Нервно металась по квартире, перекладывала вещи, пока домовой не выдержал.
– Иди-ка… В ванную! Маску там какую сделай, скраб, маникюр с педикюром…
Я вздохнула – и пошла, куда послали. Да так увлеклась, что едва не опоздала. Выскочила из подъезда с чемоданом в руках – и налетела взглядом на массивную фигуру. Артем!
– Привет, – сказал он как ни в чем не бывало, забирая у меня вещи. – Поехали скорее, у аэропорта пробки.
– Поехали, – согласилась я растерянно…
Следующие несколько часов слились в непрерывный поток. Объезд по каким-то улочкам. Регистрация. Посадка. Заселение. И все бегом-бегом-бегом!..
И вот я уже стою посреди номера – на двоих! – а он закрывает дверь плечом, удерживая в обеих руках по чемодану.
– Ань, – окликнул меня Артем и поставил чемоданы на пол. – Все нормально?
– Да. Наверное… Нет! – Я взялась руками за голову. – Что мы делаем?
– И что мы такого делаем? – заинтересовался Артем, усаживая меня на кровать. Ни кресел, ни диванчика в номере не было. Я-то планировала, что мы с Верой будем днями пропадать на пляже, возвращаясь в комнату только вымыться и поспать! Оттого и решила сэкономить. На свою голову! – Погоди… Ты что, боишься меня?
– Нет! Просто…
Опять я чувствую себя девчонкой на первом свидании.
– Вот что. – Артем взял меня за руку. – Пойдем гулять? Только купальник надень.
– А вещи? – растерялась я, приученная хозяйственным Натом к порядку.
– Потом. – Он хмыкнул и нажал пальцем мне на нос, совсем как в детстве. – Мы же в отпуске, помнишь?
Нырнуть из промозглого альвхеймского ноября в разгар лета было потрясающе приятно. Выматывающая жара в Муспельхейме уже спала, и температура днем не поднималась выше плюс двадцати пяти, а море остыло до девятнадцати. Местные считали это морозами и диковато косились на радостно сигающих в воду туристов.
Мы прилетели ближе к вечеру. Так что едва успели искупаться и перекусить в ресторанчике на берегу, как подступили сумерки.
– Давай еще посидим, – попросила я, когда на террасе остались мы одни. Берег уже окутала прохлада, но уходить не хотелось. – Немного?
– Ладно. – Артем поднялся. – Погоди минуту…
Вернулся он почти сразу, с двумя теплыми пледами и горячим чайником.
Я обняла чашку, грея озябшие пальцы, и блаженно прикрыла глаза. Запах моря, крики чаек, наброшенный на плечи мягкий плед и крепкий чай. И мужчина, который смотрит так, что у меня – давно не девчонки! – кружится голова…
– Ань, – позвал он, когда я допила чай. – Посмотри на меня.
Столик в кафе был для него тесноват, пришлось вытянуть ноги в проходе. Где-то вдали наяривал оркестр, негромко переговаривались официанты. Но здесь, на террасе, было уютно и безлюдно.
– Смотрю, – согласилась я и отставила чашку.
При всем своем потрясающем терпении Артем был невероятно упрям. Если решил прояснить что-то раз и навсегда, то не отвертишься.
Как там советовала Вера? Сказать «да» или «нет»?
Артем сглотнул:
– Помнишь, на рыбалке я сказал, что иногда стоит рискнуть? – Он выдохнул и поймал мой взгляд. – Ань, я тебя люблю. И хочу быть с тобой. По-настоящему.
Я молчала.
– А если я отвечу «нет»? – спросила наконец.
Он поморщился.
– Брось, Ань. Буду жить дальше. Я понял, что люблю тебя… лет в семнадцать, кажется. И эти четырнадцать лет я ведь как-то прожил, верно? – Он хмыкнул. – Мне это даже, пожалуй, на пользу пошло. Я же учился и работал как проклятый. Не отвлекался особо ни на что.
В голове было темно и пусто, когда я спросила:
– Тогда почему ты ждал так долго?
Артем передернул плечами:
– Тогда, много лет назад, я понял, что ты меня не любишь. И предпочел остаться с тобой. Хоть как-то. Надеялся, что со временем ты поймешь, оценишь… – Он выдохнул и прижался затылком к столбику, подпирающему крышу террасы. – Но ничего не менялось. У тебя были мужчины, а я… оставался другом.
Куда я смотрела все эти годы? Как могла не замечать, что Артем меня любит? Или просто не хотела признаваться себе в этом?
А он помогал по первому зову и просто оставался рядом.
– Тём, я… – начала я смятенно.
Он не дал мне договорить. Подался вперед, взял мои ладони в свои.
– Я больше так не могу, Ань. Надежда – это как грязь в ране. Вовремя не вычистишь – потом придется резать. Считай, я сейчас это и делаю.
У меня вырвался невольный смешок. Хирург! Артем верен себе.
– Вычистишь, – повторила я задумчиво. – И рана заживет без следа?
Видеть напряжение – и горечь – в его взгляде было почти физически больно.
– Останется шрам. Но иначе… Сдохнуть от гангрены – так себе перспектива.
– М-да, гангреной меня еще не называли, – пробормотала я, чувствуя, как от бережного прикосновения его рук голова идет кругом. – Ладно бы головной болью или там печеночной коликой.
– Язва! – прокомментировал Артем и осторожно привлек меня к себе.
– Да у тебя обширный… – Я запнулась, подыскивая слово.
– Анамнез, – подсказал он.
– Точно! – прищелкнула пальцами я. – Отлично, с диагнозом ясно. Может, и лекарство сразу определишь? Что принимать?
Артем сказал серьезно:
– Тебя. Больше ничего не помогает, я проверял.
И обхватил ладонями мое лицо.
– Неплохо, – мурлыкнула я, обнимая его за шею. – А длительность курса лечения?
– Боюсь, – сказал он тоном очень солидного врача, – что болезнь перешла в хроническую стадию. Нужна поддерживающая терапия. Пожизненно.
Я засмеялась – и такую, смеющуюся, он наконец меня поцеловал.
Дело 12 Капкан на любовника
Первый рабочий день после импровизированного отпуска выдался бурным.
В кабинет влетел орк, бешено вращая глазами, и завопил:
– Смыть позор!
Я чуть пригнулась от звуковой волны, а Летиция материализовалась перед ним, скрестила руки на груди и неодобрительно покачала головой.
– Юноша, где ваши манеры?
Орк вытаращил глаза и пригладил уже заметную плешь. Не почтенный старец, разумеется, но юнцом он был много лет назад.
– Боги да обрушат кару на голову нечестивых! – вновь завел свою волынку орк, правда, чуть потише. – Женщина, ты мне поможешь?
Спорить с «женщиной» я не стала – не мужчина же. И ласково пообещала:
– Воздам и покараю. За соответствующее вознаграждение, разумеется.
– Заплачу, сколько надо, – кивнул он.
А что делать, если небеса остались глухи? После Рагнарека боги почти перестали вмешиваться в дела смертных. Некоторые даже считают, что они впали в спячку.
– Слушаю вас, – вздохнула я. – Что у вас стряслось?
Он молча выложил передо мной постановление о привлечении в качестве обвиняемого по делу о разбое.
– Они пришли на рассвете, – заговорил орк торжественно. – Ни ордера, ни понятых…
Я только хмыкнула. Судим господин Дабруриг был неоднократно, а такие господа уголовный процесс знают получше меня.
Однако ему это не помогло.
Его взяли под белы (точнее, зелены) рученьки, стукнули пару раз лицом о стенку, да и затолкали в полицейскую машину. Задержание прошло без сучка и задоринки (а также без глупостей вроде протокола задержания), так что приободрившиеся полицейские не стали терять времени даром. Решили они, что дважды ездить в далекое село им лень, времени вагон… В общем, заодно провели и обыск, изъяв из дома Дабрурига его мобильный, небольшую сумму денег, а также мамины золотые колечки и сережки.
Полицейские наши питают неизъяснимое отвращение к формальностям, так что и здесь обошлись без санкции и понятых. К чести службы охраны правопорядка, ценности не пропали где-то по дороге, а были переданы следователю.
Дабруриг, не будь дурак, немедленно настрочил жалобу, что обыск был произведен без соблюдения требований Уголовно-процессуального кодекса.
Но бравая полиция не растерялась!
Ответ за подписью начальника следствия лежал передо мной. Дескать, ни-ни, как можно, никто никакого обыска не проводил, а изъятые ценности находились… на самом задержанном.
– Я! – Орк ткнул себя в грудь мясистым, поросшим густой шерстью пальцем. – В колечках и сережках?!
Для правоверного орка это и впрямь было оскорбление, смываемое только кровью!
– Успокойтесь, – посоветовала я хладнокровно. – Давайте я напишу вам жалобу в прокуратуру. Вы же принесите мне справку от врача, что уши у вас не проколоты. Заключение ювелира о размере колец, которые налезли бы на ваши пальцы, тоже было бы кстати.
– А без этого никак? – Орк почесал в затылке. – Может, я судье лично покажусь?
– Увы, – развела руками я. – Без бумажки ты – букашка, знаете такое?
Я улучила свободную минутку и отправила сообщение Артему.
«Удачного дня, Тём. Целую, Анна».
Едва ли он скоро это прочитает. Ради отпуска со мной Артему пришлось свернуть горы – и это почти не преувеличение, – так что работа ждала его с распростертыми объятиями и скальпелем наперевес. Или чем там орудуют кардиохирурги.
Вопреки моим ожиданиям, телефон почти сразу пискнул.
«И тебе. Люблю тебя. Тёма».
И почти сразу еще одно.
«Это Наташа, медсестра. Доктор Медведев оперирует, но сказал сразу передавать ваши сообщения».
Я умиленно заулыбалась. Кажется, я становлюсь сентиментальна!
Летиция оторвалась от кипы бумаг и подозрительно прищурилась.
– Так-так-так! – Она облетела вокруг меня. – Не поделитесь, чему вы так улыбаетесь? Неужели из-за того прокурорского типа, как там его?
Я спрятала телефон в ящик стола и пожала плечами.
– Виноградов. Нет, не из-за него.
– Ну же! – взвилась Летиция и наставила на меня лорнет. – Рассказывайте или я от любопытства на эктоплазму изойду!
– Страшная угроза, – рассмеялась я и подняла руки. – Хорошо-хорошо. Я провела отпуск на море с Артемом Медведевым. Он кардиохирург и мой давний друг.
– Уже не только друг, надеюсь? – задрала брови она. – Это ведь он защитил вас от тех хулиганов? И помог с делом о драппе. И столько раз встречал с работы… Таких мужчин упускать нельзя! Быть может, вам нужна помощь? Хотя бы советом?