Разрядка была мгновенной. Мужчина постоял немного под бьющими сверху струями воды, привалившись к кафельной стене.
Выйдя и накинув халат, Золотов пошел на кухню, налил в два высоких стакана воды из кулера и вернулся в спальню. Маша сразу встрепенулась и с опаской посмотрела на него.
– Хочешь? – протянул он ей один из стаканов.
– Да, спасибо.
Мария отпила, и сразу стало легче. Значит, продолжения не будет. Так?
– Я могу лечь в гостевой спальне, – сказал Золотов, решив не выселять девушку отсюда. – Если что, зови.
А сам подумал: вдруг передумает? Ну, кто их знает, этих женщин? Как в том анекдоте про поручика. «А вдруг?»
– Спасибо, – девушка вдруг порывисто обняла его и чмокнула в щеку.
Она была безумно благодарна ему за проявленное благородство. Получилось как-то по-детски, невинно. Он удивился на мгновение и ответил:
– Не за что.
Благодарит за что? Непонятно. За то, что …нул ее? Непохоже. Не за что благодарить пока. Или за то, что больше не пристает? Похоже на то. Ладно, утро вечера мудренее.
***
Маша, вымотанная до предела, задремала. Очнувшись поздно вечером, она сначала не поняла, где находится.
Надев белье, которое валялось на постели, и замотавшись вместо халата в одеяло, она пошла в гостиную. Там в обнимку с ноутбуком сидел Золотов в одних пижамных брюках, а на спинке дивана, как на насесте, устроилась игуана.
– Привет, – неловко сказала Маша. – Я думала…
– Что? – спросил он, блеснув очками.
От бликов не понять, что у него на уме, выражение лица не расшифровать. Она хотела сказать: «Я думала, ты тоже спишь». Хотела сказать ему: «Полежи со мной». Просто обними.
Но она не решилась. Только попросила:
– Шеба там не кормленая. Отвезешь меня домой?
***
Ехали обратно в неловком молчании.
– Извини, что напрягаю, – наконец сказала она, чинно сложив руки на коленях.
На мужчину она не смотрела.
– Да ладно, – хмыкнул он, и Маша не поняла, чего он вдруг развеселился. – – Потом поеду в аэропорт встречать Тимура.
– Ой!
Точно. Брат прилетает. А она… Что она? Расклеилась, не поедет. Чувство неловкости не оставляло. Хотелось сделать себе чашечку запретного, сладкого и ароматного какао, завернуться в плед и тупить перед телевизором, не думая ни о чем. И чтобы кошка мурчала рядом.
– Ой, – повторил он. – Забыла?
– Забыла.
– Не поедешь?
– Даже не знаю… – задумчиво ответила она.
Золотов завернул в какой-то переулок, прямо в арку между старыми сталинками, в глубину какого-то темного двора, и там остановился, не доехав до Машиного дома.
– Зачем мы тут? – удивилась она. – Почему ты остановился?
Иван отстегнулся, нагнулся к ней и поцеловал. Девушка сначала застыла, а потом, обняв его и запустив в его короткие волосы пальцы, застонала. Было хорошо. До боли, так, что не хотелось отпускать.
– Так плохо себя чувствуешь? – спросил он и первый раз в жизни увидел, как люди умеют краснеть.
Стремительно, как в мультике. Маша прижала ладони к горящим щекам и ответила:
– Вообще-то не все так плохо.
Он тихо засмеялся и прижал ее к себе, а она млела и таяла. Ну вот. Это же любовь? Она самая.
Это когда можно быть честным, и тебя поймут, и не надо носить маски. Не бояться быть смешной и говорить что думаешь. Это когда хочется быть рядом несмотря ни на что, и ты позволяешь другому человеку сделать с собой то, что не разрешала никому до этого. Потому что он – тот самый. Любимый и единственный. И, наверное, позволишь еще не раз, чтобы он никогда не ушел, и научишься это любить, как и его. Удовольствия для себя она пока не представляла.
– Ты потом заедешь? – с надеждой спросила она.
Маша внезапно испугалась, что он больше не приедет, раз она его так обломала.
– Наверное, не стоит, – отстранился он.
Сегодня ей не до того, он же не животное, чтобы думать только о себе. Иван помнил, как трудно было остановиться.
– Наверное, я пропущу тренировку, – сказала Маша.
– Понятно.
Он пристегнулся и повез ее домой.
Глава 61
Алаферов привез контракт и уйму новостей.
– Ну как там новые владельцы?
– Обживаются, – ответил Золотов, пока ехали из М-шей обратно в город. – Мы им всю документацию отдали. Я отрядил юриста для консультаций. Осталось познакомить со всеми клиентами, в том числе с Бьярнссоном.
– Машу будешь привлекать?
– Еще не решил.
Иван думал, что ей нужен небольшой отпуск, хотя бы пара дней. Честно говоря, он не ожидал такого. Было удивление и странное удовлетворение от случившегося, хотя дело они так и не довели до логического конца.
Алаферов еще не знает. Но узнает. С его темпераментом может кончиться плохо.
– Маше подарки привез, – похвастался друг. – Завтра заскочу к ней на работу.
– У нее выходной.
– Тем более.
Татарин был непривычно возбужден, глаза горели. Что-то произошло в Москве?
– Вань, как насчет того, чтобы открыть филиал инвестгруппы в столице? – спросил он.
Золотов чуть не въехал в кювет, но вовремя сориентировался.
– Я пока не собирался, а что? – уточнил он.
– Я могу возглавить, – ответил Тимур. – Как тебе такая мысль?
***
Тимур всю дорогу думал, как лучше преподнести компаньону идею, но тот воспринял ее на редкость положительно. Такое ощущение, что он был даже рад отъезду Тимура на ПМЖ в Москву.
– Даже не спросишь, почему? – немного обиделся друг.
– Наверное, причина веская, – не стал допытываться Золотов. – Расскажешь потом.
– Я женюсь.
– Да ну! – не поверил Иван, что вечного холостяка за десять дней в столице успели окольцевать.
***
Маша вместо того, чтобы отдыхать и страдать, как в дамских романах, где героини после «участи худшей, чем смерть», потеряв девичью честь, рыдали в постели, облачилась в старый спортивный костюм и начала драить дом.
Слесарь ей затоптал всю ванну и прихожую. Кошка уделала лоток и в знак протеста надула рядом лужу. Квартиру давно не проветривали, и воздух застоялся. В раковине немытая посуда (вода-то была отключена, и девушка накануне побросала туда все, остатки еды присохли). Белье еще закинуть в машинку и постирать. Пылесос подвернулся под руку, значит, надо почистить ковер. Надраить ванну и новую, и без того блестящую раковину.
Уф… Трудотерапия… Ф-фсёо…
Дзен.
Реально стало легче. Пока работаешь, ни о чем не думаешь.
Напоследок с чувством выполненного долга принять душ. И вот тут все возвращается. Его тяжесть на ней, проникновение, ласка и боль. Странная ломота в пояснице и саднящее чувство между ног, непривычное ощущение себя-новой. Вроде ничего не изменилось и одновременно изменилось все.
– Вражина. Ваня.
Снова хочется, чтобы поцеловал, но не хочется остального. Это потом, позже. С Катериной бы посоветоваться, но опять же, неловко. Это слишком личное, только для двоих, не для толпы.
– Мр-р? – возникла в приоткрытых дверях кошка.
Серая мордашка вопросительная, хвост трубой, вся в недоумении, что происходит.
– Иду.
Маша вытерлась, и кошка, отряхиваясь от летящих капель, фыркнула и отошла подальше в коридор. Затем снова призывно курлыкнула и пошла на кухню. Ну а как же? Война войной, а обед по расписанию. Или поздний ужин, неважно.
***
Маша продрала глаза и поняла, что не зря выпросила у Золотова выходной. Вот теперь реально все ныло и болело, причем не от секса, а от уборки накануне, когда она на карачках отдраила всю квартиру.
– Потратила… калории… – застонала она, разгибаясь и с трудом вставая.
Молочная кислота в мышцах, как после интенсива на фитнесе. Ну ничего. На часах уже одиннадцать.
– Ой, мамочки! Ветеринар!
Она же договорилась на час. Скоро приедет звериный доктор. Девушка перезвонила и уточнила, быстренько приняла душ, позавтракала и упаковала Шебу в переноску. Та даже мявкнуть не успела.
Была у ее кошки одна особенность. Она нюхом чуяла, что пришел ветеринар, а, может, они правда пахли иначе, или лекарства в сумке. Но факт оставался фактом. Стоило врачу войти в дом, как британка виртуозно пряталась, и ее долго искали по всей однокомнатной.
– Ну вот, теперь не убежишь, – довольно сказала Маша.
Она уже почитала, что беременность у кошки длится около двух месяцев. Что есть, то есть: Шеба округлилась, но не сильно, скорее, отъелась. Только ветеринар мог вынести окончательный вердикт.
– Мяу! – сказала кошка.
– Тихо.
– Мяу!!!
– Ну потерпи.
Звонок в дверь. Очень вовремя поймала питомицу. Поставив переноску посреди комнаты, Маша пошла открывать. На сей раз ей хватило ума предварительно посмотреть в глазок.
– Ой, Тимур! – она, сама от себя не ожидая, вдруг повисла у него на шее. – Приехал!
– Привет, – остался он доволен такой жаркой встречей. – Это тебе.
В огромной сумке оказались вожделенные пособия, за которые брат отказался брать деньги, шоколад и парфюм из аэропорта.
– Ого! Ну ты даешь, – сказала Маша. – Проходи, будем пить чай.
– Мяу! – снова пожаловалась на жизнь из заточения кошка.
– Ты чего ее закрыла? – заулыбался татарин.
– Жду ветеринара.
Как раз успели выпить чаю с шоколадкой, когда наконец пришел доктор.
***
Прошел почти месяц с тех пор, как турбазный кот «испортил» кошку, так что все подтвердилось. Теперь Маша заранее ломала голову, куда пристроить котят.
Это немного отвлекало от последних новостей.
Тимур уезжает. Он хочет жениться на ее сестре. Золотов и Тимур открывают филиал в Москве. Ну и ну… Это значит, что она снова одна. Депутата девушка за родню не считала, чужой в сущности человек.
Больше у нее никого тут нет, разве что Катерина. И… и «вражина». Они же не просто переспали и все. Тут что-то большее.
– Привет, – позвонила она.
– Привет, – ответил он.
– Ты где?
– В офисе.