселенную и все…
– Легионы контролируют? – спросил Пол. – Интересно, сами они знают об этом?
– А вы, сир, повелеваете своими легионами, – перебил Стилгар Императора. По тону его чувствовалось, что он внезапно осознал собственное место в длинной цепи наделенных властью, ведь вся эта мощь подчинялась его руке.
Направив таким образом мысли Стилгара в желательном направлении, Пол обратил все свое внимание к Корбе.
– Положи записи сюда, на диван.
Когда Корба повиновался, Пол произнес:
– Как проходит прием, Корба? Моя сестра полностью контролирует ситуацию?
– Да, милорд, – осторожным тоном отвечал Корба. – Чани следит за всем через потайное окошко. Она опасается, что среди гильдийцев могут затесаться сардаукары.
– Не сомневаюсь в ее правоте, – проговорил Пол. – Шакалы сбиваются в стаю.
– Баннерджи, – Стилгар назвал имя шефа безопасности Императора, – уже выражал опасения, что они могут попытаться проникнуть в запретные апартаменты Цитадели.
– Они уже рискнули?
– Нет еще.
– Однако в парке имела место некоторая сумятица, – проговорил Корба.
– Какого рода? – требовательным тоном бросил Стилгар.
Пол кивнул.
– Незнакомцы, – произнес Корба, – они входили и выходили, мяли растения, шептались… мне доносили о кое-каких возмутительных высказываниях.
– Например? – спросил Пол.
– Ну, скажем, «так вот как расходуются наши налоги?». Мне сказали, что эту фразу произнес сам посол.
– Это неудивительно, – проговорил Пол. – В садах было много чужаков?
– Несколько дюжин, милорд.
– Баннерджи расставил около дверей отборную стражу, милорд, – заговорил Стилгар. С этими словами он повернулся. Единственный оставшийся светильник осветил половину его лица. В скудном свете черты друга сразу напомнили Полу что-то из их Пустынных времен. Он не стал припоминать обстоятельства – все внимание его было обращено на лицо Стилгара. На туго обтянутом кожей лице фримена отражались едва ли не все мысли, проскальзывающие в уме. Ныне он сомневался… его беспокоило необъяснимое поведение Императора.
– Мне не нравится вторжение в сады, – проговорил Пол. – Одно дело вежливо встретить гостей… посольство все-таки, но это…
– Я распоряжусь, чтобы всех их выдворили, – вызвался Корба. – Немедленно!
– Подожди! – приказал ему Пол, едва Корба стал поворачиваться к выходу.
Во внезапно наступившей тишине Стилгар переступил так, чтобы видеть лицо Пола. Сделано было великолепно. Пол просто восторгался тем, как это делают фримены. Никакой прямолинейности, гибкость, хитрость и ловкость, к которым примешивается уважение к личности, порожденное необходимостью.
– Сколько сейчас времени? – спросил Пол.
– Почти полночь, сир, – отвечал Корба.
– Иногда я думаю, Корба, что я и есть самое совершенное из моих творений, – сказал Пол.
– Сир! – В голосе Корбы слышалась боль.
– А ты чувствуешь трепет передо мной? – спросил Пол.
– Пол Муад’Диб, звавшийся Усулом в нашем сиетче, – начал Корба, – тебе известна моя преданность…
– А ты не ощущаешь себя апостолом? – продолжал Пол.
Корба не понял его, но тон истолковал правильно.
– Мой Император знает, что совесть моя чиста.
– Шаи-Хулуд, спаси нас! – пробормотал Пол.
Невысказанные вопросы развеял свист, раздавшийся вдруг за дверью в зале. Свист умолк после резкой команды.
– Корба, мне кажется, ты переживешь все это, – проговорил Пол и увидел огонек понимания в глазах Стилгара.
– Но в садах чужаки, сир, – напомнил ему Стилгар.
– Ах да, – усмехнулся Пол. – Пусть Баннерджи выставит всех, Стил. Корба поможет.
– Я, сир? – Лицо Корбы выражало глубокое беспокойство.
– Кое-кто из моих друзей уже позабыл, что раньше они назывались Вольным Народом, – обратился Пол к Корбе, слова свои предназначая Стилгару. – Запомни тех, кого Чани назовет сардаукарами, и прикажи убить всех. Сделай это. Пусть все будет сделано тихо, без ненужного шума. Не следует забывать, что законы веры и власти не сводятся к простому выполнению договоров и обрядов.
– Повинуюсь воле Муад’Диба, – прошептал Корба.
– А расчеты для Забулона? – спросил Стилгар.
– Завтра, – отвечал Пол. – Когда в садах не останется чужаков, объяви, что прием закончен. Партия сыграна, Стил.
– Понимаю, милорд.
– Уверен в этом, – отвечал Пол.
Вот бог поверженный лежит – он пал, и низко пал.
Мы для того и строили повыше пьедестал.
Эпиграмма тлейлаксу
Алия сидела, уперев руки локтями в колени, положив на кулаки подбородок, и разглядывала останки: эти несколько источенных песком и ветром костей и лохмотья плоти недавно принадлежали молодой женщине. Остальное – руки, голову, верхнюю часть тела – сожрала кориолисова буря. Песок вокруг был теперь покрыт следами врачей и следователей, высланных по указанию ее брата. Все они уже разошлись, рядом с ней оставалась одна лишь похоронная команда – они стояли чуть в стороне. Хейт – среди них, ожидая, пока она завершит свое таинственное исследование.
Золотистое солнце струило теплый полуденный свет, как и положено в этих широтах.
Тело обнаружили несколько часов назад с низколетящего курьерского топтера – приборы вдруг зарегистрировали слабый водяной след, там, где влаги не должно быть и в помине. После сообщения на место прибыли эксперты. Они узнали… что женщине этой было около двадцати лет, что она – фрименка и привержена семуте… Умерла она здесь, в Пустыне, от тонкого яда, изготовленного тлейлаксу.