Опереться на этот юридический аргумент предложил Сафир Хават, но люди Гильдии предпочитали следовать своим должностным инструкциям. Однако увидев решительное выражение лиц Лето и однорукого эрцгерцога, они уступили.
– Если вы заплатите за провоз ваших кораблей, то мы доставим их в любую точку известной вселенной по вашему требованию.
С кораблями на Икац отправился Гарни Холлик, захвативший с собой бализет. Правда, Лето сомневался, что на Икаце у трубадура будет время на сочинение и исполнение баллад. Сафир был направлен на Кайтэйн, чтобы представить при дворе доказательства ужасающих преступлений Моритани и потребовать имперского суда или, если возможно, организации карательной экспедиции.
На время отсутствия Лето его обязанности по управлению планетой брала на себя Джессика. Она разрывалась между желанием последовать за своим герцогом и остаться на Каладане, чтобы охранять их сына. Но Дункан еще до рассвета забрал двенадцатилетнего Пола и исчез с ним в неизвестном направлении. Не пытаясь ни в чем разубедить герцога, Джессика попрощалась с ним в космопорте Кала-Сити и обняла, показав этим, насколько глубока ее привязанность.
Лето застыл в ее объятиях, вспомнив, как мила была Илеса в свадебном платье. Но Джессика была здесь, рядом, теплая, живая и настоящая. Выражение лица герцога смягчилось, решимость едва не поколебалась. Но он не мог позволить себе слабости – ни умом, ни сердцем. Он будет сражаться бок о бок с Армандом Икацом, мстя за нападение на свой дом, за смерть Илесы, ради защиты своего сына.
Лето взял себя в руки, как после смерти Виктора и самоубийства Кайлеи. У него не было времени на слабость и колебания любви. Разве не этому учат послушниц Бинэ Гессерит? Лето отстранился от Джессики, поцеловал ее и направился к трапу, где его уже ждали спутники. Сейчас у него была только одна, ясная и отчетливая цель.
Несостоявшаяся свадьба была для Лето чем-то большим, чем торговой сделкой или политическим соглашением. Ошибка его отца с Еленой заключалась в том, что тот рассматривал брак только как стратегический ход в большой имперской игре. Старый Пол не вкладывал в брак никаких личных человеческих чувств. Он мог быть любимым народом герцогом и хорошим отцом, но был отвратительным мужем. Пол не желал, чтобы его действия диктовались волей случая, да и не нуждался в этом.
Лето испытал своеобразное облегчение, когда его корабли поднялись в воздух и полетели к лайнеру, чтобы занять места в огромном грузовом отсеке. Гигантские двери закрылись. Дело было сделано.
Лето вместе с эрцгерцогом находился во флагманском фрегате Икацской делегации. Арманд был подавлен свалившимся на него горем, и Лето счел своим долгом друга и верного союзника находиться в это трудное время рядом с ним, чтобы общими усилиями противостоять злу, с которым они оба столкнулись лицом к лицу.
Бледный и возбужденный Уитмор Бладд сидел рядом с Гарни. Щегольская одежда мастера меча был изрядно потрепана, потеряв все свое павлинье изящество. Рапира висела на боку, но казалось, у Бладда не было ни малейшего желания к ней прикасаться.
На Икац Бладд вез маленький плазовый куб с частицей праха Ривви Динари. Этот куб будет заложен в новый монумент. Эрцгерцог Икац поклялся воздвигнуть величественный мемориал в честь тучного мастера меча, без колебаний пожертвовавшего своей жизнью.
При взгляде на этот куб, где, словно взвешенные в прозрачном тумане, плавали частицы пепла, Бладд всякий раз испытывал внутренний стыд. Эрцгерцог почти не общался с ним, не замечая присутствия своего единственного теперь мастера меча. Уитмор Бладд понимал, что его имя едва ли будет упомянуто в исторических хрониках, описывающих то страшное событие.
Теперь, когда у Лето появилось время для осмысления предстоящих военных операций и оценки стоимости перевозки войск, до герцога стали доходить истинные масштабы затрат, которых потребует ведение полномасштабных боевых действий. Если бы безумный правитель Груммана придерживался правил ведения войны убийц, то в ней были бы конкретные цели, единичные жертвы, и не было бы никакой нужды в гигантском военном флоте и в расходах на его перевозки и содержание.
– Эта война может сделать меня банкротом, Арманд, – сказал Лето.
Эрцгерцог повернул к нему свое изможденное лицо.
– Дом Икаца возьмет на себя половину ваших расходов. – Он прикрыл тяжелые веки. – Честь стоит куда дороже.
В грузовом отсеке лайнера смотреть было особенно не на что, но эрцгерцог все же выглянул в иллюминатор и окинул взором военные корабли Атрейдеса, которые скоро соединятся с его собственными боевыми судами.
Когда лайнер завис на орбите над Икацом и из открытых люков вылетела внушительная армада боевых кораблей, словно почетный эскорт эрцгерцогского фрегата, на каналах дворцовой связи начался настоящий переполох.
Небрежно махнув уцелевшей рукой в сторону мастера меча, Арманд негромко приказал:
– Бладд, скажите им, кто мы! Скажите, что никакой угрозы нет.
Лицо эрцгерцога казалось мертвым, в нем не было даже злорадства, когда он добавил:
– Мне очень хочется заглянуть в глаза герцогу Видалу и посмотреть, как он будет изворачиваться. Он очень удивится тому, что я еще жив. Интересно, что он будет говорить в свое оправдание?
– Он скажет, что доказательства его предательства, которые мы везем с собой, не более чем фальшивка, – ответил Лето.
– Он может говорить все, что ему угодно, но я поверю только истине.
Но герцог Видал не дал им такого шанса. Со взлетной площадки возле Икацского дворца стартовала большая группа кораблей и, взлетев в воздух, покинула основной континент при появлении на орбите превосходящих военных сил. Сотни судов стремительно пересекли море в направлении элаккского континента. Этот массовый исход начался именно с неожиданного появления множества каладанских военных кораблей, направившихся на посадку.
Лето вполне понимал причину этой паники.
– Увидев такую мощную флотилию, они наверняка решили, что это военное нападение.
Но неужели Икаццы настолько утратили благородство, что бросили на произвол судьбы своих женщин и детей перед лицом нападения – пусть даже и превосходящего по силам – противника? Почему они ведут себя как воры, застигнутые на месте преступления?
– Сейчас я их вразумлю, – сказал Бладд и напористо заговорил в микрофон: – Вернулся эрцгерцог Икац. Он немедленно созывает военный совет. Мы везем очень важные новости.
– Эрцгерцог жив? – изумленно выпалил дежурный диспетчер космопорта. – Нам сказали, что он убит вместе со своей дочерью и множеством людей Дома Атрейдесов!
Арманд болезненно скривился. Лето привстал с кресла.
– Кто вам это сказал? Как эта информация достигла Икаца?
– Нам сказал об этом герцог Прад Видал. Он принял на себя обязанности временного правителя Икаца.
Лицо эрцгерцога потемнело от гнева, а Гарни глухо прорычал:
– Ни один курьер не смог бы доставить сюда эту информацию, милорд. За все время после трагедии ни один корабль не покинул Каладан. Мы – первые. Никто не мог распространить эту новость.
– Видалу не нужен был курьер, – сказал Лето. – Он знал, что атака должна была произойти. Но я не ожидал, что он будет действовать с такой поспешностью. Видимо, он просто глупец.
– Он очень нетерпелив. Он не предполагал, что мы перережем всякое сообщение Каладана с внешним миром после устроенной в замке резни. Не рассчитывал он и на то, что кто-нибудь из нас останется в живых. Он сильно торопился занять мой трон и не стал дожидаться подтверждения. – Арманд взял из рук Бладда микрофон и отдал распоряжения: – Немедленно арестуйте герцога Видала. Ему предстоит ответить на ряд неприятных вопросов.
Сверху было видно, что во дворце творится невообразимая суета. С площадки продолжали один за другим подниматься корабли. Это было похоже на беспорядочное отступление военного флота. Кто это? Сторонники Видала? Небольшая группировка, поддержавшая притязания элаккского губернатора на власть, не могла, конечно, рассчитывать на победу в столкновении с мощным флотом Атрейдеса, и мятежники прекрасно это понимали.
– Он хотел занять мой дворец, но не учел, что за него придется драться. Теперь он бежит назад, в Элакку, чтобы спрятаться за стенами своих укреплений – надеясь, что они окажутся достаточно прочными, – было видно, что эрцгерцог с трудом сдерживает рвущуюся наружу ярость.
– Прежде чем заняться грумманской угрозой, нам, как я вижу, придется для начала раздавить тараканов, скопившихся под вашим половиком, милорд, – сказал Гарни.
Поток кораблей устремился от дворца в направлении побережья и открытого океана. Арманд в бешенстве сжимал и разжимал свой единственный кулак.
– Герцог Лето, прикажите вашему флоту атаковать эти корабли. Это решит часть наших проблем.
Лето выпрямился в кресле.
– Арманд, это нарушение правил ведения войны убийц. Надо минимизировать ненужные потери. Выбирайте только благородные цели. Если вы ошибетесь, то это может привести к гражданской войне и навлечь санкции Ландсраада.
Арманд медленно наклонил голову в знак согласия. Флагманский фрегат пошел на посадку.
– Да, я не могу на это пойти. Гражданская война заставит меня отложить удар по Грумману.
Харконнены убили всю мою семью, но я выжил, несмотря на то, что Тварь Раббан устроил за мной потешную охоту. За время прохождения курса обучения на Гинаце я участвовал во многих сражениях, потом я помогал герцогу Лето отвоевать Икс у тлейлаксу, и во всех этих испытаниях и сражениях я уцелел. Я не в состоянии пересчитать все битвы, в которых я участвовал на стороне Дома Атрейдесов. Да их и невозможно пересчитать. Единственное, что имеет значение, – это то, что я до сих пор и жив и могу снова постоять за Дом Атрейдесов.
Своими жесткими черными волосами и резкими чертами лица Дункан Айдахо разительно отличался от Пола Атрейдеса. Так как они не могли представляться как отец и сын, то выдавали себя за дядю и воспитанника.