всем недавно сдавший квалификационный экзамен, а также две женщины и мужчина (вероятно, свидетели). Коллега обжег меня неприязненным взглядом и демонстративно отвернулся.
Я только плечами пожала. Коллега был слишком юн и еще не усвоил, что рабочие дела не стоит принимать слишком близко к сердцу. Можно подумать, я никогда не сталкивалась в суде с той же Альбиной! За пределами зала заседаний мы добрые приятельницы, зато в суде отчаянно сражаемся за своих клиентов. Такая работа.
Чуть дальше испуганной мышкой замерла моя клиентка, которую покровительственно обнимал за плечи эффектный седоватый мужчина. Надо думать, объект раздора, господин Водный.
Клиентка едва успела представить мне своего возлюбленного, как нас позвали в заседание.
В зале суда пахло сыростью и плесенью. Кипы дел, брошенные здесь за неимением других мест хранения, потихоньку прели и гнили. Только что включенное отопление заставляло влагу испаряться с удвоенной скоростью, так что в зале было не продохнуть.
Госпожа Водная брезгливо сморщила нос и, прежде чем сесть, отряхнула скамью платком.
Я усмехнулась – это она в следственном изоляторе не была! – и принялась вынимать из портфеля бумагу, ручки и кодексы.
– Встать, суд идет! – скомандовала сухопарая секретарша в юбке по моде позапрошлого века.
Все нестройно поднялись, судья стремительно прошагал на свое место.
– Присаживайтесь. Слушается дело… – начал судья Ярешин. Скороговоркой разъяснил права, выяснил отводы и быстро огласил просительную часть заявления.
Сначала мы приступили к допросу госпожи Водной.
– Что вы можете рассказать по сути дела? – поинтересовался судья, бросив тоскливый взгляд за окно. Ему откровенно не хотелось вникать в семейные дрязги.
Госпожа Водная царственно поднялась со своего места, поправила волосы, сверкнув кольцом с солидным бриллиантом.
– Мы с мужем поженились двадцать пять лет назад, – начала она красивым контральто. – Жили душа в душу. У нас прекрасный сын, уютный дом, полнейшее духовное и физическое единство. И вдруг однажды муж мне сообщил, что безумно, неистово полюбил другую! Конечно, я была в шоке. Вы только посмотрите на нее! – Она несколько театрально указала на сжавшуюся соперницу, которая в сравнении с эффектной госпожой Водной и впрямь смотрелась бледно. – Неужели мужчина может по доброй воле уйти от меня к ней? Это магия!
На самом деле ни одна из нас от этого не застрахована. Будь ты хоть семи пядей во лбу, писаная красавица с золотым характером и изумительная хозяйка – никто не даст тебе гарантий, что любимый мужчина не пойдет на сторону. Бывает, что любят дурнушек, нерях и даже дурочек, а умницы и красавицы остаются не у дел. Не стоит все валить на магию.
Вопросов к госпоже Водной было немного.
– Скажите, изменилось ли поведение господина Водного на протяжении последних месяцев? – поинтересовался ее адвокат.
– Конечно! – воскликнула госпожа Водная. – Он совсем извелся, перестал нормально питаться и… – она приняла смущенный вид и закончила тоном ниже: – и ничего не мог!
Судья понимающе хмыкнул.
Это еще ничего не значило. Под воздействием магии человек ведет себя странно, но столь же сильно может перемениться и просто влюбленный.
– А насколько регулярная половая жизнь у вас была ранее? – осведомилась я спокойно. – Я имею в виду, до появления госпожи Градовой.
– Да как вы!.. – задохнулась от негодования брошенная жена.
Извините, но в суде – особенно по такого рода вопросам – стеснению не место. Пишешь жалобу на мансег? Будь готова, что твое грязное белье вывернут наизнанку. Впрочем, разводы с алиментами немногим лучше.
– И все же? – настаивала я. – Только учтите, что ваш супруг при необходимости вас поправит.
Она поджала губы и процедила:
– Раз в месяц! Довольны?
Зато судья Ярешин перестал так многозначительно поглядывать на влюбленную парочку. Понял, что господин Водный пренебрегал супружеским долгом вовсе не из-за приворота. Просто пылкая страсть давно угасла, оставив лишь тлеющие угли.
Хотя госпожу Водную тоже можно понять. После многих лет обеспеченной жизни и полного благоденствия вдруг остаться у разбитого корыта! Ведь и ей муж когда-то наверняка обещал любовь до гроба и прочую романтическую чушь.
Ладно, вернемся к делу.
Следующей допрашивали мою клиентку. У нее отчетливо дрожали руки, а взгляд цеплялся за господина Водного, будто за спасательный круг.
– Я… Я ни в чем не виновата! – лепетала она. – Мы с Толей полюбили друг друга, что тут такого? Не знаю, как ему жилось с женой – он не рассказывал, а я не спрашивала. Но разве человек, у которого все хорошо, оставит жену и ребенка? Значит, со мной ему лучше.
И ее тоже можно понять. Одинока, не слишком красива и наверняка проводит все вечера в библиотеке. Как тут устоять перед соблазном?
Господин Водный ничего нового не сообщил. Только подтвердил, что к любовнице ушел добровольно и с женой твердо намерен развестись. Но кто же поверит заколдованному?
– Скажите, почему вы бросили жену? – поинтересовалась я. – Госпожа Градова вас об этом просила?
Госпожа Водная стиснула пальцы и скользнула по моей клиентке ненавидящим взглядом.
– Да что вы! Светочка меня отговаривала. – Он улыбнулся любовнице и скользнул взглядом по жене. – Но я твердо решил. Фира же не женщина, а статуя ледяная! Вся в светских приемах и разговорах о культуре. Ну какой нормальный мужчина выдержит секс строго по рекомендации врачей и астрологов? В рекомендованных позах и строго по часам? А разговоры с утра о творчестве поэта Хорова?
Госпожа Водная попыталась булькнуть что-то против, но муж лишь повысил голос:
– Я нормальный мужик! Я хочу обычную женщину, чтобы она мне родила нормальных детей, сидела с ними дома и встречала меня с работы!
А вместо милой его сердцу домохозяйки муж получил светскую львицу…
Беда в делах семейных, что у каждого своя правда.
– Ваша честь, у нас явились свидетели, – заявил коллега Полевой высоким от волнения голосом. – Прошу их допросить.
– Хорошо, – меланхолично согласился судья Ярешин и снова посмотрел в окно. – Секретарь, посмотрите, кто там ждет в коридоре.
Первой свидетельницей оказалась пожилая соседка моей клиентки.
– Вы что-либо знаете о факте применения приворота? – скучающе поинтересовался судья.
– А то! – охотно согласилась бабулька, кивая для убедительности. – Соседка я ейная, прям рядышком дома у нас.
– Расскажите суду, что вам стало известно и при каких обстоятельствах, – велел судья, и свидетельница приступила к рассказу.
Оказывается, она лично застала госпожу Градову, когда та в полнолуние («В чем мать родила!» – рассказывала бабулька, неодобрительно поджимая губы) собирала в саду травы для обряда!
– Ведьма она, мне ль не знать? – вещала свидетельница. – Все пакостит, все гадит! То кошку дохлую мне подбросит, то крыс напустит.
– Разрешите вопрос, ваша честь? – спросила я, осторожно привставая. Приходилось следить, чтобы колготки не цеплялись за шершавую лавочку. Где только берут такую мебель?
– Да, конечно, – согласился судья флегматично.
Я повернулась к свидетельнице и уточнила:
– Скажите, когда именно вы застали госпожу Градову за сбором трав?
– Когда эта ведьма мужика привораживала, тогда и застала! – проворчала бабулька, насупившись.
– А дату назвать можете? – настаивала я. – Хотя бы время года. Лето? Зима?
Она наморщила лоб.
– С чего это я должна помнить-то? – неуверенно возмутилась она.
– Ну как же, – усмехнулась я. – Разве вы не помните, какая погода была в тот день? Дождь шел или солнце светило?
«Январь!» – одними губами подсказал коллега Полевой.
Должно быть, примерно тогда начался «незаконный» роман.
– В январе! – выпалила свидетельница обрадованно.
– Хм… – Я изобразила задумчивость. – А чем она снег разгребала?
– Чего? – растерялась бабуля. – Какой еще снег?
– В начале января выпал снег, – терпеливо напомнила я. – И растаял только в середине февраля. Кстати, какие травы росли в саду в это время года?
Бабулька открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. До простого ответа «теплица» она не додумалась, к моей радости.
– А еще она с воском возится, я в окно видала! – выпалила она наконец. – И булавки там у ней были.
Я не стала спрашивать, зачем она заглядывает к соседям в окна. Хотя очень хотелось.
– Что же, по-вашему, она делала с воском? – хмыкнула я.
– Куколки лепила! – вытаращила глаза бабка. – И иголки в сердце втыкала, вот!
Я положила на стол судьи глянцевую бумагу.
– Прошу приобщить к делу диплом госпожи Градовой об окончании курсов по изготовлению декоративных свечей.
Это ведь было далеко не первое мое подобное дело, и я примерно знала, чего ожидать!..
Вторая свидетельница утверждала, что лично видела, как моя клиентка хоронила котенка. Якобы бедняжку умертвили во время обряда. В действительности она видела только, как госпожа Градова закапывала тельце умершего животного, что она и признала под моим нажимом.
– Буйное воображение, – резюмировала я. – У меня больше нет вопросов к свидетелю.
Судья уже откровенно посмеивался, слушая «разоблачения». Напридумывают всякой ерунды и сами же в нее поверят!
Последний свидетель оказался владельцем небольшого магического магазинчика. Он сообщил, что моя клиентка зимой приобрела у него набор рун.
Смехотворно. У каждого второго дома есть руны!
– У вас есть другие доказательства? – обратился к коллеге Полевому судья, почесав бровь. Очевидно, свидетели его не впечатлили.
У судьи Ярешина это тоже не первое подобное дело. До того как облачиться в судейскую мантию, он подвизался в прокуратуре, так что подобных историй перевидал.
Представитель прокуратуры и вовсе дремала с открытыми глазами. Понимала, что до расследования дело не дойдет.
– Н-нет, – признался коллега с запинкой и тщательно выровнял края своих бумаг. – Мы полагаем, что этого вполне достаточно!