«Во что, спрашивается, я вовлекла себя? И что более важно: как я собираюсь выбираться из этого?».
У меня заняло добрую часть дня добраться назад в Далькафьордхар. Я не хотела сталкиваться с полицией, так что воспользовалась единственным автобусом, отправляющимся из рыбацкой деревушки, молясь, чтобы полиция не задерживала людей собравшихся в город. Случилась небольшая драка, когда водитель узнал что мне нечем заплатить, но я преуспела в возвращении в Далькафьордхар с помощью того, что вцепилась с отчаянным упорством в поручень за одним из сидений. Поскольку ни один из пяти пассажиров автобуса не говорил на английском – или не пожелал быть вовлеченным – я не совсем поняла, какие угрозы использовал водитель, но, наконец, он бросил попытки извлечь меня и позволил ехать, больше не беспокоя.
На Ульфура, его лошадь и двенадцать других призраков не было поднято не единой жалобы, но только потому, что никто кроме меня их не видел. Все призраки были благовоспитанными, несмотря на то, что мужчины, женщины и дети, одетые в одежду, носимую полтораста лет назад, все они были трогательно благодарны, что я взяла их под свое крыло.
– Я не могу ничего гарантировать, но полагаю что кучей безопасней, – сказала я им после того, как водитель автобуса отстал от меня, везя нас вверх, по дороге к главному шоссе.
Женщина, сидевшая рядом со мной, подарила мне странный взгляд уголком своего глаза. Я улыбнулась ей, но не имела сил попытаться объяснить, что в этот момент призрак сидел на ее коленях, в то время как лошадь обнюхивала ее сумку лежащую на полу рядом с ней.
– Вы жница, – сказал призрак пожилого мужчины, кивая на Ульфура. – Он сказал, что вы возьмете нас в Остри.
– Это идея. – Сказала я, покусывая свою нижнюю губу.
Женщина стрельнула в меня еще одним взглядом, а потом встала и пересела ближе к водителю.
Я размышляла над своим выбором до конца длинной часовой поездки до города. Я имела слабое представление, как помочь призракам, но люди из Братства в церкви должны что-то об этом знать. Несомненно, я должна была пойти к ним, чтобы добраться до конкретики. Может быть, один из них смог бы даже забрать и направить всех призраков к их воздаянию.
Поощренная этой мыслью, я села обратно и попыталась мыслить положительно.
Вид полицейской машины, медленно патрулирующей улицы города, когда мы прибыли, покончил с хорошим настроением. Опасаясь быть схваченной полицейским патрулем, я выбралась на первой остановке, потратив добрые двадцать минут, тщательно выбирая свой путь через множество закоулков и переулков, который я смогла найти, с вереницей призраков, тянущихся за мной.
– Куда мы идем? – резко спросил один из призраков, раздраженно выглядевшая девочка-подросток, с плаксивым голосом. – Мы собираемся идти всю дорогу до Остри?
Старшая женщина утихомирила ее, обеспокоенно глянув в мою сторону.
– Не разговаривай так со жницей. Она покажет нам путь.
– Мы надеемся на это, – пробормотала я. Солнце на небе было низко, посылая длинные чернильные тени от зданий, делая переулки особенно сумрачными.
Я бдительно следила за всякими участниками тура, которые могли бы вдруг опознать меня, и приняться шуметь и вопить, но улицы были свободны от американских туристов-одиночек.
– И это тоже хорошая вещь, – сказала я, когда срезала путь позади ряда зданий, избегая занятых перекрестков. – Все, в чем мы нуждаемся сейчас, это бежать к кое-кому, кого я зна… уф!
Темный силуэт появился из ниоткуда, твердый как кирпич, и в миллион раз страшнее.
Бирюзово-голубые глаза смотрели на меня из глубин темноты.
– Что ты здесь делаешь? – Спросила я, слишком раздраженная, брошенная черт-те где, чтобы испугаться Кристоффа. За мной собрались призраки. Лошадь Ульфура тихо заржала.
– Кто он? – Спросил пожилой призрак мужчины.
– Не знаю. Думаю, хоть она знает его, – ответил Ульфур.
– Знаю, хоть это ни к селу, ни к городу, – ответила я.
Брови Кристоффа поднялись.
– Извини. Я говорю со своими призраками.
Он сузил глаза.
– Призраки, множественное число?
– Да. Их тринадцать. Четырнадцать, если считать призрак лошади.
Кристофф был молчалив секунд десять.
– Где Алек?
Я уперла руки в бедра, более чем немного раздраженная.
– Ты всерьез думаешь, что я пряталась бы по глухим переулкам со стадом призраков, если бы он был со мной?
– Он сказал, что собирается найти тебя. Он не нашел?
– Нет. – Я впилась взглядом в Кристоффа, когда он вышел из тени, соблюдая осторожность и избегая тусклых участков солнечного света, что проникали вниз сквозь здания. Я призадумалась, чувствуя неуверенность, каковы были мои эмоции относительно Алека. У меня была целая куча вопросов к нему, начиная с Анники и его поступков вплоть до того, почему он ускакал, оставив меня одну и ничего не сказав. – Когда ты говорил с ним? Он упоминал что-нибудь об Анники?
– О! Это же Темный! – Сказал Ульфур позади меня. Послышался ропот согласия.
– Он очень красивый. Он может кусать меня каждый день, – сказала плаксивая девочка. Я стрельнула в нее взглядом. Она ухмыльнулась мне.
– Что тут сказать? – Ответил Кристофф, его угрюмый вид был реально мирового класса. – Я полагаю, что должен взять тебя к нему.
– Ты не обязан показывать свое отвращение столь явно, – огрызнулась я, мою гордость снова и снова жалил факт, что он, очевидно, сильно не любил меня. – Это походит на то, будто у меня есть вши или что-то вроде того! И, для сведения, ты мне тоже не очень сильно нравишься. Ты совсем не то, на что должен быть похож вампир.
Это озадачило его на несколько секунд.
– И на что именно, ты думаешь, должен быть похож Темный?
– Сексуальный! Как Энджел[25] и те парни из фильмов про вампиров. Ладно, кроме задоголовой версии, но она и не должна быть сексуальной.
– Ты не считаешь меня привлекательным? – Спросил он, странное выражение мелькнуло на его лице.
– Я считаю! – Сказал призрак девочки-подростка.
Я проигнорировала ее и сделала большой показательный осмотр Кристоффа с головы до ног. Если я прежде думала, что у него были сексуальные глаза, то они определенно улучшились вблизи. Его волосы были вроде бы каштановые, красновато-коричневые, с кудрями, выглядевшими мягкими как атлас. Его лицо было суровым, как я заметила, но это была красивая суровость, с ямочкой на подбородке, которая почему-то продолжала притягивать мой взор. Как и Алек, он был на несколько дюймов выше меня, но где у Алека были более сильные мускулы, Кристофф обладал худощавым сложением, что почему-то напомнило мне большую кошку, льва или пантеру. Я проигнорировала ширину его груди, говоря самой себе, что у Алека она была столь же широка. Его ноги были длиннее, хотя заполняли его потертые джинсы в манере, которая заставила меня восхитится его явно мускулистыми бедрами. У меня появился внезапный импульс обойти и взглянуть на него сзади, но я быстро отмела его. У меня было такой чувство, что призраки, никогда не простят мне, если не услышат конец этого.
– Привлекательный? – Я выдала чуть небрежный смешок, который прозвучал крайне напряженно. – Нет, нисколько. Ни в малейшей степени. Мертвая крыса вон там источает больше сексуальной привлекательности, чем ты.
– Она что слепая? – Я услышала, как девочка спросила кого-то еще. – Или просто тупая?
– Ш-ш-ш, дитя, и позволь жнице разобраться самой, – ответила старшая женщина.
– Правильно, мисс, позвольте ему понести наказание, – заговорил другой женский призрак. – Не разрешайте вашему мужчине думать, что он может вот так с вами разговаривать.
– Он не мой… – я остановилась прежде, чем сказала что-то большее.
Кристофф просто стоял там и глядел на меня этими сверхъестественными глазами, заставляя чувствовать себя немного неловко.
– О, хорошо, я чертовски солгала. Да, ты очень привлекателен, как будто настолько сексуален, чтобы можешь заставить женщин захотеть содрать с себя нижнее белье и наброситься на тебя. Теперь счастлив?
Он даже не моргнул, просто пялился на меня в течение секунды или двух.
– Ты имеешь в виду, как ты прошлой ночью в парке?
Мои щеки вспыхнули от воспоминаний. Я оглянулась за себя. Все призраки собрались вместе полукругом, с интересом наблюдая за мной. Даже лошадь, казалось, ждала, чтобы узнать, что я скажу потом.
– Это была совершенно другая ситуация. И на мне было нижнее белье, благодарю! Не считаясь с твоим божество-среди-мужчин статусом, ты мне не нравишься. Ты оскорбил меня, преднамеренно запугал, и пытался заставить почувствовать вину за что-то, в чем нет моего греха.
Его глаза потемнели. Клянусь Богом, бирюзовый цвет потемнел на пару тонов. Я наблюдала очарованная, как черные лучики от зрачка, казалось, удлинились и заполнили радужку.
– Когда я оскорбил тебя?
Слова вырвали меня назад из мечтаний о том, что у плохих мужчин часто оказываются такие привлекательные глаза.
– Что? О. А когда ты не оскорблял меня? Ты хотел убить меня прошлой ночью.
– Если бы я хотел, чтобы ты умерла, ты была бы мертва, – сказал он тем же тоном. Это напугало меня больше чем что-то еще.
– О-о-о, – произнесли все как один призраки, словно это был общий вздох.
– Да, ладно… а слова, что ты сказал мне, что скорее женишься на гадюке, чем на мне, – сказала я Кристоффу, разгневанная достаточно, чтобы не беспокоится, что утверждаю это перед зрителями или нет.
Его губы сжались.
– Ты тоже не хотела выходить за меня замуж.
– Они женаты? – Спросила девочка-подросток угрюмым голосом. – Это несправедливо.
– Нет, конечно, я не хотела выходить за тебя, и все еще не хочу. Я не знаю тебя, не говоря уже о том, есть ли у тебя тот вид чувств, что обычно заканчивается свадьбой. И есть небольшой факт, что ты злобный вампир, а я, очевидно, одна из хороших ребят, так что весь этот Ромео-и-Джульетта сценарий не может сработать.
Он сделал пару шагов, приближаясь ко мне, его взор стал угрожающим.