– Видишь ли, – снова зарокотал бас, – это твой дед по материнской линии. Ты меня знаешь. Я – барон Владимир Харконнен.
– Но… ты же давно умер, – едва не задохнулась Алия.
– Ну конечно же, моя дорогая! Большинство из тех, кто осаждает тебя сейчас, тоже давным-давно мертвы. Но никто из них не хочет и не может тебе помочь. Они тебя просто не понимают.
– Уходи, – умоляюще произнесла Алия. – О, прошу тебя, уходи.
– Но тебе нужна помощь, внучка, – не согласился барон.
Как поразительно он выглядит, – прикрыв веки и разглядывая огромную фигуру, подумала Алия.
– Я прямо-таки жажду помочь тебе, – льстиво увещевал барон. – Другие дерутся между собой, чтобы завладеть твоей душой целиком. Каждый хочет управлять тобой. Но я… Я хочу занять в твоей душе только маленький уголок.
Другие жизни в сознании Алии снова подняли гвалт. Прилив снова начал захлестывать Алию, когда она вдруг услышала голос матери. Ведь она жива, – подумалось принцессе.
– Молчать! – скомандовал барон.
Собственное желание Алии усилило команду, громко прозвучав под сводами сознания.
Наступившая тишина омыла Алию, словно холодной водой. Женщина почувствовала, как начинает замедляться ее пульс. Раздался успокоительный голос барона.
– Ну что? Вместе мы непобедимы. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
– Что… что ты от меня хочешь взамен? – прошептала Алия.
Жирное фатоватое лицо стало грустным.
– Ах, моя дорогая внучка, – сказал он. – Я хочу всего-навсего несколько простых удовольствий. Позволь мне хотя бы немного прикоснуться к твоим чувствам. Никто об этом не узнает. Пусть я почувствую хотя бы маленький уголок этих чувств, например, когда ты с любовником. Разве это не малая цена?
– Д-да.
– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно хрюкнул барон. – Взамен я могу очень многое для тебя сделать. Я могу давать тебе советы, помогать тебе рекомендациями. Ты будешь непобедима внутри и снаружи. Ты сметешь со своего пути всякую оппозицию. История забудет твоего брата и восславит тебя. Тебя ожидает великое будущее.
– Ты… не позволишь… другим одержать верх?
– Они не устоят против нас! Поодиночке они нас раздавят, но вместе мы им покажем. Сейчас я продемонстрирую. Слушай.
Барон замолчал, исчез и его образ. Ни одной памяти, ни одного образа, ни одного голоса не появилось в сознании.
Дрожа всем телом, Алия с облегчением вздохнула.
Вместе со вздохом явилась мысль. Она как будто была ее собственной, но позади нее слышались тихие голоса:
– Старый барон был воплощением зла. Он убил твоего отца. Он убил бы и тебя с Полом. Барон пытался это сделать, но у него ничего не вышло.
Раздался голос барона, хотя его лица не было видно:
– Конечно, я бы убил тебя. Разве ты не стояла на моем пути? Но этот спор кончился. Ты победила, дитя мое. Теперь ты – новая истина.
Алия кивнула, слегка поцарапав при этом движении щеку о шероховатую скамейку.
В его словах есть рациональное зерно, – подумала женщина. Старое предписание Бене Гессерит вполне согласовывалось со словами барона: «Цель спора – изменить природу истины».
Да… именно так Бене Гессерит истолковал бы слова барона.
– Точно! – воскликнул барон. – Кроме того, я мертв, а ты жива. Мое существование очень хрупко. Я лишь суть памяти внутри тебя. Я полностью подчинен тебе и прошу лишь крошечную мзду за те глубокие советы, которые могу дать тебе.
– Что бы ты посоветовал мне сейчас? – спросила Алия.
– Ты очень обеспокоена приговором, который вынесла вчера, – ответил барон. – Ты сомневаешься в том, что слова Паймона были верно переданы тебе. Возможно, Джавид увидел, что Паймон угрожает прочности его позиций при твоей особе. Разве не это сомнение терзает тебя?
– Д-да.
– Твое сомнение основано на точном наблюдении, не так ли? Джавид проявляет все больше интимности в отношении тебя. Это заметил даже Дункан, не правда ли?
– Ты же знаешь, что правда.
– Так вот и возьми Джавида в любовники и…
– Нет!
– Ты беспокоишься о Дункане? Но твой муж – духовный мистик. Его не тронут действия плоти, они не принесут ему ни малейшего вреда. Разве ты иногда не чувствуешь, как он далек от тебя?
– Н-но он…
– Духовная часть Дункана поймет, надо ли ему знать о том инструменте, с помощью которого был устранен Джавид.
– Устра…
– Ну конечно! Опасные инструменты надо использовать, но потом их выбрасывают, чтобы они не стали слишком опасными.
– Тогда… почему… я хочу сказать…
– Ах ты, тупица! В этом уроке содержится большая ценность.
– Не понимаю.
– Ценности, моя дорогая внучка, принимаются в зависимости от их успеха. Преданность Джавида должна быть безусловной, его восприятие твоей власти – абсолютным, а его…
– Мораль этого урока переходит…
– Не будь такой тупой, внучка! Мораль должна всегда основываться на практичности. Вспомни о Цезаре и прочих. Победа бесполезна, если она не приносит исполнения сокровенных желаний. Разве тебя не привлекает мужественность Джавида?
Алия едва не задохнулась – настолько была ненавистна сама мысль сделать это признание, к которому ее принудила полная обнаженность перед внутренним наблюдателем.
– Д-да.
– Очень хорошо! – Фраза прозвучала в мозгу женщины очень игриво. – Вот теперь мы начинаем понимать друг друга. Когда он станет беспомощным, лежа в твоей постели, убежденный в том, что ты его рабыня, заведи шутливый разговор и спроси его о Паймоне. При этом больше смейся. Когда же он признается в обмане, возьми нож и воткни его между ребер Джавида. Поток крови может многое добавить к удовлет…
– Нет, – горячо зашептала Алия. Во рту у нее пересохло от ужаса. – Нет… нет… нет…
– Тогда я сам сделаю это за тебя, – не сдавался барон. – Это надо сделать; ты сама это признаешь. Если ты все устроишь, то я предлагаю временное помутнение…
– Нет!
– Твой страх так прозрачен, внучка. Мое управление твоими чувствами может быть лишь временным. Есть и другие, которые могут имитировать то совершенство, с которым… Но ты и сама все знаешь. Со мной люди сразу догадаются о моем присутствии.
Ты знаешь, что делает Закон фрименов с такими одержимыми. Они подлежат казни. Да – даже ты, но я не хочу, чтобы это произошло. Я сам позабочусь о Джавиде, а когда все будет кончено, отойду в сторону. Тебе надо только…
– Это будет еще один добрый совет?
– Он избавляет тебя от опасного инструмента. И, детка, он устанавливает рабочие отношения между нами, отношения, которые научат тебя правильно судить в будущем, что…
– Научат меня?
– Естественно!
Алия прижала пальцы к глазам и стала думать, прекрасно отдавая себе отчет в том, что каждая ее мысль становится достоянием присутствующего в ней барона, а порожденные им мысли могут восприниматься ею как ее собственные.
– Зря ты так волнуешься, – льстиво проговорил барон. – Этот Паймон уже…
– То, что я сделала, было несправедливо! Я была утомлена, а надо было найти доказательства…
– Ты поступила совершенно правильно! Твой суд не может основываться на такой глупой абстракции, как Атрейдесово понятие о равенстве. Именно оно заставило тебя ворочаться всю ночь, а не смерть Паймона. Ты приняла правильное, хорошее решение! Он был еще одним опасным инструментом, а ты действовала в интересах сохранения порядка в вверенном тебе обществе. Вот достойное основание суда, а не эта бессмысленная справедливость. Нигде в мире нет равной для всех справедливости. Любое общество рухнет, если попытаться проводить в нем идею всеобщего равенства.
Алия почувствовала удовольствие от похвалы в адрес своего приговора, но испытала потрясение от аморальности аргументов.
– Равенство Атрейдесов… было… – она отняла ладони от глаз, но веки остались прикрытыми.
– Все твои духовные судьи должны знать об этой ошибке, – продолжал поучать барон. – Решения должны быть взвешенными в том, что касается их пользы в достижении упорядоченного общества. Цивилизации прошлого в огромном количестве терпели крушение, именно наталкиваясь на скалу равной справедливости. Эта глупость уничтожает естественную иерархию, которая гораздо более важна. Любой индивид имеет значение только в свете своего отношения к твоему тотальному обществу. Пока общество не упорядочено в логической последовательности, в нем никто не может найти себе места – ни низшие, ни высшие. Да, да, внученька! Ты должна быть суровой матерью своему народу. Твоя обязанность – хранить порядок.
– Все, что делал Пол…
– Твой брат умер неудачником.
– Но о тебе можно сказать то же самое!
– Верно… но со мной произошел несчастный случай, который я не мог предусмотреть. Ладно, давай теперь займемся Джавидом, как я тебе говорил.
Она почувствовала, как против ее воли тело наливается приятным теплом. Она подумала: Если это будет сделано, то только для того, чтобы поставить Джавида на место. Нет нужды убивать его. Дурак все расскажет и так… в моей постели.
– С кем вы разговариваете, госпожа? – спросил женский голос.
В какой-то момент ошеломленная Алия подумала, что это один из ее внутренних голосов, но потом поняла, что это не так, и открыла глаза. Начальница амазонской гвардии Зияренка Валефор стояла возле скамьи и, озабоченно нахмурившись, смотрела на свою повелительницу.
– Я говорила со своими внутренними голосами, – сказала Алия и села. Она чувствовала себя отдохнувшей после того, как какофония внутренних голосов наконец смолкла.
– С внутренними голосами, о, я поняла госпожа. – Глаза Зияренки блеснули уважением. Все знали, что Святая Алия пользуется для совета внутренними источниками, недоступными другим смертным.
– Приведи Джавида в мои апартаменты, – приказала Алия. – Мне надо обсудить с ним один очень важный вопрос.
– В ваши апартаменты, моя госпожа?
– Да, в мои личные покои.
– Как прикажете, госпожа. – Амазонка отправилась выполнять приказ.
– Одну минуту, – окликнула ее Алия. – Мастер Айдахо уже уехал в сиетч Табр?