Результаты борьбы Ельцина с Горбачевым и союзным руководством известны. Немалую роль в успехе Ельцина в этом противостоянии сыграла активная позиция во время августовского путча 1991 года, после которого он становится доминирующей политической фигурой в стране. Он сначала тормозит, а потом вместе с другими лидерами союзных республик срывает переговоры по заключению Союзного договора, по модернизации государственного устройства Советского Союза и в конечном счете вместе с лидерами Украины и Белоруссии подписывает печально знаменитое Беловежское соглашение, которым было объявлено о прекращении существования СССР.
1991-й - год политического триумфа Бориса Ельцина: избрание его Президентом России и последующая победа, одержанная над коммунистическими путчистами. Последующие годы были для Ельцина годами напряженной и длительной борьбы, создавшими мнение о нем как о человеке, который с честью способен выйти из любого испытания. Но, как говорят у нас, разрушать - не строить, и в течение всего правления Ельцина медленно, но неуклонно приходило сознание того, что российский президент не готов к длительному, без взрывов и потрясений, реформированию общества.
Ельцин 91-го года сильно отличается от Ельцина 96-го (дело не только в возрасте и состоянии здоровья, для президента 65 лет - это не возраст). Ельцин 91-го года - признанный лидер демократических сил; на выборах в июне 1991 года он победил именно как единый кандидат демократических сил. В 1996 году, выдвигая свою кандидатуру на второй срок, Ельцин уже не мог говорить от лица всего демократического движения. Не поднимался и вопрос о том, что он мог быть выдвинут в качестве общего кандидата демократических сил. Напомню, что среди одиннадцати соперников Ельцина на президентских выборах в 1996 году более 2/3 выступали под демократическими лозунгами.
Но тогда что же принесло ему победу, если время народной любви и всеобщей популярности уже прошло? К 1996 году люди устали от бесконечных и неожиданных перемен, которые постоянно обгоняли восприятие и осознание их людьми что ставило обывателя в тупик, он переставал понимать происходящее. Поэтому Ельцин в глазах многих оставался гарантом продолжения начатых реформ. Боязнь возврата коммунистов к власти и связанных с этим новых потрясений стала главной причиной его победы в 1996 году.
Коммунисты проиграли эти выборы, а Россия получила шанс на продолжение реформ. Но мы были очень близки к возврату коммунистов к власти. Можно без преувеличения сказать, что не мы выиграли, а они проиграли. Если бы Зюганов и его окружение были более гибкими и не запугивали страну возможностью нового передела собственности, а также закрытием границ и запрещением свободного выезда из страны, то у них был шанс выиграть эти выборы. Но если бы коммунисты вообще не выдвигали своего кандидата, а поддержали бы, например, А. Лебедя, то сегодня в России был бы другой президент. Впрочем, об этом я уже писал.
Попробуем проанализировать, кто голосовал за коммунистов на этих выборах. Убежденных сторонников коммунистических идей среди них было немного (примерно 8-10% из тех 38% избирателей, что проголосовали во втором туре за Зюганова). Остальные - это в основном те слои населения, которые не почувствовали реформ (крестьяне, армия и т. д.), либо по интересам которых реформы ударили особенно больно (ветераны, пенсионеры, рабочие военных заводов). Немалое число избирателей голосовало за коммунистов просто потому, что не могло голосовать за Ельцина (из-за чеченской войны, из-за разгула преступности, из-за потери сбережений, обесцененных в результате реформ).
Вообще голосовать "против", а не "за" - это давняя российская традиция, возникшая на почве глубокого недоверия к власти, полной дискредитации власти в глазах народа, той пропасти, которая разделяет власть и народ.
Но из всего этого президентом и новым правительством должен быть извлечен урок - значит, именно здесь нужно сосредоточить усилия, доведя до положительного результата земельную, военную и государственно-правовую реформы, восстанавливая доверие народа к власти, к государству. Это потребует времени и громадных усилий, но другого пути укрепления и развития демократического общества просто не существует.
В России сегодня есть все предпосылки - экономические, политические и социальные - для достижения успеха в проведении реформ. Но для этого нужна политическая воля, а также последовательное, настойчивое и решительное продолжение курса осмысленных и столь необходимых стране реформ.
К сожалению, до сих пор их не было, вследствие чего возникла ситуация бездарная и трагическая. После краха коммунистической системы измученные дефицитом и очередями советские люди накинулись на неожиданно возникшее изобилие товаров. И незаметно для себя мы превратились в общество потребления в самом точном и худшем смысле слова: мало что производя, мы хотели только потреблять. Деньги, а точнее, доллары, стали единственной моральной и материальной ценностью, единственной мерой всех вещей, включая мораль и совесть. Процесс насыщения идет до сих пор.
По-видимому, по-другому и быть не могло. Но власть могла и обязана была смягчить эти процессы, не допускать того, чтобы возникло новое социальное напряжение в обществе - теперь уже из-за того, почему кто-то разбогател, а я стал жить еще хуже. Возьмем приватизацию, вызывающую столько негодующих криков со всех сторон. Приватизация госсобственности у нас превратилась, по сути, в бесплатную ее раздачу, что привело к обогащению немногих. Ведь приватизация в посткоммунистическом обществе, по образному выражению одного экономиста, есть продажа бесхозных объектов неизвестной стоимости тем, у кого нет денег, чтобы их купить. Поэтому эти объекты попадают либо в обладание номенклатуры (красных директоров, влиятельных чиновников), либо становятся собственностью представителей криминального мира. Именно в этом обвиняют Ельцина (не говоря уже о Чубайсе) и правые и левые. Коммунисты и националисты, демократы и центристы единодушны в своей критике приватизации. Но могло ли быть иначе, и что мог изменить в этом деле лично Ельцин?
Понятно, что при любых методах приватизации многие обогатиться и не могли, поэтому те, кто в 1992-1993 годах продавал свои ваучеры за бесценок, подчас за бутылку пива или в лучшем случае, водки, могут корить только сами себя. Именно они создали основу сегодняшнего благосостояния Березовских и Ко, тех, кого называют звучным словом "олигархи", а на самом деле - это просто ушлые ребята, воспользовавшиеся моментом.
Но, как и в случае с финансовыми пирамидами и обманутыми вкладчиками, государство не должно было оставаться в этих ситуациях в роли постороннего наблюдателя. Нельзя было доводить дело до того, чтобы обманутыми становились миллионы.
Я вспоминаю, как еще в 1989 году знаменитый экономист, нобелевский лауреат В. Леонтьев, говорил мне: "Вам предстоит провести приватизацию. Не имеет значения, какую форму приватизации вы изберете. Важна скорость ее проведения: чем быстрее - тем лучше. Все равно через 5-7 лет собственность окажется в руках у тех, кто умеет ею управлять".
В России была выбрана ваучерная форма приватизации, утвержденная парламентом (еще Верховным Советом) и осуществленная по утвержденной им же программе приватизации государственной собственности. Президент формально к осуществлению этой акции отношения не имел: все происходило через парламент и правительство. Однако он мог вмешаться в этот процесс, не допустить наиболее очевидных просчетов (например, не торопиться с приватизацией наиболее доходных нефтяных и газовых компаний, а сначала избавиться от груза менее доходных либо вообще нерентабельных предприятий, которые и даром отдать было бы не жалко), а главное - принять меры по смягчению трудностей переходного периода.
Только один пример того, что мог и обязан был сделать президент (кстати, и сегодня еще не поздно): осуществить широкомасштабную программу бесплатной раздачи земель сокращаемым из армии офицерам и сверхсрочникам, увольняемым с закрывающихся шахт шахтерам, ветеранам, переселенцам из других республик бывшего Союза. Для этого не нужно было отбирать земли у колхозов и совхозов (хотя в результате агонии коллективных хозяйств только в 1996 году в России из оборота ушло более 8 млн га сельскохозяйственных земель, а в 1997 году - уже около 10 млн га. Вопрос об этих землях - следующий шаг!), а начать изъятие излишних земель у Минобороны, которое вместе с пограничниками владеет около 20% территории страны, использовать в этих целях земли госзапаса, неудобья. Но раздача обязательно должна быть бесплатной с освобождением от налога на землю в течение 3-5 лет (в зависимости от местонахождения земель), с запрещением на тот же срок ее продажи, с выдачей кредитов на освоение участков.
Подобное решение, осуществленное в крупных масштабах, позволило бы снять многие проблемы с модернизацией и сокращением армии, со структурной перестройкой экономики, а главное - серьезно облегчило бы бремя переходного периода для миллионов россиян, оказавшихся в тяжелом материальном положении.
Или другая проблема, ставшая сегодня едва ли не главным центром политической жизни в стране, - проблема неплатежей. Никто, включая президента, не хочет даже поднимать основной вопрос, связанный с появлением неплатежей: а за что, собственно, и кому нужно платить? Если внимательно проанализировать платежи государства, то львиная доля госбюджета уходит на содержание чиновничества всех уровней. В сфере государственности - это одно из главных обременений, доставшихся нам от прошлого режима. Одно только Управление делами президента имеет бюджет, превышающий два миллиарда долларов в год. Новые федеральные структуры растут как грибы после дождя. Но в этой сфере неплатежи как-то не ощущаются - они бьют в основном по работникам образования, культуры, предприятий ВПК, шахтерам, пенсионерам.
И здесь не отделаться арифметическими сокращениями на 15-20 или более процентов по заданиям сверху, так как взамен сокращенных чиновничьих мест тут же появляются новые в виде новых ведомств и учреждений. Нужна продуманная концепция нового госаппарата, исходящая из принципа федерализма, нужны кардинальные реформы, а не просто сокращение всех без исключения силовых структур. Тогда и неплатежи исчезнут сами по себе. Достаточно вспомнить о почти 600-тысячном контингенте внутренних войск, которые оставил после себя недоброй памяти министр внутренних дел Кул