лся отчаянным усилиям Моритани, сколько недоумевал по поводу того, что Моритани стремился не одержать победу, а всеми силами задержать наступление противника. Герцог видел, что это понимает даже Пол. Неужели Моритани отказался от войны убийц и ведет теперь войну на истощение?
В этот момент поступило сообщение от эрцгерцога Арманда, полученное им от фронтовой разведки.
– Грумманские силы заняли новые позиции вокруг Ритки. Войска получили подкрепление за счет частей, вышедших из подземных бункеров. Командиры поклялись, что будут стоять насмерть.
– Значит, будет кровавая баня, прежде чем мы сможем войти в Ритку. – Лето недоуменно покачал головой.
Вернулись Дункан и Гарни, охотившиеся за военачальником в шлеме с черным плюмажем. Едва переводя дыхание и стряхивая с мундиров пыль, они доложили ошеломляющую новость. Лето не мог скрыть гнев, слушая рассказ о том, как двое его лучших воинов обнаружили участие Раббана в войне.
– Это Харконнены, милорд, – сказал Дункан. – Если они не заявили о своем участии в войне убийц, то им предстоит столкнуться с тяжелыми санкциями, если об этом деле доложат Императору.
– На рукаве Дункана кровь Раббана, – сказал Гарни. – Мы можем исследовать ДНК?
– Не здесь и не сейчас, – ответил Лето. – Может быть, мы сделаем это позже, но нам все равно не удастся доказать, что кровь мы добыли именно здесь. Могут сказать, что мы подделали результат или добыли кровь где-то в другом месте. Но мы сами будем знать.
Гарни покачал головой.
– Без доказательств барон будет все отрицать. Но мы видели то, что видели.
Заметив, как потемнело лицо отца, Пол вдруг пришел к неожиданному умозаключению:
– Может быть, именно поэтому грумманцы вдруг стали нападать друг на друга. Они не все состоят на службе Дома Моритани. Некоторые из них – переодетые солдаты Харконненов, а теперь грумманцы их убивают.
– Я не сомневаюсь, что парень прав, – сказал Гарни. – Они делают за нас нашу работу.
Все еще сомневаясь, Лето некоторое время понаблюдал за войсками, стремительно сближавшимися с окопавшимися на подступах к Ритке солдатами противника.
– Сначала победа. Когда она будет за нами, у нас останется масса времени, чтобы добыть доказательства участия в войне Дома Харконненов.
– В твоих словах чувствуется уверенность, отец.
Лето посмотрел на Пола.
– Я стараюсь не ввязываться в сражения, если не уверен в победе.
Прошло семь часов, солнце скрылось за горами, окрасив сухие каменистые холмы пестрой многоцветной радугой. Несмотря на то что окопавшиеся войска виконта продолжали удерживать свои позиции вокруг укрепленной столицы, коммандос Атрейдеса и Икаца уже нащупали слабые места обороны противника и наметили точки проходов к Ритке, чтобы проникнуть на пульты управления защитным полем и отключить его.
Потом на околопланетной орбите появился лайнер Гильдии – и все изменилось. Из гигантского лайнера вылетели сотни военных фрегатов, которые, выстроившись в боевые порядки, полетели к планете. Приток оружия и войск неизбежно должен будет изменить соотношение сил так резко, что война быстро закончится.
С упавшим сердцем Лето понял, почему Моритани так упорно сопротивлялся. Он знал, что подкрепление прибудет неизбежно, и ему надо было только продержаться до прихода союзников.
– Вероятно, Харконнены решили не скрывать дальше свое участие в войне. Возможно, это вся армия барона с Гайеди Прим.
После отправки на корабли требования объяснить их появление, был получен экстренный ответ. Каково же было удивление и радость герцога Лето, когда на голографическом изображении на мониторе его командного пункта он увидел знакомую фигуру: принца Ромбура.
– Я решил, что тебе не повредит, если я немного тебе помогу, Лето. Поэтому я привел сюда всю армию Дома Верниусов. Ведь, в конце концов, эти мерзавцы пытались убить и Бронсо.
– Ромбур, ты просто отдохновение для изболевшейся души.
– То же самое всегда говорит и Тессия. Боюсь, что мне пришлось сделать массу уступок моим проклятым технократам, но зато я здесь. Я не мог оставаться в стороне после всего, что ты для меня сделал…
Грумманские войска дрогнули, когда их командиры поняли, что обстановка резко изменилась не в их пользу. Боевые фрегаты Ромбура садились в расположении союзных армий Атрейдеса и Икаца. Эрцгерцог Арманд присоединился к Лето в тот момент, когда принц-киборг ступил на борт флагманского корабля герцога. Ромбур и Лето пожали друг другу руки у открытого люка большого корабля и прошли на мостик. Ромбур своим гулким искусственным голосом рассказывал о новых иксианских военных технологиях, позволяющих проделывать бреши в защитных полях. Покрытое шрамами лицо принца озарилось широкой улыбкой.
– К завтраку мы будем в тронном зале виконта.
Внезапно тишину разорвал мощный передатчик, прервавший сообщение на всех без исключениях каналах связи. На экранах мониторов всех командных пунктов появилось одно и то же лицо.
– Говорит Падишах-Император Шаддам IV. Моим имперским декретом я приказываю немедленно прекратить все военные действия. Мне приходится прибегнуть к этой экстраординарной мере, чтобы предотвратить эскалацию войны убийц и ее превращение в полномасштабную войну между Домами Ландсраада.
Лик Императора буквально излучал самодовольную уверенность.
– Я прибыл сюда лично, чтобы принять капитуляцию Дома Моритани. Виконт уже передал мне просьбу о том, чтобы ему позволили предстать перед имперским судом. Это единственный способ избежать дальнейшего кровопролития.
Глядя в передний иллюминатор командного корабля, Лето увидел, как рядом с фрегатом принца Ромбура приземлился еще один корабль. На его борту красовалась красно-золотая эмблема Дома Коррино.
Человеческая раса связана воедино не только общностью генетического происхождения, но и универсальными стандартами поведения. Те, кто не следует добровольно по пути, указанному цивилизацией, не могут считаться истинными людьми.
Когда взошедшее на следующее утро солнце осветило принужденный к миру Грумман, в сером небе повисла армада военных кораблей Коррино. Под охраной сардаукаров, одетых во внушительную форму, Падишах-Император и делегация аристократов вкупе с чиновниками Ландсраада собрались у главного входа в цитадель Ритки, надуваясь от сознания собственной важности. Огромная крепость была совершенно беззащитна, как униженный проситель. Виконта Моритани вынудили к покорности.
За ночь защитники Груммана отступили в крепость, а виконт добровольно отключил защитное поле, чтобы сановники императорского двора и вожди вражеских армий могли беспрепятственно войти в город. Теперь группа официальных лиц стояла перед высокими деревянными дверями, украшенными головами рогатых быков – гербами Дома Моритани. Высоко над головами собравшихся поднимались древние стены, укрепления с башенками, валами и бастионами. На холодном ветру трещали желтые знамена.
В составе инопланетной делегации находился и Пол вместе с отцом, одноруким эрцгерцогом Икацом и принцем-киборгом с Икса. Все они ждали, когда откроются резные ворота. За ночь люди привели себя в порядок и теперь вместо полевой формы все были одеты в форму парадную, с гербами на петлицах и отворотах. Пустой рукав Арманда был подколот к кителю медалью с гербом Дома Икацев.
Пол заметил, как стара и запущена цитадель Ритки: за несколько столетий эта крепость выдержала, очевидно, не одну битву и не одну осаду. На каждой двери под гербом красовались картины прежних сражений длинной и пестрой истории Дома Моритани. О некоторых сражениях Пол знал из своих изысканий. Сразу бросалось в глаза, что на дверях нет изображений последних мерзостных деяний виконта на Гинаце и Икаце.
Пока они ждали, Пол вдруг понял, что никогда в жизни не стоял так близко от Императора Шаддама IV. Мальчик был вынужден признать, что у Императора величественный вид; впечатление его блеска и могущества усиливалось блистательными инсигниями его власти. Действительно ли Шаддам правит миллионом планет, или это все же преувеличение? Казалось, Император был удовлетворен тем, что укротил непослушание Моритани, и горел желанием вернуться на Кайтэйн. Он и сопровождавшие его лица, очевидно, искренне верили в идею о том, что споры можно решить путем переговоров силой закона, но эта идея сохраняла свою ценность только в том случае, если все стороны соглашались играть по одним и тем же правилам.
– Мне думается, что это дело не решится так мило и чисто, как надеется Император, – тихим голосом произнес Гарни. – Виконт не закончит этот конфликт, просто подписав какую-то ничтожную бумажку о мире.
Пол, основываясь даже на своем небольшом опыте, мог только согласиться с Холликом. Он чувствовал тугой ком в животе и видел, как напряжено лицо отца.
Однако, глядя на других членов делегации, Пол почувствовал, что многие чиновники Империи, наблюдатели Ландсраада и члены различных комитетов испытывают неподдельный восторг. Их переполняло восхищение от того, что Император смог решить сложную проблему одним только своим присутствием. Сардаукары были наготове, держа свои мощные винтовки на боевом взводе.
Раздался грохочущий рев странных грумманских рожков, тяжелые створки дверей отворились внутрь, и люди в желтых мундирах молча повели делегацию в приемный зал. Там, в середине большого зала, в полном одиночестве стоял виконт Хундро Моритани, наряженный в меха и изящную придворную одежду. В дальнем конце зала стоял массивный, демонстративно пустой трон. Лоб виконта блестел от пота, глаза покраснели, выглядел он изможденным и нервным.
Шаддам IV вошел в зал, сопровождаемый свитой. Он окинул помещение недовольным взглядом, нахмурившись при виде грубо сработанного трона и потертых гобеленов на стенах.
– Это место вполне подходит для церемонии принятия капитуляции и обнародования моих распоряжений, но после этого я не намерен здесь задерживаться.