Девушка решительно схватила с полки сетку с апельсинами, которые были со скидкой, и пошла на кассу. Надо брать, раз уж она тут. Вот и здоровый ужин. Фруктов поест.
– Маша! – радостно окликнул ее татарин. – Вот вы где?
Какая такая Маша? С каких пор она ему Маша? Нет, не слышит. И не видит. У… вражина. Номер два. Стоит, улыбается, смартфон засунул в карман. Подходит ближе.
– Ага… Девушка, наличными, – она порылась в сумочке и достала сторублевку. – И зубочистки, во-он те! С ниточкой. И пакет.
– Мария!
– Чек не надо.
Девушка пошла к выходу.
– Вы зачем меня пугали? – строго спросила она у мужика. – Я чуть богу душу не отдала.
– Извините, Машенька.
– Машенька?!
Она застегнула верхние пуговицы на пальто и пошла мимо Тимура на выход.
– Ну, Мария, – исправился он и догнал ее. – Люблю сердитых девушек.
Сердитая девушка разве что не фырчала и не сыпала искрами, как злая кошка. И так полыхнула на него глазами, что он сначала опешил, а потом припустил за ней по улице.
– Что. Вам. От меня надо?
– Пригласите на чай?
***
Наглость – второе счастье, в который раз убеждалась Маша. Ведь пригласила же, не побоялась. Правда, Тимур заверил, что не маньяк и даже не извращенец. Но главное – купил шикарный набор шоколадных конфет. И все.
«Ваня, я ваша навеки!»
Подумала так – и сразу вспомнила «вражину номер один». Золотова.
Вражина-два, гордый потомок монгольских завоевателей, пьет у нее на кухне чай. А еще играет с кошкой, сидящей на третьем табурете, и, что интересно, Шеба не против. Приняла правила игры, когти не выпускает, пытается поймать, но неуловимая добыча раз за разом ускользает.
– Кр-р?
Уши торчком, сидит «копилкой», вся – внимание. Кончик хвоста нервно подергивается от нетерпения. Цап-царап!!! Попался. И кусь-кусь, но не больно. Мы же знаем, как надо, правда, милая?
– Кстати, у меня кот есть. Рыжий. Мужик, не кастрат, – похвастался гость. – Давайте их поженим?
– А котят куда девать?
Тимур озадаченно смолк. Ну да, ну да. У него все просто, а о последствиях думать кошке и ее владелице. Маша продолжала уничтожать конфеты. Вредительство, конечно, но до чего же хорошо! Так хорошо, что можно потерпеть незваного гостя.
Тот говорит, а она слушает. Это она умеет, как никто другой. Оказывается, он зам Золотова, ходят вместе в качалку. Извинился за босса.
– Вам-то за что извиняться? – бросила она. – Как раз вы нашли смартфон. Иначе не знаю, чем бы все кончилось.
– В любом случае извините. У него не мозг, а компьютер, но в таких делах он тормоз. Я за ним присматриваю, а он двигает фирму в светлое будущее.
– Понятно.
Понятно, что ничего не понятно. Зачем присматривать за взрослым мужиком? Девушка, изучая, уставилась на собеседника. Тимур, казалось, был искренним. Ладно, проехали.
Маша конфетами не наелась, как это обычно бывает, и помыла апельсины. Гостю тоже предложила. Потом подумала, что это несерьезно, и накормила борщом с курицей. Как раз остался в холодильнике. После чего выгнала.
– Все. Мне спать пора! – вытолкала она его в прихожую. – Завтра с утра работать.
– Да зачем такой красивой девушке работать?
– Хватит шутить! – разозлилась Машка. – До свидания.
Она сунула ему куртку в руки и распахнула дверь. Татарин, посмеиваясь, вышел. Вот непрошибаемый! Все хаханьки. Девушка постояла немного, подумала и пошла на кухню мыть посуду.
***
Маша сама себе удивлялась. Это была не она! Она же так не делает!!! Не строит взрослых мужиков, не командует, и тем более не приглашает их к себе домой на полуночное чаепитие.
Нет в ней этой врожденной стервозности. Не рисковая она.
А еще ей никто и никогда не делал таких комплиментов. «Красивая». Она – красивая? С каких это пор? Даже первый и единственный ухажер не говорил такого. Максимум, на что он мог расщедриться – это «симпатичная». Зато всегда бурчал, что она много ест. Не потому, что жалко, не он же кормил-поил, а потому что Маша любила поесть. Здоровый молодой организм, замученный учебой, требовал сладостей. Как следствие, копились килограммы. А Тимур сегодня сказал, что у нее хороший аппетит. Именно так, не в упрек. Похвалил.
– Кому что.
– Мрр!
– Иду, иду…
Кошку надо гладить, живот ей чесать. Целый ритуал. Серая бестия считала, что Маша – ее личный массажист. Впрочем, хозяйку это всегда успокаивало.
Потом мыться и спать. День был долгий, вставать в девять.
***
Золотов наконец закончил анализ документации, которую прислали с нефтяного терминала. Пожалуй, риски есть, но и выгода будет огромная, если они вложатся. Плохо только, что невозможно выкупить контрольный пакет. Придется действовать через подставных лиц.
Сначала официальная сделка, чтобы усыпить бдительность остальных акционеров. Потом в течение года будут покупать у работников. Непонятно, сколько времени это займет, но шансы есть.
Отпустило наконец. Он три недели был на этой волне, и вот дело близится к развязке.
– Тимур, – позвонил он заму. – Зайдешь? Дело есть.
И тут же по селектору велел новой секретарше принести кофе. Краем уха слышал, как та распорядилась. Офис-менеджер у них уже был. Старая, проверенная тетка, к которой он привык и не променял бы на молодую красивую девку, хотя кадровичка как-то пыталась сунуть на это место свою племянницу. Она тогда еще не знала особенностей директора.
Только Лидия Семеновна варит кофе так, как он любит. И молчит, и не лезет в его дела. И чистоту наводит, не трогая его бумаги, какой бы хаос не царил на столе. Это тоже важно.
Секретарша, элегантная крашеная блондинка тридцати пяти лет, вошла в кабинет и поставила на стол две кофейные пары.
– Что-нибудь еще? – спросила она и наклонилась чуть ниже, чем следовало, пододвигая к нему кофе, так что в вырезе пиджачка и в расстегнутом вороте блузы показалась грудь.
Золотов поморщился. Нет, это невозможно! Опять. Каждый день теперь такой театр одного актера.
Дарья, его бывшая секретарша, с которой они хорошо сработались за десять лет, к несчастью, ушла в декрет. Она никогда не заигрывала с начальством на рабочем месте. Директор пока делал вид, что не понимает прозрачных намеков, но рано или поздно ему придется сделать внушение новенькой. А это слезы, он отлично знал. Не уйдет сразу, так затаит обиду. Оно ему надо?
Женщины!
К тому же она не в его вкусе. Даже если бы не работали вместе, ничего не выйдет. Плоская, как доска, не считая груди, но это почти наверняка пушап при такой комплекции. Что только бабы не выдумают, чтобы казаться краше! А до постели дойдет – облом. Кругом обман. Хуже, пожалуй, только силикон. Вроде знаешь, что безопасно, а сжать лишний раз боязно.
Пожалуй, на эти праздники он все-таки пойдет на корпоратив вместе с Тимуром. Надо кого-нибудь себе найти. Одним выстрелом убьет сразу двух зайцев. Развлечется, и сотрудницы будут знать, что директор уже занят, так что ловить нечего.
– Привет, – вошел зам. – Ну, что надумал? Стоит заняться?
– Думаю, да.
Татарин по-свойски уселся напротив Ивана и в два глотка осушил чашку с кофе.
– Ты что, не выспался? – заметил Золотов.
– Ага, до двух почти не спал.
– С той брюнеткой зависал? – понимающе кивнул друг.
– Расстался давно, – Алаферов хитро прищурился, как кот, который сожрал хозяйскую сметану. – Ты не поверишь! А, нет. Не расскажу. Загадал себе кое-что.
Золотов ничего не понял, но забил на это. Его больше занимали не бабы приятеля, а общее дело. Они обсудили план и пригласили юриста. Тот по громкой связи созвонился с брокером. Покупку ценных бумаг приурочили к окончанию финансового года.
До апреля, то есть до ежегодного заседания акционеров, время еще есть. Золотов войдет туда не простым участником, а как минимум членом совета правления. На том простом основании, что скупит акции. Контрольного пакета ни у кого нет, даже у Гаврюшина. У того было сорок пять. Двадцать продавал.
– Сам, дурак, напросился, – сказал Тимур.
– Может, у них предвидятся трудности? Хочет соскочить? – выразил сомнение юрист. – Иначе смысл ему сбрасывать столько ценных бумаг?
Молодец, за это ему и платят – защищать и блюсти интересы фирмы. Золотов тоже первым делом об этом подумал. А то ведь как бывает?
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».
– Мы пробили, но нет, – ответил он. – Гаврюшину поступило интересное предложение от москвичей. Но ему отказали в кредите. Он не может упустить шанс выйти на столичный рынок. Эмиссию не допустят, потому что местный бизнес не расширяется. Так что он продает часть своих акций. «Гиперион» предложил лучшую цену.
– Ладно, тогда покупаем.
– Инвестируем, – поправил Золотов, который во всем любил точность. – А потом поглощаем.
– Экий ты хЫщник, – рассмеялся зам. – Все уже продумал наперед?
– Не все, – довольно улыбнулся Иван, снял очки и потер переносицу. – Потом растим и продаем. Например, тем же москвичам. Или самому Гаврюшину, если у него хватит денег. Тогда действительно все.
Он тоже знал, когда надо вовремя сбросить.
***
Маша пахала. Пахала и сеяла. Вернее, обливалась потом на фитнесе.
– И, раз, и два, и три, и четыре! Живее! Ногу под прямым углом. Держать спину! Держать! Держать!!! Хорошо! Еще! Три! Два! Один! Поменяли!
Господи… Дай только сил. Жуткое упражнение называлось «собачка». Надо было принять упор на четвереньках и отводить ногу в сторону под прямым углом. Да-да, именно так, как делает собачка пола кобель у каждого встречного столба. Девушка сначала фыркнула, но потом ей стало не до смеха. По два подхода попеременно на левую и правую ногу. Под конец мышцы сводит так, что впору завыть. Нога, кажется, весит целую тонну.
Потом лечь на пол, на бок. Уже легче. И снова задирать ноги. Перевернуться. Повторить. Два подхода. Снова на четвереньки и отводить ногу назад. Прямую и согнутую. Меняем. Еще. О-о-о… Попа сейчас просто отвалится.