Отец тогда смирился с выбором старшего сына. Тимур окончил после армии экономический, одолжил другу денег и предоставил простор для деятельности. Полный карт-бланш. И все получилось! Кто бы мог поверить. Он всегда знал, что у Золотова по-настоящему золотая голова на плечах.
Теперь тоже придется побороться, и Тимур это знал. Отец в гневе страшен. Но брат Машу в обиду не даст.
Глава 20
Вечером Катерина, скрепя сердце, объяснилась с Максом. Ни к чему копить это напряжение до самого отъезда.
– Можешь уехать, если хочешь. Или я.
– На чем? – рассмеялся он, не поверив ей. – Не сходи с ума.
– Попрошу кого-нибудь довезти до ближайшей остановки рейсового.
– Катерина, ты чего?
– Ничего. Возьми, – протянула она ему коробку с парфюмом, который так и не развернула. – Я такие духи не люблю. Подаришь кому-нибудь или вернешь в магазин. Хотя нет, не примут. Скидочные товары не возвращаются.
Обычно красноречивый адвокат растерял все слова. Катерина встала из-за стола, где они пили чай, и пошла.
До этого он думал, будут мириться. Камышина сказала, что хочет попить чаю. Спустились, заказали, он уже настроился на то, что она, как обычно, его простит и все примет как должное, но что-то пошло не так.
– Катя! Ну, не дури!!!
Он нагнал ее и схватил за руку. Стали оборачиваться люди. Соседи, которые пили кофе, услышали их разборки. Вот же! Специально, что ли, она выбрала людное место? Скорее всего. Катерина обычно все продумывала.
– Да я и не дурю, глупый. Ты опять ничего не понял.
Катя вырвалась и пошла дальше. Макс стоял, как полный дурак, и смотрел, как стройная фигурка в абрикосовом спортивном костюме исчезает в дверях. Дальше не пошел. Не привык упрашивать. Девки сами вешались, ни за кем не бегал. Вот еще! Перебесится, и помирятся. Еще три дня у них до отъезда.
Он не знал об одной нехорошей особенности Катиного характера. Она не была обидчивой. Скорее – отходчивой и снисходительной к чужим слабостям. Но каждый раз, когда случалось что-то, долго думала, анализировала, перекатывала в себе, рассматривая ситуацию со всех сторон. Девушка сопоставляла слова и поступки, чтобы понять, где нестыковки и фальшь. Терпела до последнего и давала человеку шанс себя проявить... Зато потом резко рвала отношения и сжигала за собой все мосты.
Катя все еще любила его, но уже не верила. А без доверия любовь бессильна и все остальное бессмысленно.
***
Шеба, у которой на душе царила весна, орала дурниной. За дверью в подсобку надрывался ее кавалер.
Администратор чего только уже не делал. И ругал, и гонял. Кот в ответ совершил диверсию и пометил стойку регистратора. Еле-еле отмыли с хлоринолом. Призывные кошачьи арии не прекращались ни на минуту. В конце концов Эльхан, плюнув на обязательства, открыл дверь и впустил кота.
– Давай. Только по-быстрому. И чтобы потом тишина, понял?
Все равно хозяйка кошки рассказывала, что кот уже успел сделать свое черное дело. Одним котенком больше, одним меньше – какая разница? Нечего было везти с собой животное, особенно не стерилизованное.
***
Катя переваривала случившееся. К счастью, кроме Маши и Макса, никто не знал. Вот бы Зотова позлорадствовала, что она рассталась с адвокатом. Ну и ладно, ну и пусть… Сразу ощущение, что сбросила страшный груз и сделала правильную вещь.
Она же папина-мамина дочка. Родители вырастили ее в ласке и не для такого. Они не одобряли ни этих отношений, ни скрытного Макса, которого знали только по описаниям. Агейко ведь как? Даже фото не давал ей сделать на телефон. Не хотел, наверное, чтобы она выложила в соцсетях хваст: вот какой у меня парень. Или чтобы увидели общие знакомые и растрезвонили, кто его девушка.
Сначала ее все это забавляло, потом раздражало, а под конец просто злило. Иногда казалось, что она все себе выдумала. Дома не было его вещей. Стоило ему уйти поутру, а ей сменить белье, и все. Одинокая квартира и молодая женщина в ней, которая все чего-то ждет.
Потому фотографию из ресторана «ВИП» она берегла как зеницу ока. Увидела в паблике ресторана и залипла. Сотрудники заведения фотографировали мероприятие, и на одном из снимков были они – Макс и Катя. В танце. Молодые, красивые, счастливые… Она распечатала снимок в соседнем фотоцентре и вставила в рамочку. Хотела этот снимок сделать новогодним подарком, но в самом конце передумала. Струсила. Не хотела ссориться. Знала, чем все закончится.
Почему Макс не хотел впускать ее в свою жизнь? Профессия его ничуть смутила, когда они начали встречаться. Мужчина привык общаться с людьми из самых разных социальных категорий. Напрашивалось два вывода. Он не хотел терять свободу или не желал, чтобы люди его круга узнали, кто его женщина.
«Мухи отдельно, котлеты отдельно».
Все логично.
И расставание тоже.
Она допустила ошибку и теперь исправила ее. Лучше поздно, чем никогда.
Надо после приезда выкинуть ту фотографию и забыть навсегда.
– Так и будешь лежать? – спросила Маша, глядя на пребывающую в печали Катерину.
– Лежать – да, а так – не буду. Ты права! – встрепенулась подруга.
Надо кончать с самокопанием. Оно того не стоит.
Она встала, нырнула в свою объемистую сумку и извлекла на свет косметичку. Там были маски-листы с салициловой кислотой и углем. Вскрыв саше, она подошла к настенному зеркалу и начала лепить черную маску с прорезями на лицо.
– Хочешь тоже?
– Да! – с энтузиазмом откликнулась Маша. – Интересно как!
Ни разу не пробовала такие штуки – раз, и была рада, что Катя наконец очнулась и перестала тосковать – два. Она прилепила такую же маску, и девчонки улеглись на койки головами друг к другу, чтобы можно было переговариваться.
– Сколько так лежать?
– Двадцать минут.
– А что это дает?
– Морду лица дает, – рассмеялась она по-прежнему. – Физиономию без прыщей.
Ой! Тогда это точно важно. Прыщей нет и не надо. Круглова впечатлилась, чинно сложила руки на груди, закрыла глаза и стала представлять, как ее кожа с каждой минутой становится лучше и чище. Хватило ее на пять минут. Решила поболтать, любопытство пересилило.
– Значит, вы теперь все? – спросила она и тут же поняла, что лезет не в свое дело. – Извини.
– Да ладно. Сама же рассказала, – ничуть не обиделась Катерина. – Ну да. Всё, с концами. Даже легче как-то стало.
– И ты теперь сама по себе.
– Своя собственная, – снова рассмеялась, но с каким-то надрывом девушка. – Гуляю, где вздумается.
О! Был у нее один такой товарищ, гуляющий сам по себе. Только он Катерине не нужен. В этом Маша была на сто процентов уверена. Отчего же вдруг щелкнуло в голове? Как будто в этот миг вдруг сошлись кусочки неведомой головоломки…
– А как тебе Тимур? Извини за нескромный вопрос.
– Ты что, переквалифицировалась в свахи? – фыркнула Катя.
– Ну, скажи, скажи! Интересно мнение. Как он тебе?
– Да никак. Видный, конечно, и при деньгах, но я бы такого никому не посоветовала.
– Вот и я так думаю.
– А что спрашиваешь?
– Опрос! – развеселилась Маша. – Интересно было сравнить впечатления.
Катя повернулась набок и поправила маску.
– Ты его подинамь и этим ограничься. Поматросит и бросит.
– Да он, собственно, и не претендует, – задумалась Машка и резко села. – Какое-то резкое охлаждение. Чувствую симпатию, но искры не проскакивают. И бабочки в животе не порхают.
– А должны? – насмешливо спросила подруга.
– Не знаю. Когда с Федькой дружила, было что-то такое. Аж сердце заходилось, когда обнимал.
Катерина тоже вскочила.
– Нашла кого вспомнить! Этого физкультурника!!!
Пока учились, она его не переваривала и страшно злилась, что он запудрил Машке мозги, испортив диплом.
– Ну, раз так получилось, – развела руками Маша. – Маску не пора снимать?
– Ой, пора.
Девчонки побежали к зеркалу любоваться результатом.
***
Зотова пила кофе. Захотелось. Обычно она не покупала, всегда кто-то угощал. Так и в этот раз. Подошел норвежец, как там его – Свен? – и о чем-то долго вещал на своем языке, проникновенно глядя в глаза. Ирка, которая учила вторым языком немецкий, ничего не поняла. Зато мужик отлично понял поистине интернациональное слово «кофе».
– Угостите даму кофе? – ослепительно улыбнулась она.
Мужик поплыл. Еще бы! Наши умеют флиртовать. Жаль только, задрипанный мужичонка. Простоват. Не тот уровень, который ее интересовал. Да, были у нее любовники лет пятидесяти, но богатые. А с этого иностранца ничего не поимеешь, кроме паспорта. И то, чтобы получить, надо замуж выйти и зубрить язык. Ирина знала свою натуру. Она слишком ленива для этого.
На английском общение заладилось лучше. Свен неплохо на нем изъяснялся. Все спрашивал, кто она и чем живет. Да, закончила инъяз, да, с теми девушками. Да-да, лучшая подруга Маши! И – да, приехала на турбазу с другом. Который не просто френд, а бойфренд. Обломись, дружок.
– Ну, я пошла? – промурлыкала Зотова и добавила по-английски: – Увидимся!
Скромный бизнесмен, который всего в жизни добился сам и сколотил впечатляющее состояние, владелец заводов, газет и пароходов Свен Улле Бьярнссон разочаровано смотрел красавице вслед.
Впрочем, на другой день он утешился с приятной сорокалетней женщиной, которая возила на турбазу свежее молоко. Причем никакого языкового барьера и в помине не было. Остаток праздников он пропадал у нее, колол дрова, чистил хлев и даже подправил забор, за что получил свою долю ласки.
***
На другой день вообще распогодилось. Небо ясное, и даже было видно розовый предвестник восхода, хотя полярная ночь закончится только через неделю.
Золотов после того случая стал приглядывать за Машей. Мало ли что. Тимур просил и вообще… Девушка не возражала, что он мелькал везде, где она.
– Пойдем на лыжах? – спросил он за обедом девчонкам и Томсонам. – Здесь есть прокат.