Я добилась, чего хотела: лицо призрачной дамы дрогнуло, и она улыбнулась.
– Учту. – Летиция с достоинством склонила голову и отлетела к стоящему в углу фикусу.
По задумке начальства крупное растение в кадке должно было придавать офису некоторую солидность. На деле же служило, чтобы сливать в горшок остатки чая и кофе. Впрочем, фикус не возражал – вымахал в мой рост, яростно зеленел и тянулся к далекому окну.
– Добрый день, госпожа Орлова! – поздоровалась красноволосая незнакомка, влетая (к счастью, фигурально) в консультацию. – Я – Шелина.
Высокая, жилистая, резкая – она пронеслась по комнате степным пожаром.
– Доброе, – кивнула я. – Присаживайтесь и рассказывайте. В чем проблема?
– У меня украли сына.
Вот это я понимаю – взять быка за рога.
– Кто?
Вопрос оказался в десятку.
– Бывший муж. Вот!
На стол передо мной легло исковое заявление.
Я наскоро пробежала его глазами, с ходу переводя с юридического на человеческий. Итак, бывшим мужем драконицы Шелины оказался… эльф? Впервые слышу, чтобы чистокровные эльфы – а Соэрель Аэгнор Бари ал Норальф явно был чистокровным – связывали себя узами брака с кем-то не своего рода.
Смутные времена, наступившие после Рагнарека, сошли на нет только усилиями эльфов. Они сумели объединить сотни феодальных наделов в Империю, заложив тем самым основу нынешнего Мидгарда. Не без помощи – или скорее нейтралитета – драконов, но все же…
И уж конечно, эльфы не были рядовыми подданными Империи!
А высшая аристократия ревностно блюла чистоту крови. Всякое, конечно, бывало. И полукровки пусть не часто, но тоже появлялись на свет. Но жениться?..
– Мы любили друг друга! – отрезала Шелина, как будто я удивилась вслух. – Или нам так казалось. Сбежали, обвенчались…
Она передернула плечами и отвернулась, как будто стыдилась той себя – юной, влюбленной и безрассудной.
Брак просуществовал двадцать пять лет, по драконьим и эльфийским меркам всего ничего, и был расторгнут решением суда два месяца назад. Имущественных споров не возникло – благо все финансовые вопросы были заранее урегулированы брачным контрактом, – зато бывшие супруги насмерть схлестнулись из-за сына. Изначально Шэриэль остался с матерью, как это обычно и бывает. Но однажды по возвращении в родную пещеру Шелина вместо ребенка с няней обнаружила записку – мол, теперь мальчик будет жить с отцом – и сундучок с драгоценностями.
– Он считает, что сына можно купить! – У Шелины от негодования раздувались ноздри, а глаза так и полыхали. – Как будто я…
– Шелина… – предупреждающе кашлянул доселе молчавший Шемитт. – Успокойся. Нам только пожаров не хватало!
Лишь теперь я поняла, что легкий запах гари мне не почудился. Это понемножку обугливалась картонная папка в руках огненной драконицы.
Кхм, огнетушитель в консультации имеется, но пользоваться я им, каюсь, не научилась. Надо срочно освоить!
– Извините, – буркнула она и глаза прикрыла. – Я очень люблю Шэриэля и хочу его вернуть.
– Заседание назначено на завтра, – практично вставил Шемитт, которому не туманили голову родительские чувства.
Я вздохнула – хорошо хоть не сегодня, иногда клиенты спохватывались в последний момент! – и поинтересовалась:
– Скажите, почему вы отказались от услуг адвоката, который составлял вам документы? Иск составлен грамотно, придраться не к чему.
Шемитт улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.
– Наш юрист опытен, но слишком… как бы сказать? Традиционен. Он не способен к импровизации. А вы, госпожа Орлова, умеете удивлять.
– Благодарю, – ответила я ровно.
Что же, дело наверняка будет непростым – эльф ведь может себе позволить лучших адвокатов! А значит, без толики фантазии и впрямь не обойтись.
День начался тяжело. Нат, который все еще дулся на меня за взбучку после истории с трусами, приготовил на завтрак овсянку (гадость!). Потом я пролила на себя чашку обжигающе горячего кофе. На моем любимом летнем костюме обнаружилось жирное пятно, и пришлось срочно переодеваться…
Над асфальтом колебалось марево горячего воздуха, и в своем деловом костюме я легко могла вообразить себя булочкой в горячей печи. Увы, участники процесса не должны приходить в шортах, майке и шлепанцах. Об этом даже соответствующее объявление на двери висит! Хотя, по-моему, им просто завидно…
От одного взгляда на Шемитта и Шелину – живое воплощение огня – хотелось выпить чего-нибудь ледяного и непременно алкогольного. Тот самый момент, когда от одного словосочетания «горячий мужчина» хочется сбежать куда подальше.
Шелина расхаживала по коридору туда-обратно, не в силах сдержать кипучую энергию, и бросала огненные взгляды на среброволосого эльфа – дивное создание с ледяными глазами и неподвижным лицом. И как ее угораздило влюбиться в воплощенный холод? Более того, эльф ведь тоже был влюблен, раз женился! Загадка.
Соэрель даже не смотрел в сторону бывшей жены, углубившись в негромкую беседу со своим адвокатом. Кстати, адвокатом у него оказался небезызвестный Мерзляков. При виде меня коллега ухмыльнулся с таким видом, будто выигрыш дела у него в руках.
Я нахмурилась. Что за туза он припас, хотела бы я знать?..
В зал заседаний нас позвали минута в минуту. Судья Ярешин не из тех, кто старается оттянуть неприятное дело.
– Стороны, – судья обвел нас взглядом поверх очков, – не хотите прийти к мировому соглашению?
Такая надежда прозвучала в его голосе, что я посмотрела на него с сочувствием. Судья явно не обрадовался, когда это дело расписали ему, и был бы счастлив поскорее от него избавиться. Еще бы! С одной стороны – могущественный, высокопоставленный и до отвращения богатый эльф. С другой – вспыльчивая драконица, тоже занимающая отнюдь не последнее место в этом мире. И ладно бы дело какое-нибудь пустяковое! А семейные свары, увы, часто бывают грязными. Так что нас ждут увлекательное копание в чужом исподнем, жалобы, истерики и прочие забавы.
– Мы бы с радостью, – тут же откликнулась я. – Скажем, можно определить место проживания ребенка вместе с матерью, а отцу предоставить возможность свободно видеться с сыном и участвовать в его воспитании…
От эльфа повеяло таким холодом, что мне захотелось попросить судью убрать из кабинета роговую пластинку с заиндевевшей руной иса[12]. И без того зябко.
– Неприемлемо! – изрек Соэрель, не дав своему адвокату и рта открыть. – Мой сын – эльф. Его не должно растить… существо иного вида.
Судя по тому, как дернулась Шелина, прошипев сквозь зубы что-то нелестное про бывшего муженька, Соэрель неплохо ее изучил. И умел сделать больно.
Впрочем, за «существо иного вида» даже мне захотелось ему врезать.
Я сжала локоть клиентки и возразила ровно:
– Ваш сын – полукровка. Следовательно, было бы правильно дать мальчику возможность развивать оба своих наследия. Скажем, он мог бы попеременно жить с отцом и матерью.
Не лучшее решение, ведь оба родителя будут настраивать ребенка против второго. Но мальчику нужны и мать и отец. Другое дело, что в своих распрях бывшие супруги зачастую руководствуются отнюдь не интересами ребенка.
– Никогда! – вспылил эльф и повторил: – Мой сын – эльф! И никакая…
– Мой доверитель хотел сказать, – быстро перебил его коллега, – что истица не выполняла должным образом свои родительские обязанности. Не заботилась о ребенке, проводила с ним мало времени, не занималась его здоровьем…
– Но это же чушь! – не удержалась Шелина.
Пришлось наступить ей на ногу.
– Напоминаю уважаемому коллеге, – холодно улыбнулась я, – что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований.
– Не беспокойтесь, – коллега вернул мне акулью улыбку. – Докажем! Прошу суд принять встречное исковое заявление. К иску приложены документы, подтверждающие, что ребенок давно и тяжело болен, а мать попросту не обращала на это внимания!
У меня заныли зубы. Вот он, пресловутый «туз в рукаве».
– Бред! – выкрикнула Шелина, невзирая на мои попытки ее угомонить. – Шэриэль здоров!
Надо записать себе где-нибудь на видном месте памятку больше не соглашаться вести дела драконов.
Коллега одарил ее зубастой улыбкой драконам на зависть.
– Мы приобщили к делу все доказательства, что это не так. У мальчика астма, порок сердца и еще несколько серьезных заболеваний. Мать либо намеренно не обращала на это внимания, либо попросту так мало занималась ребенком, что не заметила ухудшения его здоровья! И на основании этого мы просим суд лишить мать родительских прав.
По скулам Шелины пробежали алые чешуйки, черты заострились, на руках мгновенно отросли когти.
– Ваша честь! – выкрикнула я, каюсь, чересчур громко. Пыталась хоть как-то отвлечь клиентку от идеи перегрызть горло противоположной стороне. – Мы просим перенести слушание дела для ознакомления со встречными исковыми требованиями.
– Поддерживаю! – быстро заявил представитель органа опеки, который до сих пор молчал, словно пришибленный. – Мы как раз успеем изучить условия проживания ребенка, поговорить с ним и определиться со своей позицией.
Строго говоря, особого смысла в этом не было. Действительно, по таким делам всегда собирается кипа бумаг о родителях и условиях, которые они могут обеспечить ребенку. Это и характеристики, и справки с места работы о среднемесячном заработке, и сведения о наличии жилья, а также информация о состоянии здоровья родителей и множество прочих косвенных доказательств.
В данном же случае трудно предположить, что драконица или эльф не смогут сына накормить, выделить ему комнату и обеспечить прочие материальные нужды.
Что же до мнения ребенка, то будем честны, дети редко судят здраво. Ребенок и есть ребенок, зачастую он мыслит на уровне «мама строгая, она мне школу прогуливать запрещает, а папа добрый, он мне подарки дарит». Неудивительно, что детей – до определенного возраста – вообще не спрашивают.