В трубке послышались какие-то неясные шумы. Потом пошли гудки. Тимур сходил с ума от страха. Он звонил, звонил, но никто не отвечал. Спустя полчаса перезвонила мачеха и сообщила, что у отца поднялось давление, уже дали лекарство. К счастью, младший сын, Марат, оказался рядом. Скорую уже вызвали, ждут. Из-за праздника придется долго ожидать, наверное.
– Может, приехать? – спросил он.
Как раз успеет доехать до нового года. Хотя отец это за праздник не считал. Просто встретятся, поговорят по-мужски. И вообще сердце сжималось от беспокойства.
– Да все нормально уже, – ответила мачеха, и голос был не очень взволнованный. – Давление померила, уже снизилось. Врачей так, на всякий случай. После праздников буду настаивать, чтобы Руслан лег на обследование.
– Да, конечно. Спасибо. Жду звонка. Как доктора посмотрят, сразу звоните.
Тимур перестал нервно ходить по комнате, присел на кровать и перевел дух. Все обошлось. И он тоже хорош! Дурак набитый. Чуть не спровоцировал у отца инфаркт. Уже был недавно сердечный приступ. К счастью, вовремя купировали, не успел развиться.
Отец всегда казался несгибаемым и крепким, как сталь. Никогда не ходил на больничный, презирал таблетки, редко чем-то болел, хотя ел что хотел и дымил как паровоз. Но всякому терпению приходит конец. Год назад организм устал от такого злоупотребления и дал сбой.
Ладно, отметит новый год с друзьями.
Присмотрится получше к Марине Томсон и, главное, к сестре. Странное чувство. Брат был, а вот сестренку очень хотелось когда-то, да не получилось. Мать умерла родами вместе с новорожденной девочкой. А мачехе после рождения сына врачи сказали, что больше детей не будет. Какое-то там осложнение по женской части.
Хотелось отхлестать себя по щекам и настучать по глупой башке, что не почувствовал, не распознал родную кровь. Могло случиться страшное.
Теперь надо было с этим как-то жить.
***
Сестры раскраснелись на легком морозце. От беседок доносились веселые голоса и музыка. В воздухе плыл запах дыма и одуряющий аромат шашлыков.
Почти закончили. Иришка слепила двух снеговиков, мальчика и девочку. У девочки на груди два шара, а снизу как будто юбочка.
– Ой, Ириш, это сразу восемнадцать плюс!
Девчонки покатились со смеху. Потом слепили еще что-то, отдаленно напоминающее сидящего белого медведя. Маша для полноты картины принесла две сосульки для носов, шишки для глаз и веточки для рук, после чего полюбовалась результатом.
Елочка, растущая рядом, пришлась очень кстати. Прямо новогодняя зарисовка!
– Погоди, не топчи с этой стороны, – сказала младшая сестра. – Дай, я сфотографирую.
Она сделала несколько снимков, выбрала лучший и отправила в свой инстаграм. Оказывается, был у нее. Маша пока что игнорировала эти новшества. А все почему? Телефон был простым, кнопочным, цифрового фотоаппарата отродясь не водилось, а покупать дорогущие гаджеты просто ради времяпровождения и зависания в сети не хотелось. Раньше времени хронически не хватало. Да и цена на технику не радовала. Лишней копейки в кошельке не водилось.
Ладно, дело прошлое.
– Дашь посмотреть?
– Вот!
Действительно, душевно вышло. Атмосферно, как сказали бы некоторые.
– Эх, гирлянды бы еще сюда, – пожалела Маша, что нечем украсить елку.
– Не надо! Смотри, как снег сверкает!
Действительно, в свете фонаря снег, лежащий на еловых лапах, сиял и искрился, как елочная мишура.
– Что еще там есть? – полюбопытствовала девушка.
Сестра стала листать дальше, и оказалось, что там просто море фотографий Шебы, которая спала, играла, потягивалась или смотрела в окно. Иришка, похоже, решила заспамить весь сайт кошками.
– Ау, девчонки! – заявилась по их душу Катерина. – Скоро вы там? Шашлык уже готов.
– Ой, супер! – обрадовалась Маша. – Наконец-то. Я уже снова проголодалась.
– Надо салаты и гарниры приготовить, поможешь?
– Конечно! – ответила Маша и повернулась к сестре. – Ступай к родителям, позови на обед.
Хотя по логике вроде как ужин. Неважно. Банкет будет вечером в столовой. Вообще на улице было темно, полярная ночь еще не закончилась, и солнышко быстро скрылось, так и не поднявшись над горизонтом.
Иришка убежала к родителям, а Маша пошла разбирать холодильник, куда сложила заготовки. Китайский салат она заранее почистила дома от верхних листьев и срезала «жопки», так что осталось только покромсать ломтями, чтобы было удобно держать в руках. Трапеза подразумевала, что вилки и ложки не нужны. Перцы и баклажаны отлично за это время промариновались! Можно положить на хлебушек или просто есть вприкуску с шашлыками. Кетчуп еще взяла, а то мало ли.
Так и оказалось. Парни не только про овощи, но и про кетчуп забыли. А у нее большая бутылка. Хватило на всех. Золотов оценил такую предусмотрительность. Если бы он не был занят другим, то составил бы список. Обычно он действовал по четкому плану, но не в этот раз.
– Маша, идите… иди сюда, – позвал он. – Давай тарелку.
На одноразовую тарелку приземлилась пара крылышек и три сочных куска шашлыка с подпаленным бочком. Девушка поблагодарила, отошла и приземлилась рядом с подругой.
– Ой, Кать, – сказала она, глядя на это изобилие. – Сейчас захлебнусь слюной, так вкусно выглядит.
– И на вкус такое же.
Макс жарил и священнодействовал у мангала, как и положено всякому мужику. Золотов, который распределял первую партию, то есть заведовал кастрюлей и лотками с готовой продукцией, обратил внимание на здоровый аппетит девчонок. Вон, уже за добавкой идут. Хотя чему он удивлялся? Его пассии вечно сидели на диетах, а эти две девчонки словно дорвались до вкусненького. От белковой пищи сильно не наберешь вес, он это знал. Особенно с одного раза. Отрываются, раз праздники. Главное потом побыстрее вернуться к нормальному режиму питания.
– Маша, это что? – спросил он, приподняв крышку на лотке.
Пахло вкусно. И выглядело тоже.
– Печеные перцы и баклажаны с чесноком, – ответила она. – А в другом лотке – греческий салат.
– Отлично!
Золотов не хотел давиться шашлыком с хлебом. И снова плюс в карму девушке Тимура. Его друг был малость безалаберным, зато Круглова оказалась предусмотрительной и основательной. Так что они друг друга нашли. Кольнула зависть и тут же исчезла. Девушка не в его вкусе. Хотя… Нет, ерунда!
– Иван, можно мне немного?
– И мне, и мне!
Он одарил девчонок. Макс тоже присоединился, изредка поворачивая шампуры и крылья на решетке.
– Куда Тимур подевался? – удивился он. – Свалил, и нет его. Надо куда-то укладывать вторую партию мяса.
– Сам удивляюсь, – ответил Золотов. – Телефон все время занят. Может, какие-то срочные дела? Ладно, уже часть съели, ничего страшного. Положишь на освободившееся место.
Тут на тропинке около беседки нарисовался Алаферов. Легок на помине! А также семейство Томсон и блондинка Зотова. Она не хотела участвовать в приготовлениях и портить маникюр, так что осталась в номере, пока не услышала, что соседи собираются и все готово к столу.
Ира схватила две тарелки, наполнила их и отнесла родителям, которые примостились на походных складных стульчиках. Потом девушка взяла себе еды и уселась рядом с Катей и Машей.
– Три девицы под окном, – рассмеялась Катерина. – Кабы я была царица...
– И я! – согласилась подруга.
– Я тоже, – присоединилась Иришка. – Маш, а ты бы какой была? Которая ткет, готовит или просто мама?
Просто мама. Наверное. Маша промолчала и вдруг решила, что хочет и так, и эдак. И шить, и вязать, и готовить, и малыша растить… То есть, получается, ее мечта – быть добропорядочной домохозяйкой?
Ну и ну!
Но все это неосуществимо, потому что кроме мамы нужен еще и папа. Она посмотрела на Тимура и подумала: ну, какой из него, в самом деле, отец? Этот матерый котище еще не нагулялся. Только байстрюков плодить. Мамаша уж как-нибудь выкормит.
Кстати, как там бедная Шеба? Поди, скучает.
Тимур тоже что-то совсем не радостный. Какой-то мрачный. Непривычно даже. Маша привыкла, что он всегда шутит и искрится позитивом. А тут сидит, задумчиво и как бы нехотя, без аппетита жует шашлык и думает о своем. Потом вдруг переводит взгляд на нее, и сразу делается неуютно. Мужчина словно взвешивает и оценивает ее.
– Что случилось? – не выдержав, прямо спросила она.
– Ничего, – буркнул Тимур. – Положи мне чего-нибудь.
– Да ты еще то, что взял, не доел, – обратил внимание Золотов. – Ты не заболел часом? Или тебя подменили?
Татарин пробурчал что-то маловразумительное, извлек из-за пазухи фляжку с коньяком и приложился к горлышку.
– Эй-эй! Договорились же раньше ужина не наливать. А то нажремся и ни до чего будет, – всполошился Иван.
Макс, который впервые услышал об этой странной договоренности, перестал в своем углу сражаться с вощеной пробкой на винной бутылке.
– Не-е, ребята, – сказал он. – Вы как хотите, а я не за рулем, так что буду. Без красного вина и шашлык не шашлык.
Он наконец справился с пробкой, ловко извлек ее и начал разливать по стаканчикам, передавая всем желающим. Рядом в термосумке ждали своей очереди другие бутылки. На этикетках причудливой вязью вились надписи на грузинском.
И где только взял? Не завозят же. Эмбарго.
***
Маша ограничилась парой глоточков, как и Катерина. Кому точно не следовало наливать, так это Зотовой. Она, весьма раздосадованная итогами дня, хлестала стаканчик за стаканчиком, так что в конце концов раскраснелась, и ее развезло. Она начала жеманиться и глупо хихикать над своими же шутками, полагая, что очень остроумна.
Золотов взирал на это с брезгливостью. Сам он спиртное не уважал, потому что оно нарушало ясность мысли. Вероятно, это то, что простые люди считали нормой. А уж пьяная женщина – вообще неприятное зрелище.
– Ира, хватит, – сказал он и перехватил на полпути очередной стаканчик. – Макс, не наливай ей больше.
– А я хочу! – заявила Зотова. – Хочу и буду. Какой ты смешной.