– В этом нет необходимости! – энергично возразил коллега Мерзляков и мерзенько ухмыльнулся. – В деле есть все доказательства, что драконица Шелина – плохая мать и должна быть отстранена от воспитания ребенка.
– Тихо! – шикнула я на клиентку, которая вновь начала привставать. – Он вас провоцирует. Возьмите себя в руки, ну!
Шелина все-таки смогла. Сдержалась. Но окинула моего коллегу таким взглядом, что на его месте я бы остереглась ходить по темным подворотням. Впрочем, оживленные перекрестки, если вдуматься, не менее опасны… Кхм!
– Моему сыну, – Соэрель иначе мальчика не называл, – вредят разреженный воздух, горы, сырость пещер и все эти драконьи, – он чуть сморщил нос, – штучки. А его так называемая мать этого даже не заметила!
Надеюсь, в суде все хорошо с пожарной безопасностью?..
Судья почувствовал, что становится жарко. В буквальном смысле: охлаждающий амулет у него на столе с тихим звоном рассыпался.
– Суд удовлетворяет законную, – судья Ярешин выделил голосом последнее слово, – просьбу ответчика по встречному иску. Заседание переносится на две недели.
– В следующий раз, – сказала я в сердцах клиентке, когда мы вышли из суда, – напою вас валерьянкой!
– Не поможет, – буркнула она, нехотя разжимая стиснутые кулаки. – Я люблю сына и…
– И делаете все, чтобы его потерять! – отрезала я. – Шелина, вы ведь не ребенок. Зачем ведетесь на подначки?
– Я – драконица! – вскинулась она.
Оставалось только вздохнуть.
– А ваш муж – эльф, – напомнила я ровно. – И тонко рассчитал провокацию.
Плечи Шелины опустились.
– Но Шэриэль действительно здоров! – возразила она упрямо. – Ну да, у меня куча дел, и я не стала домохозяйкой, как хотел Соэрель, но я уделяла время сыну! Я просто не могла не заметить, что он так болен.
В голосе ее, однако, звучал тот самый страх, который наше общество так охотно внушает женщинам. Быть «плохой матерью», что бы это ни значило.
Я снова вздохнула. Судя по внушительной пачке медицинских бумаг с устрашающими диагнозами, или Шелина все-таки была поразительно невнимательна к сыну, или эти бумажки обошлись эльфу во внушительную сумму. Встречаются среди докторов и такие, которые за хорошие деньги не побрезгуют «нарисовать» что надо.
– Погодите, но ведь Шэриэль занимался спортом, – встрепенулась клиентка. – Разве в школе могли не заметить, что у него плохо с сердцем?
– Или что у него астма, – задумчиво кивнула я. – Пожалуй, это надо бы проверить.
– Но как?! – Шелина вновь принялась расхаживать туда-сюда. – Меня к Шэриэлю даже не пускают!
– Положитесь на меня. – Я похлопала ее по плечу. – На заседании органа опеки меня не будет, там присутствуют только родители и ребенок. Но я вас умоляю, держите себя в руках!
– Я прослежу, – пообещал незаметно подошедший Шемитт.
Хотелось бы верить!
– Артем, привет! – сказала я в трубку. – Можно к тебе заехать? На консультацию.
– С Николаем Сергеевичем все в порядке? – встревожился он. – Привет.
Папу давно беспокоило сердце, но стараниями Артема (и маминым контролем за папиным режимом) болезнь удалось обуздать.
– В полном, – заверила я, чуть улыбаясь. – Родители на даче.
Они проводили там все лето. Мама ковырялась на грядках, папа ездил на рыбалку. Иногда приезжали мы с братом, и тогда всей семьей жарили шашлыки.
– Тогда что стряслось? – уточнил Артем спокойно. В отдалении зашумел чайник. – Что-то срочное или потерпишь до выходных?
– Лучше сейчас, – попросила я и потерла лоб. – Мне нужно, чтобы ты глянул на кое-какие бумаги. Это по работе.
– А-а-а, по работе! – совсем успокоился он. – Тогда давай через полчасика? Прогуляемся в больничном сквере, подышим воздухом.
– Ладно, – согласилась я. – До встречи.
Как там говорит закон? Вопрос, требующий специальных знаний? А кто лучше разбирается в медицине, чем оперирующий хирург?..
К Пятой городской больнице примыкал парк с тихими аллеями, речушкой и скамейками. Идеальное место для неторопливой прогулки… Жаль, что Артем сразу предупредил:
– У меня полчаса. Так что давай сразу, что там у тебя?
Мы устроились в беседке на излучине реки. В разгар буднего дня народу вокруг было немного, и можно было разговаривать без опаски.
– Взгляни, – попросила я, передавая ему пачку бумаг. – Меня интересует, во-первых, насколько это все реально и серьезно? Во-вторых, может ли этим болеть полудракон-полуэльф? В-третьих, могла ли мать не заметить подобного?
По мере вопросов брови Артема поднимались все выше.
– По второму пункту сразу говорю. Драконы и эльфы существа крайне выносливые и болеют редко, но вот насколько будет здоров смесок… Этого не знает никто. Мне бы взглянуть на ребенка…
– Нереально, – вздохнула я. – Отец-эльф никого к нему не подпускает.
Артем пожал плечами:
– Тогда извини. Так, дай мне десять минут.
Я лишь кивнула.
Артем шуршал бумагами. Хмурился. Постукивал по губам пальцем – водилась за ним такая привычка.
– Знаешь, – сказал он наконец. – Все это очень странно. Такой букет не мог взяться из ниоткуда. Бывает, конечно, что болезни сердца обостряются в период полового созревания, но мальчику всего девять! Либо это все, – он похлопал ладонью по документам, – врожденное, однако тогда ребенок вряд ли выжил бы без лечения. Либо болезнь спровоцирована факторами магического характера.
– То есть, – опешила я, – ребенка кто-то проклял?!
И мысленно уже начала выстраивать стратегию действий.
Однако Артем покачал головой:
– Проклятие дает характерную картину с сосредоточением областей поражения в отдельных органах. Скажем, органы ЖКТ или сердце. Нид[13] – это узко направленное воздействие, понимаешь? Но чтобы и астма, и порок сердца, и язва желудка? Крайне маловероятно.
Я пожевала губами и уточнила медленно:
– А могли диагнозы просто, кхм, сочинить?
– Настолько серьезные? Вряд ли. – Артем откинулся на спинку скамейки. – Понимаешь, это же моментально выплывет наружу. Одно дело какая-нибудь вегетососудистая дистония – то ли есть, то ли нет, то ли была и прошла. А другое – порок сердца. Даже поверхностное обследование выявит подлог. Никакой врач не станет так подставляться, даже за большие деньги.
– Спасибо. – Я убрала бумаги в портфель.
Он развел руками и поднялся:
– Извини, большего не скажу.
Я улыбнулась ему:
– Ты очень помог.
Артем ответить не успел. У меня затрезвонил телефон.
– Извини, – пробормотала я, копаясь в сумке. – Да где же он? Алло!
– Анна, здравствуйте, – низкий голос дракона щекотнул ухо. – У нас новости. Плохие.
– Что? – бросила я коротко и крепче сжала трубку.
Шемитт вздохнул:
– На заседании органа опеки Шэриэлю стало плохо. Сейчас он в городской детской больнице, увезли на «Скорой». Так что диагнозы, увы, реальны.
– Понятно, – сказала я медленно. – А его может осмотреть наш специалист?
Шемитт помолчал.
– Вряд ли, – ответил он наконец. – Вы считаете, что необходимо привести своего врача?
Я вздохнула и сказала напрямик:
– Лучше эриля. Мой эксперт, – я покосилась на хмыкнувшего Артема, – полагает, что имело место магическое воздействие. Я могу, разумеется, затребовать экспертизу, но…
Не сказать, что дело мы непременно проиграем, если экспертиза нашу гипотезу не подтвердит. Но наши позиции это точно пошатнет.
– Прежде надо узнать наверняка. Хорошо, я понял. Хотя это непросто будет проделать.
– У меня есть идея, – задумчиво проговорила я. – Мать ведь к сыну пускают?
– Разумеется. – В голосе Шемитта я отчетливо различила улыбку. – Попробовали бы не пустить!
Ну да, ну да. Что Шелине какая-то охрана, преграждающая путь к ее ребенку? Тьфу – и пепел в совочек сгрести.
Торхильд я позвонила по пути домой.
Надеюсь, девчонка не будет отнекиваться? Все-таки они с мужем крупно задолжали мне за Летицию.
– Здравствуйте, – в ее звонком голоске звучала тревога. – Летти что-то?..
– Нет-нет! – перебила я, пока она не напридумывала лишнего. – Вы можете оказать мне услугу по работе? Это связано со здоровьем ребенка.
– Что случилось? – посерьезнела Торхильд. Сама будущая мать, такие вещи она наверняка принимала близко к сердцу.
Я вздохнула и коротко описала проблему.
– Наверняка Соэрель пойдет на все, чтобы не пустить к ребенку эриля, – закончила я. – Поэтому нужно взглянуть на мальчика, не привлекая внимания персонала. А что может быть невиннее, чем визит матери? Вряд ли кого-то насторожит, что Шелина прихватит с собой беременную подругу, которой тоже что-то понадобилось в больнице.
Торхильд выглядит предельно безобидно. К тому же подавляющее большинство эрилей по-прежнему мужчины, так что молоденькую девчонку никто не заподозрит.
– Поняла. Сделаю! – с готовностью отозвалась она. – Только дайте мне номер этой вашей Шелины.
Я быстро продиктовала нужные цифры и распрощалась.
Операция «Волк в овечьей шкуре» началась…
Домой я мчалась с мечтой о прохладном душе и окрошке. Открыла дверь и замерла в прихожей.
Из моей спальни доносились подозрительный скрежет и тихий мат.
Как была, не разуваясь, я рванула на звук – и снова остолбенела.
Взмыленные домовые, пыхтя и ругаясь… перетаскивали мою кровать!
Я остановилась на пороге и поинтересовалась раздельно:
– Что. Здесь. Происходит?
Если Нат и смутился, то слегка.
– А что, не видно? – ответил он ворчливо и смахнул пот со лба. – Кровать переставляем. Уже почти готово.
Я оценила диспозицию:
– По диагонали?!
Нат приосанился:
– По фэншую! Я понял, почему у тебя… э-э-э… проблемы! Кровать должна стоять по диагонали, причем так, чтобы лежащий видел входящего в комнату. И зеркала напротив постели быть не должно, вот!